С разводом могут возникнуть трудности, причем не столько у меня, сколько у моего мужа. Проблемы с традициями, наследованием, еще с чем-то, не помню. Пока что я не готова подкладывать свинью человеку, который меня любил, и может быть, все еще любит. А вы что думаете по поводу развода?
Как я могу развестись, если моя жена неизвестно где? Но если она появится, чтобы потребовать от меня свободу что же, она имеет право прожить свою жизнь так, как ей хочется. Ваш супруг тоже даст вам развод, если захотите, руки Карла остановились.
Вот это да! Ничего себе новости! Я подозрительно уставилась на его замершие на клавиатуре пальцы, прислушиваясь к нарастающему шуму двигателей. Кажется, новая жизнь начинает преподносить первые сюрпризы.
С чего это вы так решили?
Он сам мне сказал, заявил Карл, повернувшись ко мне, и лицо его выглядело воплощением хладнокровия. Ну вот, мы взлетели, теперь у нас есть около недели, чтоб понять, чего нам, собственно, придется делать. Не смотрите на меня, как на ядовитую змею. Пойдемте, поедим, я голоден, как не знаю кто. Потом я вам все расскажу, а вы мне, или наоборот, как хотите.
В микроскопической столовой помещались два диванчика по стенкам. Между ними стоял маленький стол, причем для того, чтоб воткнуть его туда, кому-то пришлось изрядно потрудиться. Оставшееся место занимал холодильник, на котором громоздился допотопный кухонный комбайн-киберповар.
Карл кое-как запихнул свои длинные ноги под стол, протянул руку, включив повара. Тот весело воскликнул, радостно мигая своими лампочками:
Наконец-то, я по тебе уже соскучился. Что будешь, чего просит твоя душа?
Душа просит того, что ты мне приготовить не сможешь, так что тебе остается тешить наши желудки, добродушно ухмыльнулся Карл. Познакомься, приятель, это Лидия, она летит с нами. А вам, королева, придется привыкать к этому болтуну. Он бесподобно готовит, несмотря на свой преклонный возраст, но обожает трепаться. Причем особенно опасен склонностью травить бородатые анекдоты. Если вам удобно, зовите его Робби.
Привет, я слегка улыбнулась, усаживаясь на диванчик напротив Карла. Мне стакан сока, я не голодна, в отличие от нашего капитана. А его покорми как следует, чтоб меня не съел нечаянно. Иногда он так посматривает, что я начинаю слышать хруст своих костей.
Скажете тоже, на лице Карла появилось ярко выраженное самодовольство. Обожаю пугать избалованных клиенток, чувствуешь себя суперменом без особых усилий. Ладно, давайте все-таки перейдем к делу. Время у нас, конечно, есть, но надо и начинать когда-то. Садитесь, будем выяснять подробности. Кто первый?
Думаю, пока вы будете жевать, я могу начать. Как погляжу, вы знаете намного больше, чем я предполагала. Получается, что все-таки не столько я, сколько дворец пригласил вас расследовать это дело. Меня только одно удивляет почему я так спокойно к отношусь к тому, что меня обвели вокруг пальца?
Карл с подозрением оглядел жареную курицу, которую ему выдал Робби, удовлетворенно кивнул и с хрустом оторвал от нее ногу. Затем произнес сквозь зубы:
А куда вам, собственно, сейчас деваться хоть разъяренной, хоть спокойной? Мы уже взлетели, не отрывая взгляда от куриной ноги, фыркнул он. Я год занимаюсь этим делом по поручению вашего венценосного супруга. Многое мне ясно, но есть еще темные места, и вплотную занялся едой.
Я подвигала стакан с соком по столу, заглянула внутрь. Уверенности мне это не добавило, а делиться с незнакомым, в общем-то, человеком глубоко личными переживаниями не очень хотелось.
Честно говоря, сомневаюсь, что мои воспоминания прояснят хоть что-то. Так вот, я ехала в поезде. Вы знаете, что такое поезд? я бросила на Карла вопросительный взгляд.
Он согласно кивнул, продолжая размеренно обгладывать куриную ногу, уже вторую.
По-моему, они сохранились только на некоторых планетах, технологически слабо продвинутых или с повышенной силой тяготения. В общем, это неважно. Я ехала в отдельном купе, мне было хорошо и спокойно, почти радостно от такого покоя. У меня не было никаких потребностей, я только спала или бодрствовала. Люди на остановках входили, выходили, но никто никогда не заходил ко мне. Я была одна, и наслаждалась своим одиночеством.
Я вздохнула, вспоминая заснеженную равнину, по которой катился состав. Снег был в некоторых местах чистым, в некоторых, ближе к поселениям грязным. Погода все время была пасмурной, но меня это не угнетало. Иногда я просыпалась ночью, на остановках, прислушивалась к негромким разговорам входящих и выходящих. Изредка, но только днем, открывала дверь в свое купе, чтобы понаблюдать за суетой в вагоне. Меня никто не замечал, и это было прекрасно. Крайне редко мне снились сны, в них я летала между звездами.
Карл, не переставая жевать, протянул руку к Робби и достал чашку кофе, вопросительно посмотрел на меня. Я помотала головой нет, не надо
И только однажды мне приснился золотой колокольчик
Обыкновенный колокольчик желтого цвета, у него светился венчик, от этого он казался золотым. Этот сон поднял во мне волны резкой горечи, пронзительной, глубочайшей печали, я проснулась с мокрым лицом. Больше он мне не снился, а полеты среди звезд иногда приходили, но они были приятными, эти сны, и только.
Карл перестал жевать, резким движением оттолкнул тарелку, вытер руки салфеткой, отшвырнул ее в сторону, одним махом опрокинул в себя чашку с кофе. Опять занервничал да что с ним происходит, никак не пойму? Он прищурился и внимательно уставился на меня. Интересно, смогу я выдержать его взгляд?
Получилось, без проблем я глубоко вздохнула, продолжая свое печальное повествование:
Однажды я стояла в дверях своего купе, разглядывая толчею у входа. Один человек сразу же привлек к себе мое внимание, потому что остальные люди ростом были намного ниже него. Он поднял голову, осмотрелся, бросил в мою сторону пристальный взгляд. Меня до сих пор никто не замечал, как будто я была пустым местом, а он увидел. Я не помню его лица. Но его взгляд ударил меня в самое сердце, это был сильный, чувствительный удар.
Я замолчала и закрыла глаза. Никакими словами невозможно описать, что я тогда чувствовала. И до сих пор не могу понять, каким образом взгляд, нечто нематериальное и несуществующее что такое, собственно, взгляд? способен проникнуть прямо в твое сердце и оставить на нем незаживающую рану
Карл задумчиво смотрел в стол, и я была ему благодарна за молчание. Собравшись с силами, заговорила дальше:
Я шарахнулась от этого взгляда в глубину своей каморки. А этот человек вошел в купе, сел на противоположную скамейку, тихо спросил, можно ли ему здесь посидеть, ехать ему недолго, он скоро выйдет. Я переполошилась, мой покой был грубо нарушен, я всей кожей ощутила неправильность происходящего. Мы немного поговорили, он спросил, куда я еду, а я сказала, что никуда, что я здесь живу. Он спросил, как меня зовут, я искренне и спокойно ответила, что никак. Он покачал головой, больше ни о чем меня не спрашивал, сидел, задумавшись.
На следующей остановке он вышел. Я подошла к дверям, закрыла за ним. Когда же обернулась от двери, на том месте, где он сидел, стоял стакан с золотым колокольчиком. Цветок светился в полумраке
Я нервно постучала пальцами по столу и заерзала по диванчику, мне стало так неуютно и гадко, как будто это болезненное воспоминание снова стало реальностью.
Тогда я поняла, что надо ждать перемен, хотя совсем их не хотела. Они быстро явились, почти сразу, но я не помню, как меня выдернули из этого поезда.
Зато помню весь кошмар происходящего, когда на тебя обрушиваются незнакомые люди, требуют от тебя узнавания, понимания, сочувствия. Какая-то непонятная блестящая жизнь, в ней у меня есть свое место, но я его не принимаю, оно мне не нужно. Я хотела обратно в свой поезд, к благословенному покою забвения. Но меня протащили сквозь строй медицинских светил, которые, надо признать, несколько облегчили боль от происходящего. Тогда я и собралась с силами, сбежала в эту райскую лечебницу, сменила имя, обрела кое-какое равновесие ничего не делала, только нюхала цветочки, наслаждалась светом и морем и отчаянно скучала.