— Ты че! — сказала Киска. — Греков — классный мужик!
— Ты на рожу-то не смотри, — усмехнулась Антонина Дмитриевна, которая уже успела основательно накушаться грековского коньячку. -
Рожа-то у Юрки смазливая, а вот нутро гнилое. И женился он на Нинке по расчету. И, между прочим, я ей говорила.
— И я, — поддакнула Татьяна. — Предупреждала, что ему квартира нужна и прачка-кухарка-уборщица в доме. Прислуга, одним словом.
— Это ты потому так говоришь, что Греков на тебя внимания не обращал! — фыркнула Киска. — А ты ему глазки строила!
— На тебя, что ли, обращал? — взвилась Татьяна.
— Представь себе!
— Да Греков бабник! — поддержала Киску Милочка. — Это сразу видно. Взять эту, на красной машине. Ну, чего она на кладбище приехала?
— Если у Грекова и была любовница, то не такая шикарная, — не согласилась с ней Киска.
— Много ты про него знаешь! Кто ж она тогда? Не Нинина же подружка! У нее таких подруг не было! — сказала Милочка.
— А ты откуда знаешь? — усмехнулась Татьяна.
— Да кто она такая? Домохозяйка!
— Да уж, — оскалилась Татьяна. — Только у этой домохозяйки…
— Таня! — моментально одернула ее Антонина Дмитриевна.
— А что такое? Кому теперь все это достанется?
— Уж не тебе! Не волнуйся так!
— И не тебе! Хотя ты свой кусок уже урвала.
— Танька! — Тоня!
— Да хватит вам ссориться! — не выдержала Галя.
— Давайте еще по коньячку, — поддержала ее Киска.
Таисия Максимовна и Инна с испуганным видом следили за перепалкой. Первая предпочитала никогда ни во что не вмешиваться, а вторая была новенькой. И через три года все равно — новенькой. Есть такой тип людей.
— И в самом деле, — поспешно сказала Антонина Дмитриевна. — Давай-ка, Таня, лучше выпьем. Помянем нашу Нину.
И потянулась за бутылкой коньяка.
— Чует кошка, чье мясо съела, — сквозь зубы сказала Татьяна, но тем не менее подставила свой стаканчик. — Таисия Максимовна? Инна?
— Ни-ни, — синхронно затрясли головами обе. — Мы не будем!
— Хватит ломаться-то, — буркнула Татьяна.
— Погодите-ка… — насторожила вдруг острые ушки Киска. — У кого-то мобильник звонит!
— Ой, мне свекровь должна позвонить! — спохватилась Галя. — Я ж на нее ребенка оставила!
Остальные тоже схватились за сумочки, кроме Таисии Максимовны, у которой телефона не было вовсе, и Инны, которая ни от кого не ждала звонка.
— Ба! Да это ж мой! — спохватилась Антонина Дмитриевна и выхватила из сумочки мобильный телефон. — Небось, Пашка. — Потом посмотрела на дисплей и удивленно сказала: — Гляди-ка! Номер-то незнакомый! Кто бы это мог быть? Але?
— Это Греков, — раздалось в телефонной трубке, и Антонина Дмитриевна невольно поджалась. — Вы меня слышите, Антонина Дмитриевна?
— Да, Юра. Слышу.
— Тут рядом со мной сидит Владимир Петров. Как выяснилось, близкий друг моей покойной жены. Оказывается, Нина одолжила вам денег… — В голосе Грекова послышалась злость.
Сидевшая рядом с заведующей Татьяна удивленно округлила рот, а потом на ее веснушчатом лице появилось выражение торжества: ага! Попалась! Татьяна сделала еле заметное движение туловищем по направлению к подруге и насторожила уши. Антонина Дмитриевна, напротив, попыталась отодвинуться.
— Так это правда? — спросил Греков.
— Видишь ли, Юра, — залопотала Антонина Дмитриевна. — Я…
— Вы мне скажите: брали?
— Юра, я… »
— Петров знает все, — предупредил Греков. — И, между прочим, он сотрудник милиции. А я — старший следователь прокуратуры. На нашей стороне закон. Бессмысленно отпираться.
— Да. Брала.
— Десять тысяч? — Да.
— Долларов? — уточнил Греков. — Да.
В трубке теперь было напряженное молчание.
— Юра, я все отдам, — заторопилась Антонина Дмитриевна. — Мы с Ниночкой договорились: частями. Каждые полгода по две тысячи.
— Почему ж вы до сих пор не вернули ни копейки?!
— Юра, у меня обстоятельства… — залепетала Антонина Дмитриевна.
— А почему я об этом не знаю?!
— Видишь ли, Юрочка…
— Да попробуйте вы мне не вернуть эти деньги!
— Это были не твои деньги, — ляпнула вдруг заведующая. — Нинины.
— Что?! Да я же ее законный муж! Все мое!
— Попробуй теперь докажи свои права.
— Какие еще права?!! Вот что, я не собираюсь выяснять с вами отношения по телефону. Но как только мы приедем…
— Хорошо, Юрочка, хорошо. Договоримся.