Но всё же это не отменило большого военного и правительственного внимания к вашей персоне, заметил моряк.
В ответ последовал лёгкий смешок.
Однако, заметил Вадим Александрович, почему же вы сразу не забрали электростанцию, ведь вы вполне могли себе это позволить?
Ведь я дал слово как можно скорее доставить письмо от короля, отвечал господин Абдуллах.
Неужели вы решили держать слово, данное человеку? спросил Родион Михайлович, после добавил. Ведь вы презираете людей.
Но не уподобляюсь им.
Такой ответ словно оборвал все подобные подозрения.
Теперь же господа, я смею предложить, что мне пора удалиться, учёный встал и развернувшись собирался уйти.
Погодите, господин Абдуллах, остановил его профессор.
Правитель лишь повернул голову.
Разрешите задать последний вопрос, вы как-то изменили метод нашей телепортации?
Такой вопрос заинтересовал учёного, и он повернулся полностью.
Как вы догадались?
Раньше я не задумывался об этом, но фотоны не оказывают электрического воздействия, поэтому не могло быть лёгкого покалывания перед самим процессом, объяснил филолог.
Ответ вызвал улыбку на лице учёного.
Ваша догадливость меня очень даже радует.
Господин Абдуллах с готовностью подошёл к столу и щёлкнул пальцами, из-за чего стул сам вышел из-за стола, а когда он хотел сесть задвинулся автоматически, затем одним лишь взглядом он пододвинул поближе к себе тарелку с конфетами, заставив чайник самому наливать чай.
Место, куда их занёс господин Абдуллах, было пустым и бескрайним. За бортом тяжёлые волны бились о карму, чайки летали по небу, словно рядом была суша.
Но я думаю, что вы догадались довольно кстати, хотя бы по той причине, что в этом томе вам явно удастся получить ответ на свой вопрос. Но если я начну своё объяснение, то
Правитель хотел продолжить свою фразу, однако внезапно замер, а затем начал водить глазами, словно что-то читая. Профессор и моряк внимательно наблюдали. Затем он встал и обратившись к присутствующим сказал:
Боюсь, что моё объяснение стоит отложить и предоставить возможности книге, ибо мне срочно необходимо отлучиться.
Конечно-конечно, господин Абдуллах, встав и протянув руку сказал профессор.
Правитель улыбнулся и пожав руку филологу, кивнул как ему, так и моряку, после чего потихоньку становился прозрачным. Вот сквозь него уже был виден горизонт и чёткие оттенки, вот уже первые светлые черты объектов, затем они становились всё чётче и чётче, борода уже почти полностью стала прозрачной, как и волосы, менее прозрачными были глаза, внимательно и с теплотой смотрящие на присутствующих, один или два раза лишь успев моргнуть, пока и они не испарились.
Рука профессора осталась висеть в воздухе, всё меньше и меньше ощущая руку правителя, который мгновенье назад ещё был здесь. Всё же какая удивительная технология невидимость с этими слоями, вместе с телепортацией, впрочем, как и все остальные изобретения этого сверхчеловека. Когда они уже оставались одни, а корабль тихо продолжал бороздить просторы океана, можно было вновь погрузиться в самые глубокие размышления.
Вадим Александрович, вы говорили что-то про наказания, напомнил об их старом разговоре Родион Михайлович.
Точно, ведь это тот «Султан» из книги, тихо добавил профессор, притягивая книгу к себе, вспомнив о произведении.
Но погодите, Вадим Александрович, остановил коллегу юноша.
Да-да?
Я сейчас задался таким вопросом, господин Абдуллах рассказал нам про начало истории Странника лично, верно?
Верно.
А затем последнюю историю мы также услышали устно от Табалуги, так?
Так.
Почему же промежуточные истории мы читаем в книгах? Неужели господин Абдуллах не удостоил нас вниманием просто всё рассказать устно или коротко, как это он делал раньше, если он уделяет для нас время?
Ответ на ваш вопрос более чем очевиден. Изначально, вспомните, что господин Абдуллах является правителем и не обычного государства на планете и даже не планеты, а скопления галактик, каждая из которых состоит из миллиардов звёзд и ещё в разы большего количества планет. Конечно, у него нет времени, ибо он должен управлять всей этой системой, следить за каждым нововведением, разговаривать со своими творениями, давать им наставления, более того находить время и для себя самого, для собственных изобретений, коих у него не мало.
А для нас он впервые уделил внимание лично, поскольку его доверие не было для нас таким уж и сильным, ведь мы пробыли тогда не так уж и много. Поэтому он не решился предоставлять письменную информацию, а лишь устную, дабы меньше запомнилось, и чтобы мы не имели возможности попросить его пересказать заново, в случае если бы мы не поняли какую-то деталь. Далее он предоставил нам бумажную информацию, что было вполне удобно для нас с вами, более того это доказало, что его доверие к нам увеличилось и мы можем пользоваться этой информацией, как нам будет угодно, поскольку мы можем в любой момент перечитать любую страницу.
Когда же настал черёд Табалуги, то повествование вновь было устным, однако не стоит забывать, что он сын господина Абдуллаха, а своих детей он бережёт больше, чем что-либо ещё и это вы прекрасно знаете. А допущение того, чтобы его творение само рассказало эту историю землянам это жест не малого доверия, как можете видеть. Но что произошло с нами после последнего повествования? Мы чуть не сошли с ума, особенно после истории с Ицалом.
Возможно это была случайность?
Это слишком хорошо продумано, и господин Абдуллах слишком хорошо знает все детали, чтобы допустить такую случайность, возразил профессор. Поэтому дабы в очередной раз нас не травмировать подобным образом, он вновь решил предоставить нам книжную версию.
То есть, если повествование будет от детей это вестник плохого конца.
Либо очень даже счастливого, который возможно, нам трудно будет пережить, либо это будет что-либо иное, что трудно было бы понять и «переварить» обычную землянину, но мы хотя бы остались в своём уме, заметил Вадим Александрович.
Подобное объяснение было полностью исчерпывающим, на что моряк ответил:
Кажется вы стали не плохо понимать господина Абдуллаха.
Профессор, как и подобало его персоне, лишь еле заметно кивнул. После этого устроившись поудобнее, они начали читать
Глава шестая. «Султан» для гостей
Солнце потихоньку уходило за горизонт, который тянулся тонкой линией водной глади. Не бушевали волны, лишь еле заметные колыхания нарушали его покой, ветер не гнал облака, а давал им размеренно плыть по нему. На просторной палубе, отчётливо отстукивая небольшими туфельками по деревянной поверхности ступала девочка красивая певица Ники, со своей мамой. Его небольшое белое платье казалось простым по сравнению с платьем матери.
Иногда на девятой палубе можно было встретить господ, вышедших отдохнуть и насладиться красивым закатом. Ведь после отплытия «Султана» все поспешили в свои каюты, рестораны, торговые и спортивные залы, театры, в целом во все внутренние помещения судна.
Потрясающий закат в океане
Смотрите, мама, какой красивый закат, прильнув к перилам сказала девочка.
Да-да, доченька, подходя ближе ответила добродушная мать, в душе вспоминая событие последний дней.
Подумать только, как же непредсказуема судьба и насколько она богата на самые различные чудеса. Ещё, кажется, вчера они были в Индии, в Пахалгаме. И бедная женщина не знала, как ей быть после гибели своего мужа на восстании, как же она боялась, что в один прекрасный день всё раскроется и все узнают, что отец маленькой девочки служил при ныне покойном принце Даккаре одном из предводителей восстания, а звали его гордо генералом Гопалом.