Бенжамен Риддл, я люблю тебя! Люблю, родной мой! Горячо зашептала женщина, стараясь отделаться от неприятного, томящего наваждения.
Дорогая моя! Бэн крепко обнял жену. Всегда помни о моей любви к тебе!
Вечером того же дня в баре на одном из отдаленных пляжей было не многолюдно, но посетители образовали живой круг, в центре которого под зажигательную мелодию двигалась красивая пара. Медные кудри блестели под искусственным освещением и при каждом резком развороте их тяжелые каскады рассекали воздух. Босые ноги легко двигались по покрытию пола. Короткая юбка иногда откровенно демонстрировала нижнюю часть серебристого купальника. Ее партнер в темно-синих шортах легко и непринужденно поднимал женское тело на руки, и тогда пышная грудь, затянутая в серебристые чашечки, оказывалась перед его глазами.
Мелодия звучала уже четвертый раз, и танцующих становилось все больше. Бэну и Софье все же удалось выбраться из веселого круга и протиснуться к бару. Оба светились от счастья.
Ой, уже ноги не держат! Засмеялась Софья, пытаясь сесть на высокую банкетку.
Подожди, это еще не все! Бэн обнял супругу. От меня не убежишь!
Что желаете? Спросил бармен, улыбнувшись высоким гостям.
Друг, плесни чего-нибудь похолоднее, попросил Бэн, усаживаясь рядом с женой.
Это было запретным для прессы местом, и не стоило бояться, что на следующий день Первая Леди Федерации появится во всех СМИ и сети в весьма легкомысленном виде.
Что это твой мардехай молчит? Поинтересовался Бэн, посмотрев на сидящую в клетке ярко-оранжевую птицу, которая, нахохлившись, сидела на жердочке, вместо того, чтобы свистеть свои мотивы.
Ума не приложу, пожал плечами бармен. Вроде бы штормового предупреждения не было. Может заболел. А вы куда?
В бухту Уединения, едва успела ответить Софья, как Риддл снова вовлек ее в круг танцующих, поскольку давно не отрывался так.
Из бара они вышли далеко за полночь и остановились недалеко от своего катера, вдыхая ночной морской воздух. Софья, смеясь, уткнулась лицом в обнаженный торс мужа, вдыхая запах его кожи и парфюма:
Кажется, я набралась! Когда же в последний раз так отрывалась? Не помню! Ха-ха-ха!
Скоро прогоню из тебя весь хмель. Вот только доберемся до нашего домика, ответил Бэн, чувствуя, как его шатает и жадно припал к губам жены.
В обнимку они прошли оставшиеся до машины метры, и автопилот повел катер к бухте Уединения. Через несколько минут супруги пересекли океан, и катер опустился возле небольшого домика, арендованного четой Риддлов на эти выходные. Бэн обнял жену:
Здесь и сейчас! Я больше не могу сидеть спокойно рядом с тобой! Он уже был не в состоянии контролировать свои чувства.
Сначала догони! Засмеялась Софья и, выскочив из кабины, побежала вдоль берега, оставляя на мокром песке следы босых ног.
Бэн, ощутив неприятное потягивание в спине, недовольно поморщился, но все быстро прошло, и Риддл побежал вслед за женой. Он поймал ее. Они, смеясь, упали на линию прибоя. Морская вода обдала разгоряченные тела. Софья, отбиваясь от мужа, брызнула в него пеной с очередной волны и побежала дальше. Увидев, что Бэн догоняет ее, женщина вошла в воду. Она уже представила, как муж будет ласкать ее, а потом они займутся любовью в прохладной морской воде. Но Бэн остановился и сел на песок.
Что же ты?! Засмеялась Софья, глядя на мужа. Поймай меня и возьми!
Пойдем в дом, серьезным тоном ответил Риддл.
Софья, почуяв неладное, вышла из воды и опустилась перед мужем на колени:
Что случилось?! В голосе слышалось неподдельное беспокойство.
Прав был мардехай в баре. Хитрая птица! Черт его дери! Сквозь зубы процедил Бэн, чувствуя, как в место старой травмы словно кол забили.
Ты о чем?! Еще сильнее заволновалась Софья.
Будет сильный шторм, морщась от боли проговорил Бэн.
Откуда ты знаешь?! голова Софьи все еще была тяжелой от выпитого и плохо соображала.
А откуда я чувствую все резкие перепады погоды с тех пор, как мы вернулись из Зоны Мрака?! Язвительно спросил Президент.
Софья обняла мужа:
Бэнни, родненький, но у нас нет ничего обезболивающего.
Ладно, так перетерплю! Пойдем в дом, Риддл тяжело встал на ноги и, опираясь на плечи супруги, поковылял к дому.
ГЛАВА 4
Фернандо лежал на кровати и смотрел на звезды S-3, усыпавшие ночное небо. Странно, но даже на такой мрачной планете их было много, и они радовали глаз сквозь одеяло атмосферы. Фернандо понимал, что очень соскучился по этому бесконечному звездному простору. А каково сейчас было в этом плане Нику?! Трудно даже представить. Сон не шел, даже не смотря на то, что мужчина сильно устал, а завтра рано вставать на работу в штреках. Салинос бессознательно сравнивал Софью и Анну. Конечно, Маркес полностью удовлетворяла его сексуально. Порой она казалось даже чересчур темпераментной. Но полюбить ее как человека казалось нереальным. Снова и снова Фернандо раскаивался в содеянном. Но что из этого? В памяти всплыла свадьба на GHK, когда после объявления Фернандо и Софьи супругами экипаж «Серебряного грома» палил в воздух из сигнальных автоматов, устроив импровизированный салют. Вспомнились глаза любимой женщины, тогда еще блестевшие детской радостью. И тут Салинос резко сел на кровати, почувствовав будто бы сквозь тело прошел электрический разряд. Он вдруг окончательно осознал, что сам виноват во всем произошедшем. Ведь это его бесконечные поиски приключений заставили ожесточиться сердце женщины, уставшей ждать. Ждать его, когда он был так ей нужен. И это сердце, способное любить безграничной любовью, закрылось для него навсегда. Оно отгородило от себя ту боль и страдания, которые выпали на долю Софьи. А что же Бэн? А он сумел открыть маленькое сердечко. Смог своей нежностью и любовью вновь разжечь в нем огонь. Фернандо осознал, что в тот момент, когда он впервые увидел Софью рядом с Бэном, в душе что-то сломалось. И вместо того, чтобы вернуть женщину, вновь сблизиться с ней, он начал выискивать моменты, чтобы причинить ей боль. Идиот, надо было или тогда отпустить ее с Риддлом. Или уж стараться вернуть к себе другими способами. Софья же чуткая и нежная, ранимая и открытая, если с ней вести себя соответствующим образом. Но если ее обидеть, то мало может никому не показаться.
Салинос сел на подоконник. Он никак не мог побороть в себе желание встретиться с Софьей. Покой никак не хотел возвращаться в истерзанную душу. Тогда Салинос спустился на улицу и побрел к женскому блоку, надеясь провести ночь с Анной Маркес. Может хоть в дикой и безумной страсти сможет сжечь все то, что живет в его душе. Может темпераментный горячий секс выбьет излишки тестостерона из сильного, закаленного в передрягах тела. Как же хотелось, чтобы это тело и этот мозг не вспоминали о той, кто сейчас получила статус Первой Леди. Но похоже, это чувство не сгорит окончательно. Оно, словно издеваясь, помогает организму в моменты сильной усталости, пробуждает какие-то скрытые резервы. Эх, истратить бы эти резервы на любовь с той, которая до сих пор живет в истерзанной душе и сердце.
На улице Фернандо встретились двое подвыпивших мужиков из его бригады. Видимо, тоже искали утешения в женской ласке. Но судя по их помятому виду и поцарапанным лицам, у них это не получилось. Они стояли в темном проулке между жилых блоков и ругали последними словами поварих из тюремной столовой. Видимо, те запросили в незадачливых кавалеров приличную сумму. Прислушавшись к их разговору, Салинос лишь усмехнулся и в очередной раз обругал себя. Ведь мог бы спокойно жить с красивой и умной женщиной, получать от нее ласки в любое время и одаривать ее своей любовью. И все это бескорыстно и искренне.