Если бы он не знал, что ей за тридцать, то дал бы ей лет двадцать пять от силы.
Он не очень любил блондинок, хотя и не разделял широко распространенного мнения об их тотальной глупости. Просто… Марку больше нравились темноволосые хищницы с зелеными глазами, опасные кошки, секс с которыми сулит массу приятных неожиданностей и которые бросают мужчину всегда первыми, не допуская глупостей типа «дорогой, я хочу познакомить тебя с родителями».
В данный момент Марк находился на задании, поэтому мастью дамы следовало пренебречь, но эта блондинка задела его за живое. Вероятно, тем, что голубые очи помимо их несомненной огромности и красивости светились умом и юмором, даже некоторой иронией, а этими качествами, с точки зрения Марка, обладала всего лишь каждая сотая женщина на Земле, так что…
Он стоял и не сводил с незнакомки глаз. Потом опомнился и протянул руку. Легкая улыбка скользнула по коралловым – да, это пошло, но что делать, если это правда, – губкам.
Неожиданно он ощутил нечто вроде угрызений совести – чувство, в последний раз посещавшее его еще в начальной школе. Будь блондинка обычной дурочкой, было бы легче, но эта женщина… Как ему признаться, что он собирается написать подробный и безжалостный очерк истории ее одиночества?
Честно говоря, Джилл ожидала увидеть совсем другого мужчину. Постарше, возможно даже пожилого. Немного неухоженного. Увидеть перед собой почти двухметрового русоволосого красавца с орлиным профилем, прозрачными серыми глазами, дорого и модно одетого, она не ожидала вовсе.
В Сети он назвался МоБи – но в Сети как только не называются. Джилл беззастенчиво рассматривала красавца, благо предыдущие пятнадцать свиданий выработали у нее стойкий иммунитет к смущению. Скажем, Свидание Номер Три встретило ее прямым и честным вопросом: «Скажите, а как вы относитесь к куннилингусу?»
Одет со вкусом. Мужественное лицо, хотя немного надменное. Очень хороши на этом загорелом лице серые глаза – наводят на мысли о прозрачной воде, стальных клинках, викингах и прочей романтической дребедени. Голос не писклявый – и на том спасибо.
Официант принес заказанные коктейли, и МоБи принялся развлекать Джилл, нащупывая тему для разговора. Самой Джилл море было по колено, потому как за здоровье молодых они с Лорой все-таки выпили, а потом еще выпили, и еще выпили – три «маргариты» на голодный желудок вполне способны раскрепостить даже самую закомплексованную женщину.
И о погоде он не стал говорить, и о том, как хорошо в этом баре. Очень даже бодренько взял быка за рога и принялся задавать ей всякие вопросы. Судя по всему, в виртуальных свиданиях он был новичком, потому что вопросы вертелись в основном вокруг того, что заставило ее искать партнера в Сети, как давно она заинтересовалась свиданиями вслепую и почему этот вид знакомства предпочтительнее традиционного…
Вопросов было много, а язык у Джилл слегка заплетался, так что она решила перехватить инициативу – пусть теперь он поговорит. Дождавшись, когда МоБи, вернее Марк Боумен – они церемонно представились друг другу полными именами в начале встречи, – сделает глоток из своего бокала, Джилл выпалила первое, что пришло на ум:
– Вы живете с родителями?
Он вежливо улыбнулся.
– О нет. Боюсь, мы не слишком дружная семья. Я вылетел из гнезда лет в двенадцать.
– Напряженные отношения?
– Не слишком дружная – это в общепринятом смысле слова. Мы, разумеется, любим друг друга и все такое, но… мама ненавидит готовить и живет в Европе, папа давно умер, поэтому всякие индейки на День благодарения и совместные походы по рождественским распродажам у нас не в чести. Мы созваниваемся, примерно раз в полгода видимся.
Джилл откинулась на спинку стула и решительно применила прием номер три из романтической серии «Пожар Страсти»: провела кончиком языка по верхней губе и загадочно – она на это надеялась – блеснула глазами поверх бокала.
– Итак, Марк Боумен, раз вы предпочитаете одиночество – чем же заняты ваши одинокие дни?
Насчет ночей она ввернет чуть позже…
Марк Боумен склонил голову на плечо.
– Я – журналист. Кстати, именно сейчас я работаю над одной статьей.
Джилл нетерпеливо качнула бокалом. Какое ей дело до его работы, ей надо фразу закончить, насчет ночей!
Серые глаза неожиданно стали холодными и острыми, как лед. Марк Боумен наклонился вперед, голос его понизился до легкой хрипотцы.