– Своим призывом королева подчеркнула, что вы больше не отверженная. Находясь рядом с ней, вы будете в безопасности. Что же касается отмщения, то ваши и ее интересы совпадают. Вы не знаете, что дерзость Ла Тремуя перешла все границы, что прошедшим летом войска испанца Вилла-Андрадо, находящиеся на его содержании, грабили, жгли и опустошали Мэн и Анжу – земли королевы. Пришло время покончить с фаворитом, мадам. Вы поедете? Еще хочу сказать, что мессир Хью Кеннеди отозван королевой и будет сопровождать вас.
Впервые монах увидел, как заблестели глаза Катрин, а щеки порозовели.
– А кто будет охранять Карлат? А мой сын? А моя мать?
Брат Этьен повернулся к Изабелле де Монсальви, по-прежнему неподвижно сидевшей в кресле.
– Мадам де Монсальви должна вернуться в аббатство Монсальви, где новый аббат, молодой и решительный, ждет ее. Там они будут в безопасности, ожидая, пока вы вырвете у королевы реабилитацию для вашего мужа и освобождение из-под ареста всех его владений. Управление Карлатом будет передано новому наместнику, присланному графом д'Арманьяком. К тому же мессир Кеннеди был здесь временно. Так вы поедете?
Катрин посмотрела на свою свекровь, встала перед ней на колени, взяла ее морщинистые руки в свои ладони. Уход Арно сблизил их. Высокомерный прием, оказанный ей когда-то графиней, отошел в область воспоминаний, и теперь двух женщин объединяло чувство глубокой привязанности.
– Что мне делать, мама?
– Подчиниться, дочь моя! Королеве не говорят «нет», и наша семья только выиграет от вашего пребывания при дворе.
– Я знаю. Но мне так тяжело оставлять вас, вас и Мишеля, и быть далеко от… – Она снова посмотрела на окно, но Изабелла ласково повернула ее лицо к себе.
– Вы его слишком любите, чтобы расстояние имело какое-то значение. Езжайте и не беспокойтесь. Я буду ухаживать за Мишелем как нужно.
Катрин быстро поцеловала руки старой дамы и встала.
– Хорошо, я поеду. – Ее взгляд вдруг упал на кучу драгоценностей, оставленных на столе. – Я возьму часть этого, потому что мне будут нужны деньги. Вы оставите себе все остальное и используете по вашему усмотрению. Спокойно можете обменять несколько украшений на золотые монеты.
Она снова взяла в руки черный бриллиант и сжала его так, словно хотела раздавить.
– Где я должна встретиться с королевой?
– В Анжу, мадам… Отношения между королем и его тещей по-прежнему натянуты. Королева Иоланда в большей безопасности в своих владениях, чем в Бурже или Шиноне.
– Хорошо, поедем в Анжу. Но если нет возражений, завернем в Бурж. Я хочу попросить мэтра Жака Кера найти мне покупателя на этот проклятый камень.
Новость о скором отъезде обрадовала троих, и прежде всего Хью Кеннеди. Шотландец чувствовал себя тревожно в Овернских горах, которые он плохо знал, хотя они и напоминали ему родные края. Кроме того, обстановка изоляции, царившая в замке и усугублявшаяся страданиями Катрин, становилась невыносимой. Он разрывался между глубоким желанием помочь молодой женщине, к которой испытывал сильное влечение, и необходимостью снова вернуться к старой доброй жизни – сражениям, нападениям, к трудной жизни в лагерях в компании мужественных воинов. Вернуться в приятные городишки долины Луары и проделать весь путь в компании Катрин было для него вдвойне радостным событием. И он не стал терять ни одной минуты, начав приготовления к дороге.
И для Готье сообщение об отъезде стало приятной новостью. Нормандский гигант, потомок викингов, бывший лесоруб, питал к молодой женщине чувство слепой, молчаливой и фанатичной преданности. Он жил в преклонении перед ней, как перед идолом. Этот человек, не признававший бога и черпавший свои верования из старых скандинавских легенд, привезенных в ладьях первыми переселенцами, превратил свою языческую любовь к Катрин в особую религию.
С тех пор как Арно де Монсальви попал в лепрозорий, Готье тоже перестал жить. Он даже потерял интерес к охоте и почти не выходил из крепости. Он считал невозможным хоть на время оставить Катрин одну, полагая, что она перестанет жить, если он не будет охранять ее. Но каким долгим казался ему ход времени! Он видел, как дни наползают один на другой, похожие друг на друга, и ничто не давало повода надеяться, что придет момент, когда Катрин возродится к жизни. Но вот этот момент чудесным образом пришел! Они наконец уезжали, бросали этот проклятый замок ради нужного дела. И Готье простодушно принимал маленького монаха из Беврэ за кудесника.