Что ж, давай знакомиться. Как зовут, сколько лет, как давно бродяжничаешь?
Зовут Мара, мне двадцать лет, полгода как живу в катакомбах, немного скованно начала говорить девица.
Что ж, как я и думал, недолго она нищенствует, ещё не успела измениться внешне. Решил не показывать заинтересованность, скрыв её за маской равнодушия. Это мне всегда легко удавалось. Ну-с, продолжим
Как ты оказалась в катакомбах?
Родители в деревне умерли при пожаре, дом спасти тоже не удалось. Вот я и отправилась в город на поиски лучшей жизни.
Мара отвечала мне будто давно выученный урок. Без запинки, без эмоций. Сухой пересказ. А значит, сейчас она, скорее всего, мне нагло врёт. А я ужас как не люблю, когда меня водят за нос. Эх, была бы она парнем, отправил бы на часочек в допросную в подвал, мигом бы всю правду выложила. А с девушками так нельзя. По крайней мере, пока не будет точно известно, преступница она или нет.
Еще можно попробовать просто запугать. Только вот чем? На ум, к сожалению, ничего не шло. Если не считать, конечно, содержимое книги «Триста способов пыток, или Как быстро добиться признания». Уж очень бесила меня эта особа. Правда, даже себе не смог бы ответить, чем именно.
Ты же не думаешь, что я поверю в это? Слишком складно врёшь. А может, ты ещё и с законом не в ладах? Подворовываешь понемногу? специально выводил на эмоции её, и мне это слишком легко удавалось.
Вот она слишком явно вздрагивает, будто боится, что я узнаю правду, вот усмехается, а вот явно негодует, яростно пронзая меня взглядом. Да уж, тут не нужно быть профессионалом, чтобы понять, что она явно не привыкла к такому обращению. Да и страха как такового я у неё не заметил.
Нашу битву взглядов внезапно прервали. Дверь с грохотом открылась, и ввалились мои подчинённые, весело переговариваясь.
О, вы ещё не закончили? Ронард, теряешь хватку, заржал Килард, а Франс подхватил.
Похоже, кто-то забыл, кто тут главный. Тень недовольства промелькнула у меня на лице, но этого было достаточно, чтобы смех прекратился, и теперь они настороженно ждали последствий. Больше всего на свете я не любил, когда подвергали сомнению мои способности. Особенно ненавидел слухи, будто только благодаря родственникам я смог пробиться так высоко. И поэтому жёстко пресекал их.
И Килард с Франсом знали об этом. Так же как знали, что даже статус якобы моих друзей их не спасёт.
Похоже, кто-то захотел на дежурство остаться? тихо спросил у них, на что оба замахали головами, подтверждая предположение и радуясь такому лёгкому наказанию.
Где остальные нарушители?
Так отпустили уже. Они во всём сознались. С виновных взяли штраф, по-военному чётко ответил Франс, так и стоя у двери. Вот заверенный протокол.
Выхватив из рук Киларда бумаги, на которые я даже не обратил внимания сразу, он подошёл ко мне, чтобы их передать.
Мара же в это время стояла тихо, как мышка, и старалась слиться со стеной, чтобы избежать излишнего внимания. Проводить дальше допрос не было смысла, если не хотел, чтобы все знали, что Мар это девочка. А мне не хотелось. Пришлось отпускать.
Слушай сюда, никчёмный кусок говна, чтобы больше не попадал сюда, иначе окажешься в подвале, как можно более презрительно заговорил я. Специально для друзей. А теперь ступай. И чтоб через минуту тебя здесь не было.
Если бы взглядом можно было убивать, то сейчас я бы уже валялся трупом у ног этой девчонки. Вместо этого я продолжал презрительно смотреть на то как она шустро покидала комнату. Решил, что завтра прокачусь по близлежащим деревням, поспрашиваю про девчонку. Выждав немного, я повернулся к своим:
Надеюсь, вы не сильно их потрепали?
Глава 7. Ночь демонов. Преддверие
Маргарита
Ну конечно нас сильно потрепали. По моему личному мнению. Хотя Пип уверял, что легко отделались. Пара новых синяков и отсутствие всех заработанных денег. Изъяли в счёт штрафа, ага.
А вот со мной всё было не так радужно. Краснота за ночь с кожи ушла, да и отёк почти спал, но до былой красоты было далеко. А боевые отметины не добавляли шарма. Благо грязь лучше тональника всё скрывала.
Сегодня мы решили проторчать на улице до победного, чтобы монеток больше перепало. Во-первых, впереди нас ждала Ночь демонов, а значит, заработать нужно на два дня вперёд. Во-вторых, оказывается, никто не снимал с нас обязанность отдать процент за нерабочий день (что было очень несправедливо, как по мне). Ну а в-третьих, вчера деньги сохранились только у меня, но их хватило лишь для того, чтобы отдать в общую казну за троих, поэтому мы остались и без обеда, и без ужина. Под жалобный стон желудков позавтракали обычной водой и отправились скорее работать. Не обошлось опять без стычки с нашими недругами. Переругиваясь по пути, мы добрались до храма и разошлись все по своим местам.
В этот раз я расположилась около отделения. Наглеть так наглеть. Постепенно площадь оживала, люди торопились по своим делам. Мимо сновали туда-сюда стражи и инквизиторы, но, как ни странно, на меня они не обращали внимания. Даже Ронард, такой идеальный внешне и сухой внутри, только бросил мимолётно взгляд в мою сторону и прошёл дальше.
Кушать хотелось всё больше, а в металлической кружке монеток было на дне. Тяжко вздохнув, осталась сидеть на месте под жалобные рулады своего живота. В это время чья-то тень упала мне на лицо, а в кружку полетел настоящий золотой. Ей-богу, мой первый золотой! От шока и неверия впала в ступор и продолжала смотреть на эту заветную монетку, забыв про окружающих.
Можешь не благодарить, этот голос с лёгкой хрипотцой теперь я бы узнала из тысячи. Сегодня вам лучше здесь не крутиться, скоро станет совсем беспокойно. Идите в свои норы и переждите там эти два дня, конечно, если жизнь дорога.
О, это что же, ты обо мне заботишься? от неожиданности не сдержала сарказма в голосе. Решил мамочку поизображать?
Думай, что хочешь, только сделай так, как я сказал, с этими словами он просто развернулся и пошёл к зданию. В паре метров от меня он остановился, чуть повернул голову в мою сторону и безразличием в голосе сказал: Не хотелось бы, чтобы твоя никчёмная жизнь так же никчёмно и закончилась.
Ещё пара секунд, и он полностью скрылся за дверью. Ну а я ещё долго кипела от негодования и обиды. В отместку решила никуда не идти и сидеть дальше, только спрятала монету за пазуху, чтобы никто не отобрал. Почему-то так обидно стало за свою жизнь. Разве ж она никчёмная? Поначалу даже хотела пойти и швырнуть в него деньгами. Шикарный жест, но жрать хочется больше, чем показывать гонор. А потом призадумалась. А ведь и вправду: я могла пойти работать, вместо того чтобы попрошайничать, но так страшно было что-то менять.
«Эх, а вот попала бы я в нормальный мир, с магией, пошла бы учиться, стала бы крутой, опять мечтала я. И уж точно там был бы милый и добрый ректор, а не злобный инквизитор».
Стоп, а чего это я думаю о каком-то инквизиторе? Не интересен он мне, вот нисколечко.
Булочки! Я буду думать о булочках и о горячем чае. Мягкие, пышные, посыпанные сахаром, горячие, как обжигающий взгляд голубых глаз. Чёрт, ну какие глаза! Не думать, не думать.
Решила, что всё-таки я очень голодна, поэтому надо сходить в пекарню купить булочек себе и своим друзьям. Заодно разменяю золотой и спрячу лишнее на чёрный день. Так и поступила. Давно уже заприметила одну дивную пекарню, из которой каждое утро доносились такие запахи, что только слюни подтирать. И вот у меня появилась возможность лично попробовать что-нибудь оттуда.
С дико бьющим от волнения сердцем я переступила порог. Было страшно: а вдруг выгонят, ведь выгляжу я сейчас очень непрезентабельно. Вспомнился даже фильм «Красотка».