Любовь для Кэти была перевернутой страницей. Ее друг и возлюбленный, о котором она грезила с юности, в свое время пошел на поводу у своей матери и отказался от Кэти именно в тот момент, когда ей была дорога любая поддержка. Сердце девушки все еще согревалось при мысли о Гарете, но подобные грезы казались ей теперь непозволительной слабостью.
Теперь Кэти редко вспоминала о тех временах, когда, несмотря на тяжесть их финансового положения, она хорошо училась в школе, готовилась к поступлению в университет, мечтала изучать право. Всем чаяньям пришел конец, когда не стало отца.
Кэти только поступила в университет, но вынуждена была взять полугодовой отпуск — нужны были деньги на жизнь и учебу. Девушка приняла предложение родственников одной пожилой женщины, Агнесс Тэплоу, поработать сиделкой. Агнесс страдала старческим слабоумием. Труд Кэти был адским и неблагодарным, но она все принимала как должное.
Но вот однажды старая леди обвинила Кэти в краже фамильного столового серебра, а племянница сделала все, чтобы слова сумасшедшей старухи возымели вес. Девушка до сих пор не могла решить, что же это было такое — недоразумение или бесстыдная клевета, предпринятая для того, чтобы не расплачиваться с ней за тяжелую работу? Кэти не только не получила оговоренной суммы, но была изгнана с позором.
Полицейские расследовали это происшествие, с Кэти они не церемонились, тем более что один из предметов — молочник, стилизованный под георгианскую эпоху, — был обнаружен в вещах Кэти.
Девушку публично ославили как воровку, задержали и, не слушая ее объяснений, сопроводили в камеру.
Так как в ту пору Кэти была еще несовершеннолетней, наказание смягчили, спустя некоторое время освободив ее условно-досрочно. Но клеймо осталось. Ее и без того не впечатляющее резюме не вынесло бы такого пятна, поэтому Кэти и была вынуждена скрывать то, что обнаружилось бы при первой же сколько-нибудь серьезной проверке.
— Мистер Торренте, я оглядел каждый сантиметр вашего офиса. Боюсь, ваших часов нет, — отчитался сотрудник службы охраны, вызванный озадаченным Сержио Торренте.
Сержио вышел из задумчивости, поднялся из-за стола и растерянно развел руками. Ему нужно было срочно же вылетать в Норвегию. Он уже несколько дней нигде не мог отыскать своих часов. Швейцарских.
Подозрения раздирали итальянца. Он из последних сил удерживал их в рамках.
Платиновый корпус, сапфировое стекло, сверхточный механизм, пожизненная гарантия...
Кого в наше время может ввести в заблуждение невинный взгляд белокурой кошечки? Только того, кому неймется снять перед ней штаны. Швейцарские часы при этом слетают сами.
Раздался сигнал селектора. Сержио раздраженно ответил. Секретарша сообщила, что в приемной сидит некая Кэти Гэлвин из технического персонала, желает переговорить с боссом.
Сержио Торренте ухмыльнулся, приняв информацию, однако не торопился с ответом.
Эта кошечка ведет себя совершенно непредсказуемо. И, видимо, любит поиграть. А кто не любит?
Он отключил канал внутренней связи и сам вышел в приемную.
— Я очень спешу на самолет. Поедешь в аэропорт со мной. Все, что собираешься мне сказать, скажешь по дороге, — отрывисто и безапелляционно объявил он, не останавливаясь ни на миг.
Он даже ни разу не взглянул на свою подчиненную. Однако знал, слышал, чувствовал, что она следует за ним в некотором отдалении.
И она не могла противиться. Бывает такая неотразимая властность, которой не в состоянии противиться двадцатитрехлетние блондинки.
На лифте они спустились на парковку.
Водитель распахнул перед ним дверцу. Сержио пропустил вперед себя Кэти. Девушка села. Он вслед за ней...
— Стыдитесь разговаривать со мной в вашем офисе, мистер Торренте? — спросила Кэти, когда дверца лимузина закрылась и тонированное стекло, отделявшее пассажирский салон от водительского места, поднялось.
— Нет, я сказал правду. Я спешу на самолет. Деловая командировка, — так и не взглянув на молодую женщину, проговорил Сержио Торренте.
— Вы хотите уязвить меня таким своим отношением, сэр? — стараясь сдержать обиду, поинтересовалась девушка.
— Хочется поканючить? — Мужчина на короткий миг повернулся к ней лицом.
— Хочется понять, что происходит. Сотрудники охраны ходят за мной по пятам. А ведь я просто пытаюсь делать свою работу. Скажите, это из-за записки на шахматах или вы дали им такое распоряжение?