А вот она, видимо, была мне нужна. Почему-то же Пространство послало ее в эту ночь, когда я просто хотел пить и плакать об ушедшей любви. Она и стала моим плачем. И когда я проснулся сегодня утром, мучимый жутким похмельем, когда меня трясло и колотило и, как всегда с такого похмелья, я не знал, переживу ли этот день, главным ощущением этого хмурого утра был вкус чужой вагины. Приправленный горьковатым вкусом моих слез.
* * *
Помнишь, как я впервые назвал тебя ангелом? Это было уже в Симферополе, куда мы уехали с тобой на проект. В нашей прекрасной уютной квартирке, которую, опять же, нашла ты, которую ты вымутила из Пространства.
Это была твоя суперспособность находить варианты, которые никто кроме тебя бы не нашел. В Симферополе вообще была проблема с квартирами. Как и во всем Крыму. «Сдам сортир, пять тысяч в сутки», девиз местных жителей. Мы посмотрели пять или шесть вариантов все было не то.
А потом вдруг попалась эта обжитая, не совсем свежий ремонт, интерьер в бежевых тонах, два слегка обшарпанных красных кожаных дивана побольше и поменьше. Мы влюбись в нее сразу из-за какого-то невыразимого уюта.
Кроме прочего, квартира была удобной и просторной. Большая кухня-гостиная, отдельная спальня с двуспальной кроватью, маленькая гардеробная в коридоре и большая в спальне. А главное она подходила тебе. В спальне можно было находиться одной, закрыть двери и самоизолироваться, если возникнет такая необходимость.
Ты всегда была жутким интровертом, Даша Спицына. Тебе везде было необходимо личное пространство, где ты можешь закрыться, изолироваться от мира. Что ты делала там, в минуты и часы этих добровольных заточений, я не знаю. Теперь, уже после нашего расставания, я склонен считать, что тебя просто не было. Ты растворялась в окружающем пространстве. Становилась сама этим интерьером темно-красными шторами, фигурками африканских божков и оплывшими толстыми свечами на привинченных к стене хозяйских полках.
До этого ты две недели выносила мне мозг, что у тебя нет личного пространства и тебе некомфортно. Точнее, не выносила. Но ты так явно и напоказ страдала, душа твоя была так неспокойна, что впадал в панику я.
Я больше всего на свете боялся, что мы не уживемся с тобой на одной жилплощади, Даша Спицына. Когда я выписал тебя в Крым, пригласил на проект, я уже много лет жил один. Я привык к тому, что когда я протягиваю руку у меня дома, я точно знаю, что в ней окажется. Потому что я сам и положил туда эту вещь. Положил на свое место. Мне было странно думать, что в моем художественном беспорядке, максимально комфортном для меня, появится новая хозяйка. Которая будет убирать мои вещи, расставлять везде свои. Которая будет ходить по квартире, спать и бодрствовать по какой-то своей программе, радикально отличающейся от моей.
Нет, у меня были женщины все это время, периодически они оставались ночевать. Иногда даже задерживались на двое-трое суток. Но они уходили, а я снова раскладывал свои вещи в том порядке, в котором это было привычно мне. Воссоздавал заново свой холостяцкий быт.
С тобой было совсем по-другому.
* * *
Я чувствую, что мне все же нужно рассказать, как мы оказались с тобой в Крыму в одной квартире.
Ты сразу рассказала мне, что тебя тяготит Иркутск. Что ты здесь несчастлива и, видимо, уже никогда не сможешь стать счастливой. Что тебе нужно уехать. Призналась, что ты хочешь сложить чемодан, сдать в аренду однокомнатную квартирку, которую подарил тебе папа, и рвануть в Питер. Там обустраиваться и искать работу.
В Иркутске ты работала помощницей у одной важной дамы, у предпринимательницы по имени Елена Эммануиловна. У дамы были три магазина шмоток в разных торговых центрах, перекачанные губы и несчастная личная жизнь. Начинала ты с того, что делала ей видео для «Инстаграма»[1]. Но потом хозяйственная дама решила, что ты нужна в роли этакой подчиненной подружки. Она таскала тебя за собой в командировки, звонила за полночь с безумными идеями и в порыве откровений, которые случались у нее с завидной регулярностью, жаловалась на свою несчастную личную жизнь и на своих мужиков.
Ты рассказывала, что тебе надоели такие подчиненные зависимые отношения и ты хотела на свободу. Я соглашался, что да, это не дело. Что нужно проводить границы, отделять личное от профессионального. Теперь-то я понимаю, что «подчиненная подружка в созависимых отношениях» это твоя ролевая модель по жизни. И ты просто воспроизводишь ее не только в личной жизни, но и на работе. Тогда же я искренне хотел вытащить тебя из этого твоего персонального ада.
Я же получил предложение и через неделю должен был уехать на проект в Крым, в Симферополь. Год был хлебный, намечались большие выборы, и терять такую возможность было никак нельзя.
Я усадил тебя напротив и предложил ехать со мной. Мне дали карт-бланш в наборе своей персональной команды, и я был уверен, что не мытьем, так катаньем смогу продать тебя своему начальству. Я смотрел твои работы, видеограф Даша Спицына. Они были сумбурные и бестолковые, но талант в них, безусловно, считывался. У меня большой опыт приспосабливать неограненные таланты к производству качественного продукта. А бонусом симпатичного видеографа можно было еще и трахать. Так я думал тогда, во всяком случае.
Единственное, чего я опасался быт. Я уже понял, что ты была человеком сложноустроенным, с непростыми взаимоотношениями с миром и людьми. У меня же к моим годам число приобретенных привычек и предрассудков и вовсе зашкаливало. Я боялся, что столкновение наших индивидуальностей в быту убьет очарование и взаимное влечение.
А я не хотел тебя терять. Я всегда относился с особым вниманием к знакам, которые нам посылает Вселенная. А тут Папа рокер, любитель Led Zeppelin, старше меня ровно на одну неделю, да еще и родившийся в один день с моей матерью. Дженис Джоплин и хорошее вино. То, что мы с тобой почти одновременно создали интернет-сексшопы, работали с одним и тем же поставщиком. Твои мольбы небу. Наша с тобой встреча в «Канцелярии», которую я потом стал называть небесной. Твоя геронтофилия и твоя сверхспособность отдаваться своему мужчине целиком, вручать в его руки всю себя без остатка. Раньше я никогда такой девушки не встречал. Мне казалось, что все эти бесчисленные совпадения не случайны. Что это судьба, Даша Спицына. Я ждал продолжения и чувствовал волнение, как студент перед выпускным экзаменом.
Удивительно, но ты согласилась довольно быстро. Ты, конечно, сказала, что тебе надо еще подумать и все взвесить. Но по глазам я видел, что ты хочешь этого. Что это тот шанс, которого ты ждала и который ты выпрашивала у хмурых иркутских небес на вашем с Прутиком любимом еврейском кладбище.
Мы договорились, я улетел в Крым, ты же отправилась в свой Питер. Поездка была запланирована, билеты и хостел оплачены, там тебя ждали твои друзья. Ко мне ты должна была прилететь через несколько дней.
Мы созванивались пару раз, в трубке звучал твой высокий, чуть резковатый голос, переливались твои непередаваемые интонации. Ты рассказывала про питерские бары и про свой любимый The Boot Bar, где собирались не только все самые крутые питерские джазовые музыканты, но и заезжие звезды. А потом вдруг случился этот звонок.
Макс, я звоню, чтобы тебе кое-что сказать. Я подумала. Я не приеду. Пойми меня, пожалуйста, правильно. Я думаю, у меня ничего не получится. У нас ничего не получится. Я никогда не работала с политиками, не работала на выборах. Я снимаю артхаус для «Инстаграма». А тут совсем другое. Да и вообще я не уверена, что там кому-то нужна