— Мне нужна страсть! — потребовал Сержио.
— В обмен на что? — поинтересовалась Кэти.
— Что ты хочешь?
— Одна ночь. Но после никаких притязаний, — поставила Кэти свое категорическое условие.
Сержио Торренте не был уверен в ответе. Он смотрел на это прелестное личико с огромными зелеными глазами и не узнавал Кэти Гэлвин. Она была холодной и решительной. Внутри угадывалась сила, которой прежде он не замечал в застенчивой девушке в униформе.
— Не терплю, когда мне предъявляют ультиматумы! — выпалил он.
— Так ведь и я этого не люблю! — победно рассмеялась Кэти, бесстыдно дразня его своей обольстительной наготой.
— Черт возьми! Да что с тобой такое?! — воскликнул он, не на шутку смущенный ее призывными позами.
— Ничего. — Кэти продолжала хохотать. — Хотела лишь знать, принимаешь ты мои условия или нет?
— Я не о том, — отмахнулся от ее нарочитого жеманства Сержио. — Что на твоей спине?
— А ты не видишь? Это шрам. Уродство. То, что должно тебя оттолкнуть, — дерзко ответила она.
— Не дождешься, — проговорил Сержио, проведя пальцем по багровому рубцу — варварскому свидетельству нападения трехлетней давности. — Как это произошло?
— Не твое дело. Мы здесь, кажется, не для того, чтобы ностальгировать о прошлом, — резко отпарировала девушка.
— Всегда на страже, готова к битве... Ты так и живешь в напряженном ожидании нападения — неизменно готовая ко всему?
— Итак, если ты охладел к моему телу, я пойду домой, — сказала Кэти, поднимаясь с постели.
— Хочешь побороться? — азартно предложил ей Сержио Торренте, схватив ее запястье.
— Значит ли это, что ты принимаешь мое условие?
— Приму, если признаешься, что хочешь меня не меньше, чем я тебя.
Кэти отрицательно покачала головой.
— Ну что за упрямица! — чуть ли не с восторгом воскликнул итальянец, притягивая девушку к себе.
— Я тут не для того, чтобы топтать твое самолюбие, но и лгать тоже не стану, — прошептала она, принимая его обильные поцелуи.
— Я выдавлю из тебя это чертово признание, чего бы мне это ни стоило, — пробормотал он, приникнув губами к ее бедру.
— Сержио?.. — удивленно воскликнула она.
— Скажи то, что я хочу услышать, и я продолжу.
— Нет.
— Нет?
— Нет! — категорично ответила Кэти.
— Тогда я сделаю тебе больно, — предупредил Сержио и без нежничанья овладел ею.
— Боль — не то, чем меня можно напугать, — отозвалась девушка и вонзилась ногтями ему в спину.
— Вот это и есть то, что я называю страстью! — торжественно объявил он, нагнетая темп.
Когда в финале борьбы оба оказались на лопатках, Кэти спросила, глядя в лепной потолок:
— Теперь я могу идти?
— Не знаю, сможешь ли ты ходить после того, что было! — рассмеялся Сержио.
— Не твоя забота, — отозвалась девушка.
— Советую остаться. Но и неволить не стану, — проговорил итальянец.
Кэти села на край постели. Ей показалось, что спальня перекувырнулась. Она сморгнула этот чудной оптический эффект и поднялась, но пошатнулась и села вновь.
— Что с тобой? — спросил Сержио.
— Просто... я ничего не ела с самого утра, — подозревая худшее, отговорилась Кэти.
— Я закажу нам ужин, — отозвался мужчина, потянувшись к телефонному аппарату.
— Поужинаю дома, — возразила девушка и вновь попыталась встать.
— Поужинаешь здесь, — распорядился босс и набрал номер кухни итальянского ресторана.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Худшие подозрения Кэти не замедлили усугубиться на следующее же утро. Ей еще никогда не было так дурно по пробуждению.
Можно было сделать тест на беременность, но можно было его и не делать, потому что Кэти не знала других причин столь сильной тошноты.
Девушка опустошала свой желудок дома, опустошала по прибытии на работу, уединившись в женском туалете.
Кэти столкнулась с Сержио, когда тот только прибыл в офис и остановился в холле, разговаривая со своей помощницей Паолой и шефом охраны Ренцо Каталлоне.
Она прошла мимо них, стараясь не привлекать к себе внимания, но по какой-то непонятной причине все трое молча проводили ее взглядами.
Кэти поспешила скрыться в офисе, поэтому не могла слышать, о чем разговаривал Сержио со своими подчиненными.
— Простите, сэр... — продолжала извиняться Паола. — Мне следовало известить вас до того, как я отбыла в отпуск. Но в суете я запамятовала, что, найдя столь дорогие часы в вашем кабинете без присмотра, я сочла более благоразумным убрать их в сейф. Мне очень досадно, что так получилось. Но вспомнила я об этом, лишь только по возвращении из двухнедельного отпуска, заглянув в этот самый сейф.