Но сейчас нам спешить некуда, и скорости я предпочитал дальность перелёта. Целью нашего путешествия был остров Буян, куда хотелось бы добраться без промежуточных посадок и с запасом топлива. Всё же сердце разбойничьей вольницы, кто знает, что нас там ожидает. С одной стороны, мы приватиры и вполне вписываемся в компанию вольных капитанов.
Многие разбойничьи корабли пробавляются каперством или поступают на службу к нанимателям для выполнения разовых заданий. Случается и такое, что их привлекают для десантных операций, хотя, конечно, от воздушных сражений им всё же лучше держаться подальше. Не на вооружённых «торговцах» драться против боевых кораблей.
Мои офицеры и ветераны из команды пребывают в недоумении, не в силах понять, к чему мне нужно направляться в этот разбойничий вертеп. Честных воздухоплавателей отличает стойкое предубеждение к пиратам. Опять же, представители вольницы ответят нам взаимностью. Одно дело вольный капитан, получивший временный каперский патент, и совсем другое приватир, сделавший службу сюзерену своей работой.
Так что предчувствую, что хотя все заведения Буяна откроют перед моими парнями свои двери, обитатели этого вертепа станут задевать их по малейшему поводу. Что и неудивительно, так как потасовки, поножовщины и честные поединки случаются там регулярно. Просто мы составим группу риска.
С другой стороны, полной анархией на Буяне всё же не пахнет. Там всем заправляет совет капитанов. Имеется даже определённый свод правил, традиций и договорённостей, как и те, кто уполномочен следить за их исполнением. Есть даже своя полиция и околотки, куда бросают особо отличившихся.
Признаться, я предпочёл бы не посещать этот остров. Найдётся множество мест, куда я отправился бы с большим удовольствием. Да чего там, прямо сейчас я мог начать самую настоящую кругосветку. Тем более на фоне полной финансовой безопасности. Основные траты остались позади, и искусственные сапфиры давали достаточно прибыли для безбедной жизни.
Однако имелся ещё один пункт, требующий серьёзных финансовых вливаний. Раздобыть необходимое я должен в обход официальных каналов. Мало того, я не собирался ставить в известность относительно деталей предстоящей сделки никого, кроме Насти
Фёдор, я чувствую дирижабль на пределе «Радара». Направление северо-восток, шестьдесят три градуса, послышался в моей голове голос Насти.
Четыре «Разговорника» для связи с ней, капитаном, телохранителями и безопасниками были нанизаны на одну дужку и находились за левым ухом. Поэтому совершенно не мешали несению вахты, и в то же время я всегда был на связи.
Насте нужно постоянно сбрасывать излишки Силы из своего вместилища и вбирать её из окружающего пространства. Это способствует улучшению навыков оперирования Силой и облегчению работы по совершенствованию конструкта.
Раньше она аккумулировала её в амулетах, но какой в этом смысл, если зарядить их теперь не составляет труда. Однако и просто так сбрасывать Силу в Эфир тоже не хотелось, поэтому она систематически задействовала свою способность «Радар».
Это я его так назвал, брякнул без задней мысли, а Насте понравилось. Так как раньше никогда ни о чём подобном она не слышала, то решила, что может дать новому плетению название. За прошедшие месяцы Бирюкова сумела его улучшить, ну или прокачать, и теперь чувствовала возмущение Силы от летающих аппаратов на расстоянии в пятнадцать вёрст. Конечно, хотелось бы большего, но моя подруга ведь в начале пути.
Выше или ниже нас? прикоснувшись к горошине «Разговорника», поинтересовался я у Насти.
Выше примерно на пятьсот сажен.
Принял. Артефакторная, активировать «Панцирь» и «Кокон», прикоснувшись к одной из горошин на правом ухе, приказал я и тут же коснулся другой. Сигнальщики, направление северо-восток, шестьдесят три градуса, выше пятьсот, дистанция пятнадцать вёрст, предположительно дирижабль, доложить обстановку.
Ставить в известность Потапова пока никакой надобности нет. Я вовсе не игнорирую его. Аристарх Дмитриевич неоднократно указывал на то, что нельзя дёргать капитана по каждой мелочи, только в экстренном случае по действительно серьёзному поводу или в ситуации, когда без вмешательства командира корабля не обойтись. Вахтенный офицер должен уметь трезво оценивать обстановку и быть готовым к принятию самостоятельных решений.
Мы сейчас в нейтральном воздушном пространстве, неизвестный дирижабль достаточно близко и мог уже выпустить эскадрилью. Настя не сможет их заметить, если самолёты находятся между нами, более крупное судно прикроет их. И если они приблизятся на расстояние выстрела, то одна единственная ракета по незащищённому корпусу «Носорога» уничтожит его. Поэтому первая забота о безопасности, пусть это и влечёт за собой расход Силы в «Зарядниках» артефактов. Далее следует установить степень возможной опасности.
Матрос Сергейченко. Господин мичман, в направлении северо-восток, шестьдесят три градуса, выше пятьсот, на удалении в десять вёрст наблюдаю плотную облачность, доложил сигнальщик, отвечавший за этот сектор.
Внимание всем постам сигнальщиков, усилить наблюдение. Фея, есть уточняющие сведения?
Нет. Картина прежняя.
Принял.
Всё. Хорошего понемногу. В принципе, я владелец «Носорога», но командует дирижаблем Потапов, а потому не стоит его игнорировать и проявлять излишнюю самостоятельность. Свой лимит ответственности вахтенного офицера я уже выбрал и далее решение за капитаном.
Я коснулся соответствующей горошины за правым ухом и, вызвав Аристарха Дмитриевича, доложил ему обстановку. Он рассусоливать не стал и тут же начал отдавать команды.
Боевая тревога. Запустить резервные машины, эскадрилья по готовности на взлёт, приказал Потапов.
Я включил один из тумблеров, врубая ревуны, заполнившие все отсеки корабля тревожным зубодробильным воем, пробирающим до печёнки. Как по мне, так правильное решение. Даже если окажется, что мы дуем на воду, лишняя встряска и тренировка не помешают. Хотя, конечно, отдыхающую смену откровенно жалко. Учебные тревоги всегда проводятся в определённое время, подобранное так, чтобы не отрывать личный состав от сна.
По палубам дирижабля тут же затопотали тяжёлые ботинки экипажа «Носорога». Матросы, десантники, пилоты и техники спешили занять свои посты согласно боевому расчёту. Отсеки наполнились отрывистыми командами унтеров, различимые даже сквозь тревожный сигнал ревунов. Впрочем, последний звучал не так чтобы и долго. Ни к чему излишне нагнетать обстановку, поэтому через полминуты я его вырубил.
Вскоре посыпались доклады от командиров боевых постов о готовности к бою. Последним поступил доклад от командира эскадрильи, что и неудивительно, им ведь мало, что нужно развести пары, но ещё и подготовиться к взлёту.
Эскадрилья, на взлёт, приказал я.
Хм. Вообще-то, четыре самолёта не тянут даже на полноценное звено, которое тут равняется шести машинам. Что уж говорить об эскадрилье. Но мне на классификацию как-то плевать, на своей кухне я как-нибудь разберусь и сам. Опять же, если принять в расчёт толщину шкуры наших истребителей, то они и с полком потягаться смогут. Если, конечно, боекомплекта хватит.
Дверь распахнулась, и в ходовую рубку вошёл Потапов. По своему обыкновению, до синевы выбрит, затянут в мундир, пусть и не военного, а гражданского образца. Высокий, крепкий, источающий уверенность. Вот так взглянешь на него и ни за что не подумаешь, что ему уже семьдесят.