Успокоив себя таким образом, я села в мобиль и поехала домой, размышляя по пути, как сказать родителям о произошедшем. Ох, мама расстроится Она всегда принимала близко к сердцу мои невзгоды. Когда родители не вышли на крыльцо, пока я парковала мобиль, сердце оборвалось. Кажется, они уже знают Природа-мать, только бы и они от меня не отказались! Особенно отец. Дочь-некромант вполне достаточный повод, чтобы новые договоренности с партнерами не были заключены.
Родители обнаружились на кухне. Мама, с заплаканными глазами, сидела на стуле в углу. От нее пахло валерианой и мятой. Отец успокаивал нервы более крепкими и благородными напитками. Стоявшая перед ним бутылка коньяка двадцатилетней выдержки была наполовину пуста. Я застыла в дверях, боясь сделать шаг. Мама, увидев меня, тихо заплакала, дрожащими руками накапала себе еще несколько капель успокоительного. Отец, не оборачиваясь, махнул рукой и приказал:
Проходи. Рассказывай, как тебя угораздило.
Лирр Крэг назначил меня своей наследницей, опустив голову, призналась я.
Вот старый пройдоха! папа стукнул кулаком по столу. Дотянулся все-таки! Чтоб ему посмертие было неспокойным!
Я думала, раз браслет сдерживает дар, он и не проявится, продолжила я. Иначе забрала бы документы. Я все продумала, а оказалось, зря.
Ох, доченька прошептала мама.
Это оказалось последней каплей для моего истерзанного терпения. По щекам побежали горячие слезы. Слишком тяжелой и гнетущей была атмосфера. Но родители хотя бы разговаривали со мной. Впрочем, недолго.
Рика, иди в свою комнату, скомандовал отец. Живо! И чтоб я тебя сегодня не видел!
Всхлипнув, я пулей выскочила из-за стола и помчалась к себе. Ну уж нет, на такое я точно не подписывалась! Сегодня же сниму этот гадский браслет, распилю, если понадобится, и сдам его в королевскую сокровищницу. Плевать на последствия! А некромантский дар пусть запечатают придворные маги. Такое наследство мне ни к чему!
Глава 2
Меня не остановила даже мелькнувшая было здравая мысль, что браслет, вообще-то, защищает меня от выбросов темной силы. В нестабильном состоянии (а сейчас оно у меня было нестабильней некуда) я, не умея контролировать дар некроманта, могла такого натворить, что и подумать страшно. Но почему-то казалось, стоит снять браслет, и проблема решится. Сняв заклятие невидимости, я принялась терзать опасное украшение. Минут десять теребила застежку и сломала две пилочки для ногтей, пытаясь разжать змеиную пасть. Артефакт стоически переносил мои нападки. Но когда я постучала им об угол стола в надежде хоть так расстегнуть, оскорбился. Глаза на черепе вспыхнули зеленым, и браслет сжался, больно сдавив мою руку тугим металлическим кольцом. Я вскрикнула от боли, а браслет продолжал пульсировать. Казалось, еще немного, и кости запястья просто хрустнут, не выдержав давления. С трудом просунутый между браслетом и кожей карандаш раскололся в щепки.
Все, прекрати! всхлипнула я, отчаявшись. Больно же!
Браслет перестал сжиматься, но не торопился возвращаться к прежнему размеру, позволявшему ему свободно болтаться на запястье. Глаза на змеиной голове светились мертвенно-зеленым, а рука тем временем немела. Артефакт был мной недоволен и доходчиво это демонстрировал.
Извини, неохотно пробурчала я, чувствуя себя донельзя глупо. Извиняюсь перед какой-то вещью, пусть и магической! Я не просила, чтобы ее мне завещали! Больше так не буду.
Артефакт мрачно сверкнул глазами и наконец-то ослабил хватку. На нежной коже запястья осталась багровая полоса. Вот только синяков мне не хватало! Я поспешила в ванную и держала руку под ледяной водой, пока та не начала неметь уже от холода. Полоса стала менее заметной, но не исчезла. Конечно, так сжать! Но ругать своенравное наследство вслух я побоялась. Мало ли, что еще удумает. То кусается, то до синяков сдавливает. Одни расстройства! Я была уверена, что не сумею заснуть этой ночью, но измотанный и перенервничавший организм решил иначе. Веки словно свинцом налились, стоило вытянуться под одеялом. Но сон был тяжелый, точно мокрая вата, и совершенно не принес облегчения. Я спала как убитая и проснулась словно убитая. Почему-то показалось, что ночью в комнату заходила мама. Я еще чувствовала в воздухе тонкий аромат ее духов. Бросила взгляд на придвинутый к изголовью кровати стул и слабо улыбнулась. Не показалось. Мама была здесь, наверняка гладила меня по голове, как в детстве. Но будить не стала, пожалела. И от понимания, что она не отвернулась от меня, на душе стало чуть светлее.
Увы, ненадолго. Как выяснилось, то, что произошло накануне, были еще цветочки. Уже в утреннем выпуске «Столичного вестника» появилась сенсационная новость о том, что дочь главы корпорации «Линкест», одного из богатейших людей королевства, оказалась некроманткой. Ушлые собиратели сплетен, ошибочно именуемые журналистами, раскопали, что дар мне достался в наследство, и выразили фальшивое сочувствие по поводу безвременной кончины Крэга Деларосо. К обеду прибыл семейный законник от Дэймона. Разумеется, для того, чтобы сообщить о расторжении помолвки между мной и лирром Асконти ввиду кардинально изменившихся обстоятельств. Почему-то это задело меня неожиданно сильно. Да, я была почти уверена, что Дэймон именно так и поступит, не желая запятнать себя связью с некроманткой, но все равно оскорбилась. Договорной брак, в моем понимании, вовсе не означал, что супругов в нем не будет связывать личная симпатия. К тому же бывший жених охотно демонстрировал мне свой интерес. Но, к сожалению, все теплые чувства растворились без следа при первых же сложностях. И особенно злило то, что я, демоны Разлома побери, прекрасно его понимала. Помолвка с дочерью главы «Линкеста» это престижно. Выгода обеим семьям, укрепление положения в обществе. А помолвка с некроманткой это жалко, если не сказать хуже. Моментально пойдут слухи о том, сколько мой отец заплатил, чтобы сбыть дочь с рук, а двери приличных домов для нас с будущим супругом закроются. Посмертными стараниями «обожаемого» родственничка я в один миг перестала быть завидной невестой. На месте Дэймона любой бы поступил так же. Но то, что жених оказался в числе этих самых «любых», раздражало. Просто самим фактом. Мне хотелось ощутить поддержку, крепкое плечо рядом, услышать спокойное: «Мы справимся», а не сухо сообщенное законником: «Лирр Асконти вынужден расторгнуть помолвку, согласно пункту восемнадцать брачного договора». И Алайла тоже не отвечала на мои звонки. Никто не отвечал. В один миг я словно перестала существовать для всех, кого еще вчера утром считала своими друзьями.
Я попыталась отвлечься, ухаживая за растениями, но и это не спасало. Чуть не сломала едва укоренившийся черенок редкой синей розы и решила, что из сада лучше уйти, а то натворю бед. И домагичусь.
После обеда вернулся с работы отец. Мрачный, хмурый и недовольный. Коротко бросил мне: «Надо поговорить», и пошел к кабинету. Я молча направилась следом. Сердце тоскливо сжалось. Интуиция подсказывала, что разговор будет очень неприятным.
Отец опустился в кожаное кресло, кивнул мне на стоящий напротив стул с резной спинкой. Сцепил ладони и, не глядя мне в глаза, произнес:
Я считаю, что тебе пора жить отдельно. С начала учебного года переедешь в общежитие. Сама понимаешь, после м-м-м-м некоторых событий нежелательно, чтобы ты продолжала жить с нами. Это может негативно сказаться на моей деловой репутации, а в итоге финансово пострадает вся семья. Есть и другие причины Да ты сама все понимаешь, взрослая уже. Если захочешь, потом можем снять тебе квартиру.