С Сашкой у нас всегда было не так. Почти всегда. Мы пыхтели, ругались, потели, матерились и вообще наверно напоминали со стороны двух разозлившихся борцов вольников, но уносило меня с ним почти всегда минут за пять максимум. Я не знаю почемуПростоэто ведь
Думаю, тебе это нужно, подошедший к кровати Ариэль так резко возвращает меня в реальность, что я вздрагиваю.
Спасибо, принимаю из его рук стакан с шипучей жидкостью, зорко следя за тем, чтобы с груди не сползло белоснежное одеяло.
Делаю глоток. Похоже, лимонный аспирин.
Как спалось? Ариэль присаживается на край кровати и переплетает в замок красивые пальцы, упираясь локтями в колени.
Хорошо, улыбаюсь, прикрываясь стаканом.
Улыбается в ответ, внимательно разглядывая меня.
Я боялся, что с утра моя Золушка превратится в тыкву
То есть, что я пожалею? выгибаю бровь.
Да, кивает.
Нет, я не жалею.
Улыбается шире, отчего во внешних уголках каре -зеленых глаз собираются лучики морщинок.
Значит, сегодня я могу отвезти тебя домой отдыхать, а завтра пригласить на свидание?
М-м-м, ну если только заинтересуешь развлекательной программой.
В одном камерном клубе будут играть джаз
Кривлюсь, раздумывая. И через секунду выдаю.
Может лучше на каток?
Чт-то? шокировано заикается Ариэль.
Его лицо так забавно вытянулось и округлились глаза, что мне становится смешно.
Ну, знаешь лёд, гирлянды, глинтвейн, ботинки с лезвием елейно поясняю.
Знаешь, это он тоже начинает смеяться, Тысячу лет не был на катке
А с дочкой?
Ей шестнадцать, она находит для этого кавалеров помладше, щурится.
Просто хочется погулять по Москве, оправдываюсь, На эти выходные обещают отличную погоду, а зима скоро кончится.
Знаешь, у меня звенит левое колено, и откашливается Ариэль в кулак, а потом криво усмехается, Наверно, я чувствую себя слишком старым для этого, Лиза. Только сейчас задумался об этом. А ведь мне всего сорок два Что ж
Он хлопает себя ладонями по коленям, демонстрируя какую-то отчаянную решимость.
Каток. Отлично. Давай попробуем. И надеюсь, я не развалюсь.
Если что, я тебя отскребу со льда и аккуратно сопровожу до бортика, ехидничаю.
Не знаю, зачем я вообще это предложила ему. Не знаю, зачем пытаюсь навязать несвойственное ему времяпрепровождение. Наверно, просто хочется проверить, на что он готов пойти, и будет ли мне с ним легко и хорошо. Так же, как было с совсем другим человеком
Что ж, решено. А теперь давай завтракать, предлагает Ариэль.
Ой, нет. В меня ничего не влезет. Я лучше в душ, закутываюсь в одеяло как в кокон и ползу к ванной, захватив по дороге измятое платье.
Хорошо, давай, потом отвезу тебя домой, ровно кивает Ариэль, поливая блинчик на своей тарелке вареньем.
И в голове почему-то откладывается, что спонтанного утреннего секса у нас тоже так и не случилось.
11. Лиза
23 февраля
Мой будильник заведен на девять, но я подрываюсь в семь. Ничего не могу с собой поделать не спится, хотя сегодня выходной и за окном еще совсем темно. На улице кружит мокрый снег, норовя налипнуть прямо на окна, а свинцовые плотные тучи не дают разглядеть рассвет. Вся наша маленькая квартира погружена в полумрак и дрёму. Так тихо, что, кажется, я слышу, как мирно сопят мои мелкие за стеной в своей комнате.
Ощущая внутренний нервный трепет, не позволяющий дольше оставаться в кровати, накидываю халат и, бесшумно ступая, направляюсь в душ. Сегодня у меня будет насыщенный день. В половину девятого к детям на все три выходных прилетает Сашка, а я после обеда наоборот улетаю с Ариэлем в Стамбул и оставляю нашу квартиру в их полное распоряжение.
Сказать, что бывший муж этому факту не обрадовался это ничего не сказать, но рычагов давления на меня у него больше нет. Пусть скажет спасибо, что ему не пришлось искать гостиницу в центре во время праздников, сэкономила ему пару десятков тысяч.
Остервенело тру себя мочалкой в душе, стараясь физическими ощущениями заглушить непрошеную адреналиновую дрожь. Пару раз переключаю воду с горячей на холодную и обратно. Долго рассматриваю свои мимические морщинки в запотевшем зеркале. Межбровка все четче, надо опять идти колотьОчень тщательно крашусь, максимально стараясь придать себе натуральный сияющий вид, а не быть похожей на вот эту слегка замученную жизнью тридцатипятилетнюю женщину, укладываю волосы волнами, потратив на это добрых двадцать минут. Рука тянется к духам, но
Душиться дома в девять утра это слишкомИ подозрительно Сашка же не идиот
Торможу себя.
А затем, надев хлопковое платье майку, отправляюсь на кухню, на которой вчера провела практически весь вечер, чтобы забить холодильник этим пожирателям бургеров и пиццы приличной едой. Я ведь знаю, что Саша без меня детям готовить не будет, опять откармливая их фастфудом, а у Алиски уже итак грудь и попа становятся больше моих. Хватит с нее булочек. Винегрет, форель и зеленый борщ. Точка.
То, что начинаю делать гонконгские вафли, с которыми заморачиваюсь только по праздникам или на чей -нибудь день рождения, объясняю себе кучей свободного времени с утра. А еще пытаюсь упорно не смотреть на часы. Пытаюсь, но
Вот только было 8:57, а сейчас уже 9:02.
Кусаю губы, сосредоточенно мешая миксером жидкое тесто. С Сашей мы не виделись почти три недели, и я просто не в состоянии его не ждать
И неважно, что каждый прожитый день делает нас всё дальше друг от друга. Неважно, что я уже вполне уверенно чувствую себя на работе. Неважно, что мелкие с виду совсем освоились. Неважно, что у меня все неплохо идет с Ариэлем хоть в будни мы видимся только в офисе, потому что я пока стараюсь лишний раз не сообщать детям о предстоящем свидании, но прошлые выходные мы провели с Коцем вместе после того, как я отвезла Левку с Алиской к Ратмиру загород на день рождения одного из моих племянников.
Неважно, что оказалось, что без Сашки я вполне могу жить. Могу! И даже улыбаться могу, и радоваться чему-то, и чувствовать себя женщиной. Всё могу.
Но я как будто за стеклом.
Жизнь крутится вокруг, течет дальше, бурлит А настоящая маленькая Лиза сидит в прозрачном ящике где-то глубоко-глубоко внутри, и до нее доносится лишь часть приглушенных звуков, все цвета тусклые и невозможно различить запахи. Она в вакууме.
Да, там безопасно, в этой коробке.
И большой Лизе живется не так уж и плохо. Но иногда так хочется разбить вдребезги эту тесную стеклянную тюрьму и снова ощутить реальный мир. Чтобы и больно, и зло, и весело, и счастливо, и захватывало дух. Всё на максимум.
Чтобы не видеть себя все время будто со стороны, как сейчас.
Наверно поэтому я так и позволяю Сашке почти каждый вечер слать мне видео из нашего прошлого, которых у него оказалось неимоверное количество. Раньше он часто раздражался, что я постоянно прошу его снять меня одну или вместе с детьми он вообще-то так себе оператор. А теперь вотПригодилось.
Это стало настоящим маленьким ритуалом. В чем-то постыдным, потому что я никому не могла об этом рассказать, но жизненно необходимым.
Ближе к полуночи. Минимум переписки. «Привет», «Привет»
И пять минут невозможно сладко-горьких воспоминаний, от которых заходится сердце и влажнеют глаза. Иногда я даже стала комментировать после. Осмелела.
«Это было ужасно, зачем ты только прислал?», «Неправда, ты там очень красивая, Кис», «Не называй меня так», «Не повторяйся».
И всё. Стандартный до боли набор фраз, уже тоже смахивающий на священнодействие.
Я почти уверена, что Саша знает про Ариэля дети не могли не доложить, но он ни разу даже не намекнул. Ни слова
И это было так не похоже на него прежнего, что сейчас я нервничаю еще и поэтому. Нет смысла защищаться, если на тебя не нападают. А если я не огрызаюсь, то в глубине души мне становится перед Сашкой совестно. Он ведь просил, чтобы я этого не делала, и я слишком отчетливо помню его отчаянный шальной взгляд в тот момент.