На четвертый день пребывания Кэтрин в замке маркиз застал ее за этим занятием. Заметив в двери его высокую фигуру, она поспешно захлопнула книгу, которую читала, и спрятала ее под юбку, взяв при этом другой том.
Когда Личфилд прочитал заглавие книги, которую Кэтрин держала в руках, он очень удивился:
— Философский труд Декарта о сущности человека? Мало кто из женщин проявляет интерес к таким вещам.
Кэтрин снисходительно пожала плечами:
— Меня всегда интересовала философия. Платон говорил: «Жизнь без познания недостойна существования».
Люсьен улыбнулся:
— «Есть только одно добро — знание, и только одно зло — невежество».
— Это Сократ, — добавила Кэтрин и улыбнулась. — Он также говорил: «Я знаю только то, что знаю слишком мало».
Маркиз рассмеялся.
«У него очень приятный смех, — подумала Кэтрин, — не резкий, но низкий и мелодичный».
— А как называется другая книга, которую вы читаете?
— Какая… какая другая книга? — запинаясь спросила Кэтрин.
— Та, что вы прячете у себя под юбкой. Признавайтесь, мисс Грей. Я знаю, что здесь есть некоторые книги, которые не предназначены для молодой леди, но не думаю, что буду шокирован, если вдруг выяснится, что вы читаете одну из них.
Кэтрин не оставалось ничего другого, как протянуть маркизу книгу, но сделала она это с явной неохотой.
— Уильям Харви «О работе сердца и движении крови у животных», — прочитал название маркиз и искренне удивился.
— У вас прекрасное собрание книг о различных лекарствах и врачевании с помощью трав. Я знаю, что книга мистера Харви уже устарела, но думаю, он имел обширные познания в области… — Кэтрин осеклась, увидев чрезвычайное удивление на лице Люсьена.
— В чем же, по-вашему, он имел обширные познания, мисс Грей? И почему вас интересуют подобные книги? Едва ли это модно сейчас.
Кэтрин почувствовала, что вся зарделась. Отвращение маркиза было очевидным. Оно сквозило во всем его облике и особенно в выражении холодных глаз. Вероятно, как и все, он полагал, что женщине не подобало читать такие книги.
— Моя сестра и мать умерли от лихорадки, когда мне было десять лет, — тихо произнесла Кэтрин. На этот раз она говорила истинную правду. — Я была потрясена их смертью и своей беспомощностью, потому что ничем не могла помочь им. Врачи тоже ничего не могли сделать. Через несколько лет я начала изучать травы и то, как с их помощью можно лечить. Так началось мое увлечение медициной.
— Понятно, — коротко произнес маркиз. Однако Кэтрин сомневалась, что он понял что-либо, кроме того, что подобное увлечение противоестественно для леди. Общество относилось крайне неодобрительно к занятиям женщин медициной. А молодая девушка, изучающая анатомию и читающая статьи об артериях и прочих сосудах, несомненно, выглядела очень подозрительной.
Маркиз вернул книгу Кэтрин.
— Что ж, у всех разные вкусы. Моя библиотека в вашем распоряжении, пока вы находитесь здесь, мисс Грей.
— Благодарю вас, милорд.
Маркиз вышел, и Кэтрин не видела его до вечера. Леди Бекфорд в этот день чувствовала себя немного нездоровой, так что ужинали они вдвоем. Когда Кэтрин спустилась в гостиную, маркиз встретил ее улыбкой. Похоже, к вечеру к нему вернулось хорошее расположение духа.
— Надеюсь, вам понравились мои книги? — спросил он.
— Да. Я всегда любила читать, — ответила Кэтрин учтиво.
— Вы очень необычная, мисс Грей. Редко можно встретить женщину, интересы которой простираются от Декарта до анатомии.
Маркиз помог Кэтрин сесть за длинный резной стол, освещенный серебряными канделябрами.
Она сделала глоток изысканного красного вина, налитого в высокий красивый бокал.
— А чем вы интересуетесь, милорд, кроме философии? — спросила, в свою очередь, Кэтрин.
Рука с хрустальным бокалом застыла на полпути. Маркиз скользнул взглядом по декольте Кэтрин и только потом посмотрел ей в глаза. От этого его небрежного взгляда Кэтрин почувствовала себя неловко.
— Меня интересуют многие вещи, мисс Грей, — сказал маркиз, отпив из своего бокала. — Я занимаюсь управлением своим хозяйством, развитием земледелия и наблюдаю, как это сказывается на повышении урожаев. Мне нравятся конные прогулки и охота, а некоторое время назад я увлекался еще и боксом.
— У вас довольно разнообразные увлечения.
— Да, пожалуй.
— Должно быть, вы очень занятой человек?
— Безусловно.