Ты ведь узнала? спросила меня Лиля, пытливо вглядываясь в моё лицо.
Я чуть отодвинулась. И чтобы как-то удержаться от взрыва чувств, суховато проговорила:
Я была слишком мала, когда потеряла мать. И видела её только на фотографиях. Поэтому
Дать чёткого ответа не могу.
Лиля убрала телефон. Кивнула, усмехнулась.
Конечно.
Я наблюдала за ней. Понимала, что мой ответ её не устроил. Но чего она ждала? Что я кинусь плакать, причитать и умолять её отвезти меня к этой женщине?
Вместо этого я решила поинтересоваться:
Что ты хочешь?
Она вскинула на меня якобы удивлённый взгляд.
Я?
Я кивнула.
Для чего-то ты меня искала?
Конечно. Я заметила, как Лиля подобралась. Мы услышали в новостях о смерти твоего отца Мама захотела с тобой встретиться. Появился шанс тебя увидеть.
Для чего?
Лиля глянула на меня в недовольстве.
Какие-то странные вопросы ты задаёшь. Она твоя мать.
Не знаю. Понятия не имею, мать она мне или нет. Что, конечно, не исключает степень нашего родства. Но всё же
Тебе совсем не интересно? Почему от тебя скрывали родную мать?
Я промолчала. Лиля сверлила меня взглядом, после чего резво поднялась.
Что ж, я так маме и передам. Очень жаль, что ты такая.
Какая? тут же переспросила я.
Судя по всему, такая же, как твой отец! выпалила она.
Мои губы вдруг тронула улыбка.
Да, я на него похожа.
Я видела, как Лиля стоит в нерешительности, не зная, что дальше предпринять. Её взгляд метнулся по стенам кабинета, по книжным шкафам от пола до потолка, по тяжёлой, дубовой мебели по мне, сидевшей в кресле с высокой спинкой, гордо расправив плечи, сцепив пальцы в замок на столе, и глядевшую на неё, наверное, свысока. Но это был единственный шанс для меня, сохранить спокойствие, после всего услышанного.
Я ухожу, сообщила она с оттенком некой угрозы.
Я согласилась с ней.
Всего хорошего.
Лиля усмехнулась, снова окинула меня внимательным взглядом.
Оставайся здесь одна, сказала она напоследок, и вышла из кабинета. Правда, дверью не хлопнула, а аккуратно её за собой прикрыла.
ГЛАВА 3
Свят, свят. Шура быстро перекрестилась, когда я рассказала ей о нашей гостье. Смотрела на меня ошарашено и с недоверием.
Я кинула на домработницу быстрый взгляд. Осторожно спросила:
Ты не знала?
Шурины глаза удивленно округлились.
Ты что, Марьяна? Нет, конечно.
Мне казалось, папа тебе всё рассказывал.
Не настолько же. К тому же, когда я пришла в ваш дом, о матери твоей уже никто и не говорил.
Никто не говорил, повторила я за ней тихо. Я не могла сидеть на месте, и ходила по комнате. А Шура наоборот, присела на краешек кресла. Наблюдала за мной, печально вздыхала время от времени.
Что ни день, то новости, вздохнула она в какой-то момент. И все плохие. Что же это за напасть?
А вот Пал Палыч знал, пожаловалась я. Но говорить со мной не хочет.
Как это не хочет?
Я развела руками.
А вот так. Говорит, что не нужно мне во всё это вникать. Что папа прав был. Ни к чему мне такие родственники.
Шура не кинулась возмущаться самовольством начальника охраны, хотя я, признаться, ждала от неё чего-то такого. А она выдержала паузу, посматривала на меня исподлобья, а затем аккуратно проговорила:
Может, он и прав, Марьяна? Если честно, то эта девушка мне совсем не понравилась.
Я остановилась, вздохнула, глубоко-глубоко, само как-то получилось, затем присела на диван. На Шуру посмотрела.
И что теперь делать? поинтересовалась я. Взять и всё забыть? Будто ничего не случилось? Между нами повисло молчание. Потому что обе прекрасно понимали, что «взять и забыть» не вариант. Она мне тоже не очень понравилась, призналась я, продолжая рассуждать. Но это не отменяет того факта, что она, возможно, моя сестра.
Шура тут же вскинула руку в предостерегающем жесте.
В том-то и дело, что возможно!
К тому же, добавила я, может, это первое, ошибочное впечатление. А, на самом деле, она совсем неплохая. Даже хорошая. Просто у нас с ней разная манера общения.
Среда обитания у вас разная, сказала, будто отрезала, Шура. И воспитание, и образование. В общем, всё.
А мать?
Этот короткий вопрос поверг Шуру в уныние. В конце концов, она безнадежно махнула рукой и с кресла поднялась.
Пойду, проговорила она, сейчас продукты привезут, надо проследить.
Шура ушла, а я осталась. Хорошо ей, есть на что отвлечься. А мне вот голову ломай, что предпринять.
Наверное, я до сих пор пребывала в шоке, поэтому думать могла только о визите Лили, а не о том, что она мне сказала. Какую тайну открыла. Что моя мама жива, а я всю свою сознательную жизнь думала о ней, как о мертвой. Я пыталась подумать о матери, но каждый раз моё сознание уводило меня в какую-нибудь другую сторону. К раздумьям о каком-нибудь другом вопросе, куда менее важном.
Да и Лилю я, можно сказать, выгнала. Нехорошо, конечно, получилось, но в тот момент я не могла себя заставить дальше её слушать.
Чем занимаешься? заинтересовался Пал Палыч, заглядывая в отцовский кабинет. Я уже час здесь сидела, и занималась, по собственному мнению, абсолютно преступным делом копалась в бумагах отца. Подумать никогда не могла, что могу себе подобное позволить.
Наследство разбираю, не стала я скрывать. Пал Палыч, ты не в курсе, где отец держит ключ от сейфа? Я вздохнула. Я этого не знаю. Никогда не могла подумать, что он мне понадобится.
Нет там ключа, Марьяна. Там код и отпечаток пальца его.
Я моргнула в растерянности.
А где же его взять теперь?
Я уже вызвал специалистов, завтра приедут, и всё исправят.
В смысле, исправят?
Твой пальчик в базу внесут. Как единственной наследницы.
Как думаешь, в сейфе могут быть какие-то документы?
Связанные с твоей матерью? догадался Рыков.
Я кивнула.
Может быть. Посмотришь.
Я взглянула на начальника охраны.
Считаешь, что я не права?
Он плечами пожал.
Тебе интересно. Ты вправе интересоваться.
Но не стоит, да? допытывалась я, как в детстве.
Не стоит, согласился он без всяких обиняков. Но ты ведь меня не послушаешь.
Моя мать жива, Пал Палыч.
Это еще не факт. Что она жива, что эта девица твоя родственница. Сейчас объявится куча твоих предполагаемых родственников. И что, всех в семью принимать? Со всеми родниться? Можно подумать, у тебя других проблем недостаточно.
Правда в его словах была. Вот только взять и выбросить разговор с нечаянной гостьей из головы, я тоже не могла. О чём Рыкову и сообщила. Тот недовольно поджал губы, но спорить со мной не стал. А мне вдруг пришла в голову занятная мысль.
Нужно навестить Лысовского, сказала я. Откинулась на отцовском кресле, а на Пал Палыча взглянула с вызовом. Они с отцом дружили еще до моего рождения. Наверняка, он знает больше, чем кто-либо.
Ты ведь не успокоишься? задал Пал Палыч риторический вопрос.
Пришлось головой качнуть.
Нет. Поедем к Лысовскому.
Григория Филипповича я знала столько же лет, сколько себя помнила. Они с отцом дружили половину их жизней, порой встречались не часто, но никогда дядя Гриша из нашей жизни не пропадал. Появлялся, уезжал в командировки, помню, что возвращался всегда с подарками для меня. Половина кукол из моего детства его подарки. Сам Лысовский был женат несколько раз, но к своим шестидесяти годам развёлся в третий или четвертый раз, и с тех пор, как он сам говорит, наслаждается свободой. А чего не наслаждаться, когда состояние ты себе заработал, детей вырастил и выпустил во взрослую жизнь, с внуками, между прочим, практически моими ровесниками, встречается время от времени. И практически всё своё свободное время, проводит в загородном клубе vip класса. Играет в гольф, теннис, обедает на веранде престижного ресторана, а ещё прикупил себе небольшую яхту и бороздит, так сказать, прибрежные воды. Жизнь себе Лысовский обустроил вольготную. Между прочим, он и отца к этому призывал последние лет пять, но папа был трудоголиком до мозга костей, и оставить должность никак не мог. Хотя, каждый год собирался это сделать. Всё переживал, что без него всё развалится.