Заждался дяди? улыбнулся гость и, нацепив на вешалку кепку, протопал в кухню. Плащ и ботинки он снимать не стал. Николай поморщился и отправился следом. На кухне гость примостил на табурете сетчатую сумку, достал буханки и выложил на стол. Затем извлек кулек. Сумку свернул и убрал в карман.
Кастрюлю, вижу, приготовил, хмыкнул гость. Говорил по-русски он не чисто, искажая слова[5], и памыв, заметил, убирая крышку. Он развернул кулек и вытряхнул в кастрюлю ворох мелкой рыбы. Сёння килька, объявил. Хамса кончилась. Паек табе на пару дней. Ешь! Боря кильку любит, он произнес, кого-то передразнивая, и Лосев догадался, что его.
При виде рыбы желудок заурчал, а рот наполнился слюной. До жути захотелось запустить ладонь в серебристое богатство, захапать ворох рыбки и жрать, размазывая по лицу рассол. Пацан, наверное, так и делал, оставляя разводы грязи на лице. Николай с трудом себя сдержал. Прошел к буфету и достал тарелку. Ложкой навалил в нее горку кильки. Ножом отрезал от буханки толстую краюху. Взял вилку, сел на табурет и стал неспешно есть, забрасывая в рот по паре рыбок. Жевал их вместе с головами, закусывая свежим черным хлебом. Вкусно просто до невозможности. Или это ощущения от Бори?
Во даець, божия коровка! промолвил посетитель, все это время наблюдавший за подростком широко открытыми глазами. Подумав, он присел на табурет, и вынул из кармана початую бутылку водки. Та оказалась небольшой, примерно с четверть литра[6]. В горлышко бутылки была вставлена самодельная пробка из оберточной бумаги. Гость достал ее, раскрутил бутылку и вылил водку в горло. Крякнул и, выцепив из кастрюли рыбку, бросил ее в рот. Затем отщипнул от початой буханки кусочек хлеба и отправил его следом. Энергично прожевал. Есть культурно став, рукой не хапаешь. И рожа чистая, памывся вроде. К тебе кто-то прихадыв?
Сейчас отвечу, сообщил Лосев, отодвигая опустевшую тарелку. Скажи мне, дядя, ты мой опекун?
Ага, ответил мужичок, так твоя мамка захотела. А я ёй брат, хотя двоюродный. Родных у Ольки не осталось, сгибли на войне. Мы с ёю родичались[7].
Я получаю пенсию?
Конечно, опекун кивнул. По случаю утраты кормильца.
Большую?
Тридцать шесть рублев, одиннадцать копеек. Олька получала хорошо. Бухгалтер на заводе
А сколько стоит килька?
12 копеек килограмм. Хамса по десять.
Буханка хлеба?
12 копеек.
Ты, значит, тратишь на меня 24 копейки в день, в то время как из пенсии выходит более рубля. Где остальные деньги, дядя?
Э-э мужичок завис. Я за кватэру вашу заплатив.
Сколько?
Пять рублей с копейками.
Все равно выходит более рубля. Остаток пропиваем? Это вот, Лосев щелкнул ногтем по бутылке, купил за деньги инвалида? Так ты о нем заботишься, мерзавец?
Да што ты, Бора? возмутился опекун.
Сейчас узнаешь!
Николай вскочил и левой сгреб опекуна за ворот. Прислонив его к стене, стал хлестать правой ладонью по щекам. Голова мужчины моталась на тощей, кадыкастой шее.
Тебе, козел, мать сироту доверила, рычал Лосев в перепуганную рожу. А ты его ограбил, голодом моришь. Где деньги, которые мне мать оставила? Где вещи, которые из дома вынес? Задушу скотину!
Он сжал покрепче ворот мужика.
Не надо, Бора, прохрипел жертва. Детки у меня.
Николай ослабил хватку.
Деньги отдавай!
Трясущейся рукой мужик достал из кармана кошелек. Николай забрал, открыл и высыпал на стол бумажки и монеты. Подвигал пальцами. Тринадцать рублей и семь копеек.
Где остальные?
Потратил, мужичок сглотнул.
Когда заплатят снова?
Через три недели.
«Проклятый алкоголик! подумал Николай. Пропил две трети пенсии. 13 рублей на три недели 62 копейки в день».
Где деньги со сберкнижки, вещи матери, мои?
Одежу Лизка продала, опекун опять сглотнул. Купила мебель и обновки для сябе. Детей одела
А меня раздела.
Она сказала: «Этому не треба». Еще и холодильник и машину швейную забрать хотела. Посуду взяла. Яна осталась.
Вернешь все, деньги тоже. За проданное отдашь, что получили. А нет не обижайся, дядя! Николай ощерился. Приду и задавлю обоих. Детей твоих сдадут в детдом.
Все буде, Бора! испуганно заверил мужичок. Не надо нас душить. Дык я пойду?
Ключ от квартиры отдавай! Николай протянул ладонь. Чтоб следующую пенсию принес мне до копейки. Ты понял, пидарас?
Да, закивал мужчина и, отдав ключ, исчез за дверью.
«Надеюсь, все вернет, подумал Лосев. А нет придется туго. Не повезло нам с пацаном нарваться на такую гниду Еще б на Лизку эту посмотреть. Я б этой слякоти сказал»
«Будьте осторожны со своими желаниями они имеют свойство сбываться»[8]. В правоте этой сентенции Николай убедился довольно скоро.
2
Спровадив опекуна, Николай навел порядок в кухне. Кастрюлю с килькой сунул в холодильник, хлеб сложил в буфет. Не удержался, откромсал краюху и присел за стол. Жевал, морща нос от удовольствия. Какой же вкусный хлеб здесь!
Сижу на нарах, как король на именинах, и пайку черного мечтаю получить пропел Лосев строчку из забытой песни детства. Дальше он не помнил.
Николай родился и вырос в СССР. Ко времени его распада отучился в школе. Обычное дворовое детство с мальчишескими играми и драками. Успехами в учебе не блистал и пошел в военное училище, знаменитое ДВОКУ[9]. Закончив, помотался по стране, служил по дальним гарнизонам. На Первую чеченскую не угодил, Вторая зацепила. Затем Цхинвал и Сирия В последней Лосев побывал перед увольнением в запас. Выслуги лет накопил с избытком, но в карьере не поднялся выше командира роты, о чем, впрочем, не жалел. В кадрах намекнули, что пора на отдых, он не возражал надо дать дорогу молодым. На гражданке устроился сторожем на стройке и жил бы тихо, не случись война. Ее он принял без восторга. Опять бои, потери Прежде телевизор Лосев не любил, считая, что смотреть там нечего. Сплошные педерасты в перьях и дебильное кино. Ну, ладно, про любовь, бандитов и другую хрень снимали бы, так нет же, про войну им захотелось. Вранье и фальшь. Актеры и актерки в красивой, новой форме, а играют так, что лучше не смотреть. Тошнит от этого. Нет, были фильмы и нормальные, но очень мало. Некоторые сняли белорусы, что и понятно у них войну не забывали. В последние годы добавились российские. Но опять же На фильм «28 панфиловцев» деньги собирали всем миром позор для государства и его чиновников. Зато на злобных энкавэдэшников, кочующих из фильма в фильм, денег не жалели. Их на экране появилось больше, чем было в СССР.
Теперь же Лосев не отходил от телевизора, часами не вылезал из интернета. Смотрел все доступные источники российские и зарубежные. И скоро понял: его место там. Из всех войн, на которых побывал, это самая нужная и справедливая. Пошел в военкомат
Он взял со стола купюры, оставленные дядей, рассмотрел. Две трешки и пятерка, парочка рублей. Таких он не держал в руках лет тридцать. Хорошая была валюта, крепкая. Мороженое стоило копейки. Пломбир 20, большое эскимо 22. Потом все стало дорожать, и счет пошел в рублях. А там и тысячи приплыли
Звонок в дверь оторвал его от воспоминаний. Удивившись, Лосев встал и отправился в прихожую. Кто в гости к нам? Он отпер дверь. На лестничной площадке стояли двое: тетка в черной кофте, плотная и коротконогая. Пышную прическу прикрывала вязаная шапка. Поросячья рожа насуплена и пышет злобой. За ее плечом маячил опекун.
Так, сказала тетка, уперев руки в бока. Гэта ты, дебил, грозить нам вздумал? Задавить нас собирался?
«Лизка, догадался Лосев. На разборку прибыла. Ах ты, сучка!»
Ничего не отвечая, он шагнул вперед и сорвал с головы тетки шапочку. Швырнув ее на пол, вцепился пятерней в волосы фурии. Тетка завизжала. Не придавая этому значения, Лосев затащил ее в квартиру и швырнул на пол в прихожей. Пнул в заросший салом бок.
Лежи здесь тихо, свиноматка! рыкнул грозно. Задавлю!