Прыгайте, сеньор!
Давайте, не думайте!
Мэр колебался. Поглаживая бороду, он смотрел вниз.
Я плохо вижу, ребят! Не вижу, куда прыгать!!
Вокруг уже собралось множество зевак. Все наблюдали за происходящим. Многие снимали видео на телефоны.
Сейчас вывешу на YouTube. Представляю, как взлетит! воскликнул Томео, который стоял в толпе снимающих.
За спиной Густаво Феррады летали гигантские языки пламени. Это была настоящая огненная ловушка! Вырваться из неё можно было, только прыгнув вниз. В принципе, два этажа не такая большая высота. Но мэр наш человек пожилой Наконец, Густаво Феррада вздохнул, приподнял собачку так, чтобы все видели, и прокричал:
Улисс пошёл!
С этими словами он чмокнул щенка в лоб и бросил его в пустоту. Собака полетела вниз, а мы во все глаза принялись следить за её полётом. Больше всего он напоминал замедленную съёмку. Такое кино, главным героем которого была маленькая белая собачка. Щенок всё летел и летел И наконец приземлился на полотно, подпрыгнув на нём несколько раз, как на батуте. А потом спокойненько спрыгнул на землю и, виляя хвостом, сказал:
Гав, гав!
Это была идеальная мимимишная сцена.
Люди на улице зааплодировали. На мгновение мне показалось, что я смотрю цирковой номер. Номер из программы Огненного цирка. Но нет. Это был никакой не номер и не шоу. Всё происходило в реальности, и пожар был самый настоящий. С настоящим горящим зданием: мэрией. И человек, который находился сейчас внутри, был в серьёзной опасности. Пожарные и почтальоны снова перевели взгляды на окно второго этажа.
Сеньор, не думайте, прыгайте!
Поторопитесь!
Времени мало!
Всего два этажа!
Давайте, вы сможете!
Мэр кашлянул. Оглянулся. За ним была стена огня и дыма. Ждать больше было нельзя.
Может, я мог бы лучше спуститься по пожарной лестнице? У вас же должна быть лестница? робко уточнил Феррада, словно он не мэр был, а мальчишка, застрявший на соседской яблоне.
Сожалеем, но у нас нет лестницы, ответил один из пожарных. Вы же сами сократили нам бюджет, в итоге мы отказались от лестниц.
Чёртовы сокращения, сказал мэр.
Да ладно, сеньор, это совсем не страшно, просто не думайте, и всё! взволнованно прокричал один из почтальонов, которому, казалось, не терпелось увидеть летящего по воздуху мэра.
Камуньяс, тоже очень взволнованный, принялся кричать:
Прыгайте! Прыгайте! Прыгайте!
Поначалу все немного косо посмотрели на него. Но через мгновение все, кто был там, уже хором кричали:
Прыгайте! Прыгайте! Прыгайте!
Мы с Алёной переглянулись И тоже присоединились к всеобщему крику.
Прыгайте! Прыгайте!
Густаво Феррада закрыл глаза и сказал:
Ладно. Будь что будет! и с этими словами полетел в темноту.
Я никогда в жизни не видел ничего подобного. Чтобы самый настоящий мэр выпрыгивал из окна! Короче говоря, это было нечто!
Через пару секунд Феррада уже лежал на полотне. Всё произошло очень быстро. Почему-то, в отличие от щенка, он падал совсем не как в замедленной съёмке. А наоборот, как будто даже с ускорением.
Я даже рассмотреть толком не успел, как это всё случилось. И от брезента, кстати, он не отскочил. Несмотря на то, что полотно держали десять человек, под весом мэра оно провисло так, что тот ударился о землю.
Послышался сухой стук. Что-то вроде: «Крок». Потом прозвучал звук «Арррррр». И наступила гробовая тишина. Пожарные и почтальоны окружили мэра.
Они всё ещё держали в руках брезент. Но мэр, похоже, лежал неподвижно.
Что случилось? Он что, ударился о землю? Превратился в лепёшку?
Через несколько секунд над брезентом показалась рука. Потом вторая. И мэр встал. Выглядел он, конечно, помято. Но главное, он был жив и мог двигаться!
Все принялись восклицать и аплодировать.
Да здравствует мэр!
Мэр, вы, наверное, каучуковый!
Оле-оле-оле!
Мэр поднял руку, приветствуя всех.
Спасибо, спасибо, сказал он, с трудом улыбаясь. Похоже, я сломал всё. Ха, ха, ха.
Люди продолжали хлопать и смеяться. Одна очень крупная дама подошла к мэру с щенком на руках и протянула его ему.
Ваша собачка, мэр.
Тот с видимым усилием взял пёсика.
Все фотографировали и снимали видео. Улисс, будто чувствуя внимание папарацци к своей персоне, высунул язык и лизнул мэра в нос. Неожиданно мэр стал главным героем пожара: человеком, который рисковал собственной жизнью, чтобы спасти свою собаку.
Это ерунда, говорил он. Любой на моём месте сделал бы то же самое.
Немного погодя прибыла полиция, то есть мой отец, и машина скорой помощи. И Ферраду увезли.
Тем временем пожарные снова взялись за дело. Ведь пожар всё ещё не был потушен.
Я всё снял! Народ, это будет бомба! восклицал Томео, размахивая телефоном.
Не хочу отнимать у тебя надежды, чувак, сказал Восьмой, но думаю, что человек сто или даже больше сделали то же самое.
И действительно, почти все присутствующие увековечили легендарный момент.
Ну и пусть, зато моя точка зрения уникальная, не сдавался Томео.
Я тоже записал, сказал Камуньяс, а ещё я могу дать показания как эксперт по пожарам.
Тут ко мне подошла Алёна.
Два пожара подряд, сказала она.
Немного странно, нет? я посмотрел на неё.
Думаю, это случайность, пожала плечами Алёна.
Наверное, кивнул я.
По субботам у меня дома нет ни телека, ни Плейстейшен. Фильмы и сериалы на компьютере тоже нельзя смотреть. Можно только музыку слушать и всё. Дело в том, что с некоторых пор суббота в моей семье это день музыки. Только музыка, и ничего другого. Никаких новостей, сериалов, фильмов, ток-шоу, телеконкурсов и видеоигр.
Такая вот традиция. И придумала её мама.
Хватит смотреть всякую чушь, сказала она однажды.
Ты о чём, Хуана? спросил мой отец, делая вид, что не понимает.
Ты прекрасно знаешь, о чём, сказала моя мама. Дети и мы сами целыми днями смотрим что-то по телевизору, на компьютере, на мобильном, планшете. Плейстейшен этот опять же. Это нехорошо. Я прочитала: экраны ослабляют мозг. Мы можем отупеть.
Знаешь, что я тебе скажу? ответил мой отец. Что ты абсолютно права.
В этот момент мы с братом Виктором как раз сидели на диване и собирались играть в SCRAFT 3 на Wii*.
Меньше экранов и больше музыки: вот, что нужно нашей семье, добавила мама.
Тут отец резко разогнулся, как пружина, и сказал:
Какая хорошая идея, Хуана. Что ни говори, ты лучшая жена и лучшая мать на свете.
Не подлизывайся. Если ты надеешься, что я освобожу тебя от похода к моим родителям на следующей неделе, то можешь даже не пытаться.
Да о чём ты! Я очень хочу пойти. А сейчас я просто сказал то, что пришло мне в голову, вот и всё, принялся оправдываться мой отец. Какой там у нас день сегодня?
Суббота, 12 мая.
Ну, вот и хорошо, сказал мой отец. С этого момента суббота в нашей семье объявляется днём музыки.
Идеально! захлопала в ладоши мама. Суббота: день музыки. Не знаю даже, как мы раньше до этого не додумались.
Когда мои родители спорят, их очень тяжело переносить. Но когда они соглашаются друг с другом, это, по-моему, ещё хуже.
День музыки. Пфф.
А что именно это означает? спросил Виктор, продолжая нажимать кнопки на джойстике: в этот момент он поколачивал тролля отбойным молотком.
Это означает, что по субботам все гаджеты будут под запретом, сказал мой отец.
То есть как это все?
А вот так!
И, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, мой отец вырубил игру. Дело принимало серьёзный оборот.
Ну папа! запротестовал я.
Музыка питает душу, сказала мама, подключая в этот момент наш старый iPod к динамикам.
Когда-нибудь вы скажете нам спасибо, сказал мой отец.
Когда-нибудь, может, и скажем. Но точно не сегодня.
Из колонок зазвучала ужасная песня. По-видимому, моя мама её очень любила. Потому что, как оказалось, она знала текст наизусть! Она принялась напевать:
Двадцатое апреля, девяностый год. Привет, малышка, как твои дела.
Моя мать, казалось, была в восторге от песни.