– Дорогая, это просто невыносимо, я целыми днями бьюсь, как мушка, попавшая в паутину, а меня совсем никто не хочет понять. Мало того что я буквально погрузилась в беспросветную пучину серого быта, мне еще приходится решать и твои проблемы! – Тонкие, с безупречным маникюром пальцы Люси, унизанные перстнями, прижались к вискам, наглядно демонстрируя состояние бедняжки, едва живой в условиях столь тяжелого существования.
– Что случилось, мама? – спросила Мередит, гадая, какие из ее проблем пришлось решать Люси. Она могла только надеяться, что за эти полчаса ее мать не успела уволить Вивьен.
– Что случилось?! – воскликнула Люси. – Вдобавок к этому ужасающему грохоту твой телефон звонит каждые три минуты! У меня начинается приступ жесточайшей мигрени!
Взгляд Мередит невольно обшарил стол, и она поняла, что действительно где-то посеяла свой телефон.
– Извини, мама, кажется, я забыла его внизу, в гостиной.
– Мне приходится заниматься всем на свете, а тут еще твой телефон! – Конечно, Люси не могла снизойти до того, чтобы принести мобильный сюда. Это были вовсе не ее проблемы. Она и так утомилась, потому что ей пришлось искать Мередит и сообщать ей об этом. – О боже, кажется, я опять слышу его звон! Нет, я этого просто не выдержу…
Мередит знала: услышать звонок телефона из гостиной даже в «мирное время» не представлялось возможным. А на фоне строительного грохота это было невозможно, даже если применить шпионскую аппаратуру!
– Извини, мама, я не хотела доставлять тебе беспокойство… – смиренно сказала Мередит и почти выбежала из комнаты, все еще слыша за спиной причитания матери, что она вырастила совершенно неблагодарную дочь.
Вырастила – это слишком сильно сказано, заслуга Люси была лишь в том, что она произвела Мередит на свет, а ее воспитанием занимались няни и гувернантки.
Мередит спустилась по широкой лестнице и оказалась в гостиной королевских размеров, где на широкой софе действительно заливался безутешными трелями забытый мобильный телефон.
– Алло! – крикнула она, хватая телефон.
– Мередит, привет! Никак не могу до тебя дозвониться!
– Извини, Сэм, я забыла телефон в гостиной.
– Ты становишься очень рассеянной, дорогуша. Как у тебя дела?
В большом зеркале Мередит увидела спускающуюся по лестнице Люси. И, пока матушка не добралась до нее, Мередит, точно так как это часто делала в детстве, решила исчезнуть.
– Не могу сказать, что все в полном порядке…
– Чем ты сейчас занимаешься?
– Как будто ты не знаешь, – сказала Мередит в трубку, старательно контролируя собственные интонации. Одновременно она проскользнула под аркой, быстрым шагом направляясь по коридору в сторону кухни.
– Мередит! – послышался сзади зов Люси, и девушка инстинктивно едва не втянула голову в плечи.
Не задерживаясь и коротко кивнув Джейн, занимающейся обедом, Мередит выскользнула на улицу через черный ход.
– Такой длительный ремонт – это просто патология какая-то, – убежденно провозгласила Сэм ей в ухо.
«Патология» – было ее любимое словечко, и Сэм вставляла его в разговор к месту и не к месту.
– Полностью с тобой согласна, но мама хочет, чтобы все было по высшему разряду. Ты же понимаешь, что это условие совершенно не совместимо с ремонтом на семьдесят два часа, как показывают в шоу!
– Мне кажется, я слышу в твоем голосе нотки раздражения, – насмешливо сказала Сэм, и Мередит тут же представила лукавую улыбку, заигравшую на губах подруги.
С тех пор как начался этот всемирный ремонт, Сэм считала своим священным долгом поддразнивать Мередит.
– Тебе показалось. Я в восторге от такого времяпрепровождения, – сдержанно заявила Мередит, и в телефонной трубке, словно перезвон серебряных колокольчиков, зазвучал смех Сэм.
– Тогда, может, ты потом займешься моим домом? Скажи, Мередит, я могу рассчитывать на твою помощь?
– Боже упаси! – вырвалось у Мередит, и Сэм снова рассмеялась.
– Так я и думала!
Мередит наконец добралась до собственного эдема – небольшого участка сада, превращенного заботливыми руками садовника в райский уголок. Там, в тени раскидистых деревьев, стояла изящная кованая скамейка, которую облюбовала Мередит. Ровно подстриженные кусты образовывали беседку, стены которой не позволяли вести наблюдение из окон дома.
Сев, Мередит блаженно вытянула ноги и откинулась на спинку скамьи. Легкий ветерок тут же принялся обдувать ее разгоряченное лицо, лениво теребя выбившийся из прически локон.