Эдуард кивнул и вышел из кабинета.
Олег повернулся к Галицкому и спросил, протягивая ему телефон.
У тебя есть выход на Ратибора напрямую?
Разумеется, Андрей набрал номер и, включив видеосвязь, положил мобильник на стол.
Слушаю, услышали они в трубке хриплый голос старика, а затем увидели его самого. Кто это?
Здравствуйте, уважаемый, начал разговор Олег, появляясь в поле зрения камеры. Вас беспокоит Меньшиков. Ваш номер мне подсказал Андрей Галицкий, и у нас к вам важный разговор. Извините, если отвлёк, но дело не терпит отлагательства. Видите ли Есть вероятность, что я и мои люди вышли на след хрономага.
Ответа не было так долго, что аристократы решили, будто связь барахлит, или Ратибору вдруг стало плохо. Старик сидел в своем кресле, не двигаясь, и даже не моргал. Но потом он пошевелился и припечатал их тяжелым взглядом из-под густых бровей.
Уверены в этом? скептически поинтересовался он. И почему звоните мне? Я не могу принимать такие решения в одиночку.
Нет времени на раздумья, вмешался в разговор Галицкий, видя нерешительность приятеля, хрономаг в курсе, что его вычислили, и нужно действовать быстро, пока он ничего не предпринял.
А почему же он до сих пор бездействует? Почему вы вообще это допустили? Как нам теперь предугадать его реакцию? глава совета не на шутку разозлился, и Олег решил не скрывать от Дамирова ничего.
Простите, что перебиваю, но есть подозрения, что хрономаг временно лишился магии, и брать его надо сейчас, пока он беспомощен.
Кажется им, уже не так гневно, но всё ещё недовольно произнёс старик. В общем, так, слушайте меня внимательно!
Переговоры с главой совета длились недолго. Меньшиков переслал ему видеозапись и заключение профессора, и этих доказательств оказалось Дамирову более чем достаточно. А тот факт, что Бестужева была той самой возмутительницей спокойствия, поставившей всю общественность на уши, окончательно убедил Ратибора в том, чтобы принять решение единолично. Старик быстро разобрался в ситуации и не стал созывать совет, после долгих сомнений всё же решившись на захват хрономага. Если он и был удивлён тем, кто именно оказался их врагом, то это выразилось лишь в намерении взять девчонку живьём. А может у главы на то были свои планы.
Вернулся Эдуард и огорошил их новостью о том, что на имя Бестужевых были куплены билеты на самолёт. Андрей оказался прав, девчонка испугалась и собирается сбежать. И перехватить их нужно до того, как они прибудут в аэропорт или на вокзал. Иначе шумиха неизбежна.
Обзвонив нужных людей, Ратибор сообщил Меньшикову, что аэропорт взят под контроль, а Алан, лидер имперских менталистов, уже выдвинулся в сторону города N. Старик не стал полагаться на везение, и решил перестраховаться. По счастью, маг, по поручению совета, находился в соседнем городе, и должен был прибыть на место в течение часа.
Остальные маги и отряд поддержки подтянутся позже, но если не успеют, Алану придётся действовать в одиночку. Ухватившись за такую возможность, Меньшиков тут же предложил главе совета свою помощь. В отличие от Дамирова, он не сомневался в том, что будет делать дальше.
Глава 1.2. Время против
Собирались мы быстро. Из вещей взяли только самое необходимое, что понадобится в первую очередь. Мать подготовила документы, а нам с сестрой поручили собрать в кучу все драгоценности на случай, если наши счета заморозят. Отец же беспрерывно висел на трубке, обзванивая и поднимая старые связи. Он планировал вывезти нас в соседнее государство, и искал тех, кто обеспечит поддельные личности и поможет с обустройством на новом месте.
После того, как я открылась семье, они долгое время сидели молча, пока мама не встала и не подошла ко мне с объятиями. Признаюсь, я тогда так расчувствовалась, что чуть не расплакалась. Копившийся глубоко внутри страх того, что они не примут меня, что откажутся от меня ради сохранения своих жизней, был силён, хоть и совсем не обоснован. Но они не выказали ни тени сомнения, когда решали, что делать дальше, и мой страх отступил сам собой.
Отец затребовал подробности, и я изложила ему отредактированную версию того, что знала. Не сказала лишь главного что я уже через всё это проходила. Это родным знать было ни к чему.
Я поведала им, как открыла в себе дар, и как он не раз спасал мне жизнь. Но умолчала о своих похождениях как Тринити, уж слишком не вязалось это с образом их дочери, пусть и изменившейся за последнее время. Рассказала о том, что магия времени в один миг вдруг перестала меня слушаться, и рассчитывать на неё теперь было нельзя.
Когда же отец спросил, почему я только сейчас решила им всё рассказать, пришлось выложить и про слежку, и попытку меня убить. Сестра побледнела, Ольга схватилась за сердце, а Павел стал мрачней тучи.
Сказала, что понятия не имею, как на меня вышли. Может, это было случайностью, а может за мной уже давно вели наблюдение, и ждали подходящего момента, чтобы меня разоблачить. Я соврала, что не знаю, кто эти наблюдатели, и что им от меня надо, но учитывая характер моей магии, ничего хорошего ждать от них не приходится.
После этого семейным советом было решено, что оставаться в стране опасно, и ближайшим рейсом мы собирались отправиться в Монголию, где нас встретят и переправят в Китайскую империю. Отношения между нашими странами были напряжёнными, и потому затеряться там будет несложно.
Я не знала возможностей имперского совета, но подозревала, что им ничего не стоит перекрыть нам все пути отступления. Отец хоть и не знал всего, но на всякий случай билеты взял совсем в другом направлении и на другое время, а через своих знакомых организовал нам чартерный рейс на частном самолёте. Время играло против нас, и нужно было успеть убраться из страны до того, как совету обо всем доложат, и они примут меры к моей поимке.
Дом остался на попечении самых верных слуг, что жили с нами, остальных отец рассчитал и отправил по домам. Дворецкому был дан четкий приказ, уходить сразу в случае опасности. Старый слуга порывался сопровождать нас в путешествии, но отец категорически не хотел впутывать ещё и его.
А я Я даже не попрощалась с Максом. Лишь отправила ему сообщение о том, что свидание отменяется, оправдав это плохим самочувствием. Звонить ему, и что-то рассказывать я не стала. Делать этого нельзя было ни в коем случае, и я это прекрасно понимала, хоть моё сердце и обливалось кровью от того, что я больше не увижу своего милого мальчика. Но для него же будет лучше, если они с Сергеем ничего не узнают, иначе непременно примчатся на помощь и тоже пострадают.
* * *
До аэропорта, где нас уже ждал готовый к немедленному взлёту самолёт, мы не доехали буквально несколько километров. Шоссе, по которому мы ехали, оказалось перекрыто двумя рядами бетонных блоков, обклеенных сигнальной лентой, а сбоку от них стоял знак дорожных работ. Машины, едущие перед нами, тормозили у преграды и сворачивали на объездную дорогу через поля.
Глядя на приближающуюся баррикаду, я подсознательно почувствовала какую-то неправильность. Что-то меня смутило, но я никак не могла сообразить, что именно. Пока вдруг не дошло, что дорога по другую сторону преграды была совершенно пуста.
Где же вся техника? Зачем было перекрывать шоссе раньше времени? Чтобы навлечь на себя гнев автомобилистов, вынужденных портить подвеску на ухабах грунтовой дороги?
Воображение тут же нарисовало картину поджидающего в кустах отряда имперцев, и я вздрогнула. Бред, конечно, но мне показалось, что шестое чувство меня не обманывает.
Папа, стой! воскликнула я. Тормози, говорю!