Болтун нервно побегал по пляжу, потом немного успокоился и уселся рядом со мной. Видя, что паренек хочет чего-то спросить, я порылся в кармане и достал оттуда кусок черствой лепешки, протянул Ваньке. Тот отломил чуть-чуть и принялся жевать. Молча! Ну, слава богу, хоть немного в тишине посидим. Может, и вздремнуть получится.
Бро, а ты кем был до Катастрофы? неожиданно тихим, печальным голосом спросил Ванька.
Аспирантом в университете, преподавал историю политических и правовых учений, ну и еще пару дисциплин на подмене, так же тихо ответил я. А ты?
Одиннадцатый класс только закончил, ЕГЭ сдать не успел. Хотел в универ поступить. А у тебя родители живы?
Нет, но они еще до Катастрофы умерли, так что мне как-то легче было все это пережить. Когда надо только о себе заботиться и нет рядом родни, то оно как-то легче.
Это точно, согласился Ванек. У меня только старшая сестра выжила. Мамка, батя и младший брат все погибли.
Соболезную, дежурной фразой отозвался я.
Спасибо! неожиданно проникновенно, ответил парень. Ты не злись, что я так много говорю, это у меня нервное.
Все нормально, ты просто говори потише.
Ванек дальше жевал молча, я свой кусок лепешки до конца не доел и спрятал огрызок обратно в карман.
А ты в Керчи когда-нибудь был? задал неожиданный вопрос собеседник.
Проездом был, по Крымскому мосту проезжал в обе стороны, ответил я.
Керчь это самый лучший город на Земле, он, между прочим, самый старый город в России, неожиданно выдал Ванек, чем неожиданно немного приподнялся в моих глазах.
А разве не Дербент самый древний город в Российской Федерации?
Нет, конечно! с жаром выпалил парень. Керчи две тысячи шестьсот двадцать три года. Дербент младше нас! гордо выпятив грудь, заявил Иван.
Похвально, одобрил я его любовь к родному городу. Откуда ты все это знаешь?
Ну мне в школе всегда история хорошо давалась и на олимпиады по краеведению постоянно ездил, опять же, когда начался обмен ракетными ударами, то я в подвале библиотеки прятался, там и начитался книг. Слушай, а может, ты чего о Керчи знаешь? Ты мне расскажи, я хочу собственную книгу написать, а то, сам понимаешь, человечеству ведь совсем капец, еще чуть-чуть и начнется каменный век. Должен же кто-то и историю для потомков записывать. Ну а кто кроме нас с тобой, таких умных людей, это должен делать?
Я аж обомлел от такого поворота событий. Ничего себе! Геродот выискался, Тацит, мать его так, керченского разлива!
Ну, честно говоря, Причерноморье никогда не входило в область моей специализации, так, кое-чего можно вспомнить, но не прям сейчас. Давай попозже, вот разберемся с турками, потом и поговорим в спокойной обстановке.
Лады, согласился керчанин, но мне не обязательно из истории, можно и что-нибудь посовременней. К примеру, тот факт, что Крымский мост самый протяженный в Европе. Можно что-то из подобного.
Окей, нахмурился я. Ну тогда вот такой пример: по Керченскому проливу проходит граница между Европой и Азией. Хотя тебе, наверное, это и так известно.
Чего?! удивленно вытянул физиономию Иван. Это как? Чего-то ты не то говоришь, бро! Все знают, что граница между Европой и Азией проходит по хребту Уральских гор.
Ты что, правда не знаешь, где проходит вся граница между Европой и Азией? искренне удивился я. Впрочем, чего от вас, поколения ЕГЭ, еще ждать. Вы ведь знаете только то, что есть в вопросах к экзамену. Вспомни учебник по географии: где заканчивается Европа и начинается Азия? Турция это, между прочим, уже не Европа. Правильно?
Ну вроде того, еще больше нахмурился парень, как будто действительно пытался вспомнить учебник по географии.
Так что при случае можешь с гордостью всем заявлять, что Керчь последний оплот цивилизованной Европы, а по ту сторону Керченского пролива уже дикая Азия, пошутил я. Ты что, и правда этого не знал?
Неожиданно со стороны поселка послышались крики, причем звучали они довольно близко. Поднявшись с песка, я выглянул из-за плиты, которая отгораживала нас от внешнего мира. Со стороны поселка в нашу сторону бежало около десятка разномастно одетых людей. Среди бегущих было несколько женщин, укутанных в серые покрывала хиджабы, пара мужчин среднего возраста, ребенок с резиновым мячом подмышкой и какой-то тип в бабском халате, а еще трое стариков ковыляли позади всех, активно помогая себе длинными палками посохами.
Че делать-то будем? прошипел у меня за спиной Ванек.
Стрелять! решительно ответил я, снимая автомат с предохранителя. У нас четкий приказ охранять лодки.
Вскинул автомат, направив ствол вверх, дал короткую очередь.
Стоять!!! что есть сил заорал я, потом добавил по-английски: Стоп! Немного помедлив, вспоминая обрывки турецкого, рявкнул: Дурмак!
Турки не обратили ни малейшего внимания на мои лингвистические потуги и продолжали бежать к берегу.
Стоять!!! еще раз крикнул я и открыл огонь из автомата.
Короткая очередь поверх голов бегущих. Турки снова совершенно не обратили на нее внимания, я перевел прицел автомата ниже и дал еще одну короткую очередь. Целился в толстяка в женском ярком халате. Во-первых, он бежал немного впереди всех, а во-вторых, своим внешним видом он сильно выделялся на фоне остальных однотонных одежд.
Толстяк споткнулся, перешел на шаг, потом совсем остановился и упал лицом вперед. Разом, как по команде, остановились все бегущие. Они окружили толстяка и заголосили на разный манер: бабы бухнулись на колени, старики замахали своими клюками, девочка просто стояла столбом, держа в руках свой мячик, а пара мужиков среднего возраста захлопотали вокруг толстяка, приводя его в чувство. Один из стариков поперся в нашу сторону, чего громко крича и гневно размахивая своей клюкой. Из его эмоциональной тирады я понял только то, что они с кем-то о чем-то договорились.
Стоять!!! выкрикнул я, стреляя под ноги шедшему в нашу сторону старику. Дурмак, мать твою, дебил старый! Пристрелю на хрен!!!
Старик на мгновения остановился, но потом вновь сделал решительный шаг вперед.
Леха, у толстяка под халатом жилет! зашипел Ванька. Наверное, пояс шахида!
Я глянул на копошившихся мужчин возле застреленного мной толстяка и обомлел. Один из мужиков распахнул полы цветастого халата и возился с застежками жилета. Точно! Пояс шахида.
Огонь! коротко рявкнул я, открывая огонь из автомата.
Рядом зачастил автомат Ивана. Первой очередью я сбил мужиков, наклонившихся над телом толстяка, потом перевел огонь на идущего к нам деда, тот как раз испуганно присел на землю, прикрывая голову руками. Остатки патронов в магазине я добил по одному из дедов, который отползал в сторону. Ему попало пулей в бедро и, похоже, перебило какую-то крупную артерию: за ним оставался широкий кровавый след.
Одна из женщин схватила девочку за руку и улепетывала с ней прочь от нас, держа ее крепко, фактически волоча по земле, ребенок, в свою очередь, свободной рукой вцепился за мяч и не выпускал его. Почему-то именно яркое желтое пятно резинового мячика, который так крепко держала детская рука, врезалось мне в память. Я даже на несколько секунд затупил, стоя как баран и глядя на убегающую женщину с ребенком.
Епта, бро, че теперь делать? Мы же их убили, испуганно прошептал Ваня.
Ага, убили, согласился я, меняя магазин в автомате. Перезарядись, приказал я. Отойди чуть в сторонку и прикрывай меня. Пойду, посмотрю, чего мы там настреляли.
А вдруг пояс взорвется? Может, ну его на фиг!
Отойди, я сказал, и прикрывай. Только не тупи и смотри по сторонам. Выполнять! рявкнул я.
Ванька отбежал на пару метров в сторону, сменил магазин в автомате и, присев на одно колено, принялся следить за округой, воинственно поводя стволом автомата в разные стороны.