Зеленый континент расположен слишком далеко от остального мира. Недаром его история началась с того, что сюда ссылали заключенных английской короны. Райские сады здесь граничат с безжизненными пустынями, на обочине современных автострад можно запросто увидеть абсолютно голых туземцев, задумчиво опирающихся на длинные копья и поджавших под себя одну ногу.
Чтобы выжить здесь, нужно работать. Много работать, отчаянно много. Кэти и Патрик Фотреллы знали это, работали, как ломовые лошади, и научили этому же своих детей.
Коннор вздохнул, приходя в себя, и яростно надавил – уже в третий раз – на кнопку вызова лифта. Надо сказать электрикам, пусть проверят контакты. Немудрено, что лифт все время ломается – ветер из пустыни приносит с собой мельчайшую красноватую пыль, которая потихоньку забивает любые механизмы.
И все-таки, благодаря кипучей энергии Кэти Фотрелл и неустанному труду ее серьезного старшего сына Коннора, отель процветал. Бизнесмены из Сиднея и Мельбурна приезжали сюда на отдых, привозили своих деловых партнеров, и те никогда не бывали разочарованы. Впечатления были гарантированы, ну а вслед за впечатлениями были гарантированы отдых и комфорт.
Коннор вошел в кабину приехавшего наконец-то лифта и нажал нужную кнопку. В любом случае, в его судьбе наступил перелом. Он больше не принадлежит отелю. Теперь у него есть свое дело. Он свободен. Свободен?
Черт его знает. Свобода – штука странная и не поддающаяся четкому определению. Во всяком случае, теперь Коннор получил возможность отдохнуть. Не то чтобы ему было неприятно работать на свою мать, но в последнее время он чувствовал себя по-настоящему уставшим.
Он ведь никогда толком не отдыхал! С пяти лет он помогал своим родителям. Потом учился в школе (пятнадцать километров туда, пятнадцать обратно, до самого предместья Сиднея, именно там находилась ближайшая школа). Потом колледж и университет. Потом «Песнь Пустыни». Итог – в тридцать лет Коннор Фотрелл прекрасно разбирался в недвижимости, гостиничном бизнесе и поставках продуктов в ресторан, но начал забывать историю и философию, все реже и реже перезванивался с однокурсниками и с некоторым недоумением понял, что начисто забыл все до единого стихотворения любимого Киплинга.
Кэти Фотрелл как-то сказала:
– Мой бедный замотанный мальчик! Ты такой же, как отец. Патрик тоже понятия не имел, как люди отдыхают.
Коннор посмотрел тогда на нее с удивлением. Отец… Патрик Фотрелл был вечным непоседой, бродягой и пиратом по натуре. Он таскал за собой молодую жену и двух малолетних сыновей по всей Австралии, не гнушался никакой работой и не умел копить деньги. Работать умел, а копить – нет. На редкость он был непрактичен, отец. Это Кэти, королева пустыни, взяла в свои маленькие ручки всю финансовую сторону дел. Это Кэти занималась кредитами, ссудами, борьбой с налоговыми инспекторами и ежемесячными выплатами. Патрик копал твердую, словно камень, красную землю, прокладывал оросительные каналы, сажал цветы и деревья в саду, строил дома, крыл крыши, красил, строгал, сверлил, конопатил, шпаклевал, до хрипоты ругался с рабочими, а потом с ними же пил по вечерам кукурузное пойло, именуемое здесь виски.
Он был тружеником, его отец Патрик. Коннор помнил его руки. Очень красивые, с длинными пальцами музыканта, они были жесткими, словно высеченными из шероховатого песчаника. Этими руками Патрик легко гнул подковы и забивал голой ладонью гвозди в стены.
Коннор не мог бы сказать, что похож на отца. Он всегда тяготел к умственному труду, предпочитал аналитические построения физической работе. Иное дело – Кит. Недаром он стал натуралистом-путешественником. Теория была совершенно чужда смешливому двухметровому красавцу Киту, зато он бесстрашно пропадал в одиночку в буше, умел арканить лошадей и клеймить коров, говорил на языках всех туземных племен, голыми руками ловил ядовитых змей, плавал по мутным желтым рекам, кишащим крокодилами, в хрупкой лодчонке из коры (аборигены научили, сам сделал), знал абсолютно все о бабочках, птицах и зверях, обитающих в Австралии, и был в свои двадцать пять абсолютно счастливым человеком.
Кэтлин. Высокая, синеглазая, порывистая в движениях и суждениях, она была любимицей отца и его гордостью. Спортсменка, отличница, красавица. Ей было пятнадцать, когда папа умер, Конни – тринадцать, Браэнн – десять. Все девчонки Фотрелл были красавицами, все отличались острым язычком и неженским складом ума, все предпочли – пока еще – личную свободу мирному существованию за спиной мужа. Кэтлин работала в модельном агентстве и потихоньку пыталась пробиться в кино, Конни училась на врача, а Браэнн, по крайней мере, в настоящее время, страстно увлекалась ландшафтным дизайном. Все девчонки жили в Мельбурне, а Кит… Кит толком нигде не жил, он бродил по всей Австралии.