Ничего не бойся - Романова Елена

Елена Романова

Ничего не бойся

Похищение

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,

И звезда с звездою говорит.

М. Лермонтов

 Я не просил тебя меня никуда записывать, тем более делать это сегодня. Не понимаю, почему ты не могла подождать? У меня были планы. Грандиозные! Это мои планы вообще-то. По-моему, ты должна с ними считаться. Конечно, тебе наплевать. Но ведь это не я вмешиваюсь в твое расписание.

 Куда едем?

 Советский, сто три.

 Конечно, на такси, а как я иначе успею? Да, маска у меня с собой. Да, смысл всегда есть. Сейчас надену. Угу. Нет, человек как человек. Не будь параноиком. Какой у вас номер?

 Три шестерки.

 Это не смешно.

 Ну какой есть.

 В общем, все нормально. Он еще и юморист. Ты хочешь, чтобы я вышел из машины на перекрестке и посмотрел номера? Вы сможете на минуту притормозить у остановки?

 Не вопрос.

 Хорошо, сейчас загорится зеленый, и мы остановимся. Пожалуйста, не истери. Уже скоро. Ты можешь думать о чем-то еще? Я тебе перезвоню. Извините.

 Да ничего.

 Порой она ведет себя, как сумасшедшая. Подозревает всех в чем-то немыслимом, в каких-то странных намерениях. Я скоро сам с ней свихнусь.

 Мать?

 Ага.

 Да, матери они такие.

 Остановите вон там. Нет, мама, мы еще не приехали. Сейчас, я уже смотрю. Реально, три шестерки. Довольна? Что тебе это дало? Спокойствие? Твое спокойствие слишком дорого мне обходится. Все, можно ехать. Да, у меня есть деньги. Нет, я не буду так делать. Хорошо, я понял. Сейчас увидимся. Только не звони в полицию. Тут пробка. Я сам тебя наберу. Я надел маску. Да, я в маске! Щас пришлю тебе фоточку. Он тоже в маске. И на носу, да. Господи, мама! А вы никогда не врете?

 Что? Это ты мне?

 Ага.

 Почему никогда, иногда бывает.

 И о чем, если не секрет?

 Тебе известен номер моей машины, оставлю-ка я лучше вопрос без ответа.

 То есть солжете мне, человеку совершенно случайному? И все же: о чем? Неужели вам есть что скрывать?

 Это у вас семейное, да? Такие вещи, наверное, передаются по генетической линии. От матери к сыну и так далее, и так далее, и так далее.

 Любите Бродского?

 С чего ты это решил?

 Он любил так говорить. Чтоб три раза подряд. «И так далее, и так далее, и так далее». По поводу и без.

 А ты-то откуда знаешь?

 Я вызывал его дух в ночь перед Рождеством, но он мне ничего не ответил, кроме этого «и так далее, и так далее, и так далее». А между тем моя мать записала меня к онкологу. Думаете, есть для меня «и так далее, и так далее, и так далее»?

 Не знаю, парень. Надежда, и все такое.

 Это вы про «компас земной»?

 Что-то вроде.

 Если я начну надеяться, мне захочется жить, если мне захочется жить, я не смогу смириться с близостью смерти, если я не смогу смириться с близостью смерти, как мне быть? Рыдать каждый день, рвать на себе волосы, умолять Всевышнего выделить еще хоть денек, а дьявола годков десять?

 Я не знаю, парень. Каких ответов ты ждешь от меня, я не Бог.

 Вы пишете «Бог» с большой буквы или с маленькой?

 Да я сто лет ничего не писал.

 А когда писали в последний раз?

 Может, музыку послушаем?

 Я могу доплатить вам за обременительный разговор со мной.

 Я не настолько нуждаюсь.

 Но ведь вы зачем-то таксуете?

 Работа у меня такая, часто простои, чтоб со скуки не сдохнуть катаюсь.

 А семья у вас есть?

 Есть.

 И дети есть?

 И дети есть.

 А кто ваши дети?

 В смысле?

 Ну, мальчик там, девочка?

 И мальчик, и девочка.

 Представьте теперь, что ваша жена записала сына в онкополиклинику, нарушив все его планы на веселый отрыв с друзьями. И вот он впрыгивает в такси к незнакомому дядьке без маски, с номером «шесть, шесть, шесть», а тот не хочет с ним разговаривать. Вы верите в знаки?

 Не особо.

 Ничто сегодня не предвещало вам встречу со мной?

 Нет, хороший был день.

 А теперь испортился?

 Да не то чтобы. Но стало как-то невесело.

 Мне тоже стало совсем невесело. Еще и номер у вас дурацкий. Вы не хотите его поменять? Он же как черное предзнаменование. Зачем вообще такой номер нужен? Люди едут на машинах или на общественном транспорте, просят: «Господи, помоги мне, Отче, спаси меня». А тут вы со своими шестерками. Думаете, это кого-то может утешить?

 Я сам перенес операцию.

 По поводу?

 Сердце.

 И как?

 Как видишь.

 Страшно это?

 Тебя ведь собираются спасать, а не в котел с раскаленной смолой макать. Получится хорошо, нет они, по крайней мере, попытались. Кого-то ведь и просто так режут. До смерти. Как по мне это страшнее.

 Типа, когда похищают почку?

 Типа.

 Вы страшный человек. Нет, мама, мы все еще в пробке стоим, я же сказал, что перезвоню. Я вот думаю, было бы забавно, если бы вы меня похитили.

 Если ты это мне, парень, то ничего забавного. И у тебя, похоже, с головой нелады.

 Да лады у меня с головой. Я просто хочу свалить куда-нибудь. Просто ехать и ехать. Не останавливаться.

 Куда, в поликлинику?

 В пустыню. На море. Не знаю, в лес, в горы. Короче, тупо затеряться. И чтобы солнечные зайчики мелькали на соснах.

 Поезжай.

 У меня нет машины.

 Но у тебя есть деньги.

 А вы похитите меня, если я заплачу?

 Я могу отвезти тебя на озеро, это не слишком далеко.

 Что за озеро?

 Кубенское.

 Там мелко.

 Зато вода теплая.

 Не поспоришь. А вы подождете, пока я там буду?

 Навряд ли.

 Человек одинок. Не зря он придумал Бога. Как тут было не придумать его. Кому ты еще нужен?

 Твоей матери.

 Да, но это другое.

 А что то самое?

 Не знаю. Если бы я знал, я бы вас не спрашивал. Мы бы просто сидели и слушали музыку. Кстати, а вы какую предпочитаете?

 Дорожное радио.

 Скука смертная.

 Не люблю я веселья, парень.

 А вы смешной.

 Ты тоже.

 Опять звонит, может, сбросить ее?

 Ответь матери.

 Что ей сказать? Что вы похитили меня, а у вас даже маски нет? Она ментов вызовет.

 Тогда, конечно, не отвечай.

 Да, мама. Мы проползли мост, дальше быстрее пойдет. Еще минут десять.

 Пятнадцать.

 Я хочу на озеро. Говорят, там вода теплая. Можно мы сначала туда?

 Что, нельзя?

 Нет, конечно. Реальнее грешнику в рай билет выпросить. Вы верите в рай?

 Не особо.

 А во что верите?

 Да ни во что. В темноту.

 Зачем?

 Что значит: зачем?

 Зачем верить в темноту? Вы что, страдаете бессонницей? Хотите отоспаться там, в этой темноте своей, за все сразу?

 Типа того.

 Отстой.

 А ты что, веришь в рай?

 А что мне еще делать? Думаете, я хочу в какую-то темноту потом? На хрена мне такое сдалось? Я и тут-то ни черта не видел, и там темнота. Спасибо, конечно, но что за мрак вообще?

 Ну, а чего ты хочешь там?

 Там ничего, хочу обратно на землю, в шкурке поздоровей и посимпотнее.

 Ты и так симпатичный.

 Это потому, что вы старый, вам кажется, если я мелкий, то автоматом красивый.

 С чего это ты взял?

 Мать всегда так говорит: смотрю я на молодых, все кажутся красивыми.

 А сколько твоей матери лет?

 Меньше вашего.

 Может, я просто так выгляжу.

 И сколько вам?

 Достаточно.

 Вы что же, так плохо живете?

 Да нормально я живу, как все.

 А мечтаете о темноте.

 Я не мечтаю о темноте. Я просто думаю, что там темнота. А во что мне верить? Что в раю «облака, сизокрылые лошадки»? А Бог до земли бородой оброс?

 Если бы Он до земли бородой оброс она бы где-то да торчала. Прикиньте только, сколько бы туда паломников перло! И сколько из них захотели бы влезть наверх, интересно?

 Понятия не имею.

 А вы бы полезли?

 Зачем?

 Чтобы узреть, так сказать, чудо воочию.

 Что за бред?

 Ну разве вам не захотелось бы отрезать малюсенький локон и носить, типа, в медальоне.

 Нет.

 И то правда. Невесты Христовы давно растащили эту бороду на части. Но разве могла бы она закончиться, в самом деле? Неужели нашему Богу наскучила его борода и он побрился?

 Мы куда-то не туда свернули.

 И правда. Вы решили похитить меня?

 Наоборот. Я уже мечтаю поскорее сдать тебя на руки.

 Кому, врачам?

 Матери.

 Но она не врач. Что она может сделать?

 А что ты хочешь, чтобы она сделала?

 Не знаю, но точно не хочу, чтобы она за меня болела. А вот и она. Вон, видите женщину в платье, это моя мама. Мам, привет. Может, все же сгоняем на озеро. Я сто лет не купался.

 После.

Дурочка

Свет

Жила-была Дурочка на Свету, что белее нутра жестяной крышки. Тот Свет по краям родимыми пятнами надкусила ржа, отчего он с трудом открывался и закрывался. Роняла Дурочка на него ржаные крошки и жженые спички, которые со Свету слишком скоро сживались, и любила кружиться в нем с другими былинками, невесомо резвясь, словно закатная мошкара, и всегда удивлялась заново: «Чудо чудное, диво дивное».