Плеер в ушах запустил в случайной подборке какие-то незнакомые шаманские мотивы, так замечательно попавшие в ее собственную волну. Барабаны и ритмичные напевы на незнакомом языке превратили прогулку в часть непонятного, но увлекательного действа. Еще пару кварталов спустя она наконец-то смогла выкинуть прошедшую ночь из головы. По крайней мере, до того момента, как придется возвращаться домой.
Слева над водой низко кружили голодные чайки, справа изредка проезжали машины по узкой однополосной дороге. На небе собирались серые тучи в преддверии дождя. И внутри словно щелкнул тумблер. Как всегда.
Мысли, до этого медленно приходившие к безмолвию, опять закружились на этот раз вокруг зудящего желания действий. Не это ли лучшее место, не это ли лучшая погода?
На самом деле не существовало «лучшей» ситуации, подходила каждая. Потому что желание Авроры, как болезнь (пожалуй, психиатр назовет это навязчивым расстройством), начавшись, подстраивало под себя все происходящее.
Вот эта пустота на дороге (одинаково вот это стечение толпы на развилке), вот эта музыка, вот эта туча. Нужно действовать, нужно видеть она должна, она обязана. Если не смотреть, случится непоправимое.
Она любила и ненавидела эти состояния, но соскальзывала в них не просто по накатанной, но будто мча на санях с любимой горки. Можно попробовать соврать себе, что она устоит на этот раз, просто прогуляется, что это желание не властвует над экзорцисткой безраздельно. Ведь она не для этого вышла погулять, правда?
Все же, оттягивая момент, Аврора с трудом держала себя «по эту сторону». Навстречу шел молодой парень, в коротком черном пальто, и наряд Авроры явно привлек его внимание взгляд скользил по ней, не отвлекаясь ни на машины, ни на чаек. А потом порыв ветра сдул с лица волосы, открывая шрам. И юноша постарался поскорее пройти мимо.
На этот раз она улыбнулась вполне искренне возвращению своего одиночества посреди Города.
Аврора была вся как ее шрам недоделанная, местами кривая и резкая, везде не к месту и всегда как на войне. Шрам скрывал ее возраст и добавлял солидности. Он отпугивал всех, кого она хотела бы отпугнуть стоило лишь улыбнуться. И он скрывал ее чувства не хуже маски.
Но главное, что с ним Аврора никогда не была «обычной». Это как надеть карнавальный костюм и спуститься в метро. Все будут видеть, что ты не простой офисный планктон, ты едешь на вечеринку с фантазией и скоро тебе будет довольно весело. Кто-то позавидует, кто-то осудит, но даже прошедший мимо будет знать, что ты не из общей массы. С шрамом то же самое.
И она с мучительным удовольствием отпустила мысли. Позволила себе видеть то, что другим не дано.
Всегда как на войне, вокруг как поле битвы, где мертвых не счесть и тела закрывают землю ковром.
Аврора моргнула, и набережная преобразилась.
Слева по-прежнему бились в голодных поисках чайки, справа проезжали редкие машины. И даже серые цвета не потеряли в красках Но все укутали крохотные яркие огоньки. Тут и там они мерцали, плясали одним им ведомый танец, хаотично двигались, пытаясь куда-то вести.
Город был усеян этими маленькими светлячками, и где-то их было даже больше, чем фонарей на Проспекте. И для тех, кто мог видеть картина была воистину завораживающей если не знать ее суть.
Когда Аврора увидела их впервые, она попалась. Она была еще ребенком и решила, что оказалась в сказке. Что ее окружают феи и добрые эльфы, что за углом начнется настоящее волшебство. Она радостно неслась вперед, забыв обо всех своих делах и желаниях. Лишь одно стремление двигало ею присоединиться к хороводу, отправиться в сказку, которую сулили огоньки, навсегда.
Ее с трудом поймала бабушка. Она же учила не смотреть никогда не смотреть без надобности. Да и тогда не задерживаться, дольше минуты выдержать мог не каждый взрослый.
Потому что Блуждающие огни заведут тебя в болото.
С первого раза Аврора не поняла, и уже через неделю бабушка снимала ее с моста. Через месяц с крыши дома. Тогда попытки «поглядеть» Аврора оставила надолго, хотя желание не покидало.
После смерти бабушки желание превратилось в навязчивую идею глянуть, испытать этот восторг, к которому с годами примешался и страх. Оставшись сиротой в двенадцать, Аврора перестала сдерживаться.
Блуждающий огонек это след души, погибшей не своей смертью. От человека уже ничего не оставалось, кроме агонии, испытанной в последний миг. Она светилась так ярко, что оставалась и после «ухода» души.
Никто не знал, был ли у них разум, или они просто по инерции заманивали в свои сети, иллюзорные игры каждого, кто мог их видеть. И каждого, кто заметил случайно, в измененном состоянии или просто по ошибке. Заманивали, чтобы довести до болота и утопить, убить любым доступным способом. Пополнить свои ряды.
Аврора была экзорцисткой с большим опытом в свои неполные восемнадцать. Аврора знала все это. Аврора умела не смотреть.
И она же срывалась регулярно, перестав бороться.
Один раз окунувшись в мир Блуждающих огней Навьей стороны Города, Аврора уже не могла остановиться.
Вдоль набережной огней всегда было больше. За столетия, что существовал Город, люди тонули и топились бессчетное количество раз. Здесь пляска светлячков была особенно «живой», манящей сделай шаг и присоединяйся.
Аврора смотрела так же завороженно, как в детстве, но не шагала. Сначала ради этого ей приходилось приковывать себя к окружающим предметам. И она гордилась, что теперь может смотреть и не идти минут десять, а то и больше.
Мертвая сторона сияла чужими страданиями. Экзорцистка чувствовала, как ее обдувает ветер «обычного мира» и одновременно трепещет его изнанка. И она сама явно не была «обычной» в эти моменты.
Она протянула руку к ближайшему светлячку, будто могла ощутить и потрогать его. Он скользнул вдоль ладони, нырнул в стаю таких же бестелесных огней, а потом резко рванул к дороге. Так сильно, что она чуть не шагнула следом.
Мимо на огромной скорости пронеслась машина. А в голове мгновенно нарисовалась картина, как она шагает под колеса, визг тормозов разрывает спокойный день, и удар сопровождает неприятный хруст костей.
Ее передернуло.
Но огонек и не думал останавливаться. Он перелетел дорогу и рванул к ближайшему дому. Там ненадолго задержался у подъезда, потом поднялся вдоль окон до третьего этажа и застыл.
Он манил и ждал, но Аврора стояла на месте, привычная к такого рода давлению. А вот случившееся дальше в рамки «привычного» не укладывалось.
Сначала она почувствовала взрыв. Совершенно бесшумный, но отозвавшийся болью где-то за грудиной. От места, у которого завис блуждающий огонь, расходились волны, как во время шторма. В море, которое было только в ее воображении. В воображении ли?
Все успокоилось так же резко, как началось. Но на третьем этаже зажегся новый огонек.
И Аврора рванула, не задумываясь. Она чудом не угодила под очередные колеса, перевела дух только у железной двери подъезда. Набрала первый пришедший в голову номер на домофоне.
Да? сразу же поднял трубку скрипучий голос.
Почта, выпалила она.
Ломятся всякие заворчали на том конце, но дверь запищала и открылась. Везение?
Аврора не вбежала, буквально взлетела на третий этаж. Она не задумывалась о том, что раз огонь уже загорелся душа потеряна. Она не думала, что это могло быть обычное убийство. Она вообще не сомневалась, но действовала на инстинктах.
Нужная дверь оказалась деревянной. Конечно, она не смогла бы выбить ее Но все же толкнула и та отворилась.
Любое сомнение, что в происходящем замешана магия, пропало в тот же миг.