Арихан несколько долгих мгновений смотрел ей в глаза. Такие темные и глубокие, такие исполненные решимости, что словно не решился возразить в этот раз.
Во всей твоей справедливости, сестра, сказал он, еле заметно поклонившись, Аллар подтвердит, я намеревался просить тебя об этом, но не был уверен, что ты явишься на наш зов.
Во всей твоей мудрости, Азура ответила поклоном, я не сомневалась, что ты примешь мое решение. Спасибо тебе, брат.
Единственное условие
Азура удивленно подняла брови, улыбнувшись.
Условие?
Мальчик должен к любому выводу приходить сам. Мне не так важно, как ты будешь взаимодействовать с его матерью. Важно лишь чтобы он дошел до всего лишь своим собственным умом. Любое откровение, любая правда, которую он будет открывать, должны быть его собственным естественным выводом. Только так его судьба потечет по верному руслу, и только так мы сможем придерживаться нашего договора.
Ваш договор для меня не имеет значения, ответила Азура, все так же снисходительно улыбаясь, но твоя просьба, а я надеюсь, что это была именно она, а не указание, для меня важна. Я исполню твою волю, брат. Можешь не волноваться об этом. И даже приму тот факт, что вы все собрались тут и решили сбросить на меня со своих хрупких плеч тяжкий груз ответственности. Я сделаю это. Ради тебя, Аллар, она повернулась и снова обняла на прощание сестру, и ради нашего брата, нуждающегося в моей защите.
Во всей твоей мудрости, Азура, сказала Аллар, поцеловав сестру в лоб.
* * *
Эй, пацан. Ты спишь?
Тим выждал несколько секунд, прежде, чем ответить. Нужно было время, чтобы осознать собственное присутствие здесь, в этом месте. И чтобы Игорь поверил, что молодой человек действительно спал.
Пацан, снова прошептал он.
Спи, Игорь, ответил Тим, не оборачиваясь к собеседнику.
Я вижу стаю волков. Они идут сюда.
Тебе это приснилось. Спи, до рассвета еще есть время.
Нет, говорю тебе, сказал Игорь, поднимаясь на локтях, они близко.
Молодой человек медленно поднялся на ноги и двинулся вверх по лестнице.
Я позабочусь о волках. А ты отдыхай. Нам весь день идти.
Он поднялся по ступеням на несколько пролетов вверх и остановился у небольшого отверстия в стене. Выгляну наружу, он осмотрел белый покров, от которого отражался лунный свет. Далеко впереди можно было разглядеть еле различимые городские стены, казавшиеся в ночи лишь миражом. Вьюга успокоилась, и в воздухе трещал мороз. Тим пошел вперед, проходя пролет за пролетом, двигаясь вдоль стены разрушенной башни, пока не добрался до ее вершины. Выйдя через проем на балкон, он медленно обошел площадку, на которой когда-то очень давно горел сигнальный костер, оповещавший жителей великого города о приближавшейся опасности. Далеко на востоке небо уже начинало светлеть, знаменуя грядущий восход. Он увидел, как с той стороны к башне стремительно приближаются темные, практически неразличимые точки. Закрыв глаза, он протянул руку и коснулся вожака стаи. Его сознание было наполнено голодом и холодом. В нем не было ничего, кроме этих двух начал, служивших ему движущей силой. Словно воспаления, они раздражали зачатки примитивного разума, контролируемого одними лишь инстинктами, заставлявшими его бежать вперед на запах добычи. Той добычи, которую ему не суждено заполучить. Тим коснулся этих начал. Осторожно, не желая надавить слишком сильно. Раздражение спало. Волк остановился, а вместе с ним остановились и другие его сородичи. Они не понимали, что происходит. Почему их вожак больше не ведет их к еде. Но они и не могут этого понять. Несколько секунд вся стая стояла на белом снежном покрывале, после чего вожак развернулся и направился в обратном направлении. Остальные волки покорно последовали за ним. Тим открыл глаза и проследил, как медленно удаляется скопление точек в сторону стремительно светлеющего горизонта.
Они ушли? спросил Игорь, глядя на медленно спускавшегося вниз по дряхлым каменным ступеням молодого человека.
Тот лениво кивнул в ответ.
Светает. Нужно выходить. Хочу найти место для ночлега, прежде, чем снова стемнеет.
Они вышли из башни и осмотрели темно-синее в предрассветном полумраке снежное покрывало, накрывшее собой все пространство вокруг, куда ни посмотри. Ветер успокоился, и мороз сделал воздух таким прозрачным, что он напоминал собой натертое до кристальной чистоты стекло, глядя в которое, можно и не заметить границу между тем, что здесь, с этой стороны окна, и тем, что снаружи. Именно об этом подумал Тим, вдыхая полной грудью морозный воздух. Он чувствовал себя так, будто находился здесь, перед этим самым окном. Скалистая гряда, которую было едва видно прошлой ночью в свете луны, казалось, ничуть не приблизилась, и все так же оставалась подобием миража где-то очень далеко на юге. Оставшаяся же позади городская стена, по своим грандиозным размерам, пожалуй, не уступавшая даже этим скалам, все еще была относительно близко на севере, словно не желая отпускать изгнанников слишком далеко. Тим в последний раз посмотрел в ее сторону, после чего двинулся сквозь снег на юг, решив, что больше не взглянет на нее, пока не окажется тут вновь, двигаясь на север.
Они шли молча на протяжении нескольких часов, борясь с толстым слоем свежевыпавшего снега, походившего на лютом морозе на вату. Молодой человек взглянул на спутника, который, чем дольше они шли, тем плотнее застегивал свой тулуп. Запустив руку в сумку и пошерудив среди содержимого, он извлек еще один небольшой пузырек и протянул его шедшему немного позади Игорю.
Нет, нормально, отмахнулся тот, я справлюсь.
Бери, старик.
Ты так весь запас растранжиришь на меня.
А на кого мне его еще транжирить? улыбнувшись, ответил Тим, тут только ты да я. Пей.
Нет, пока нормально. Нужно попробовать растянуть. Нам еще хрен знает сколько идти. Тем более, что днем немного теплеет. Да и двигаюсь я. Лучше на ночь.
Да бери ты уже, Тим схватил спутника за запястье и вложил ему в руку пузырек, я лучше потрачу на тебя весь запас, чем буду тащить тебя на горбу до самых скал. Не волнуйся, тебе хватит. Если что, будем экономить. Пей давай.
Игорь хорошенько взболтнул содержимое емкости, после чего выдернул большим пальцем пробку.
За старых богов! сказал он, после чего выпил густую жидкость.
К вечеру снова пошел снег. Сначала небо медленно роняло крупные снежинки, плавно скользившие по кристальному морозному воздуху, а затем подул ветер, и эти самые снежинки стремительно превратились в маленькие острые иглы, вонзавшиеся в лицо. Вокруг было лишь белое нетронутое поле, за весь день путникам не встретилась ни одна постройка, ни одно укрытие, в котором можно было бы переждать надвигающуюся бурю и перевести дух после изнуряющего походя. Скалы на горизонте лишь немного увеличились в размере, но все еще оставались недостижимо далеки.
Похоже, сегодня без привала, сказал Игорь шедшему впереди молодому человеку, стараясь перекричать завывающий ветер.
Будем идти до темна.
Как скажешь.
Темнота спустилась очень скоро, стоило солнцу опуститься за самый край скалистой гряды, растянувшейся от юга до запада.
Одно радует, сказал Игорь, оглядываясь, хотя бы чертова города больше не видно.
Тим осмотрелся, давая спутнику перевести дух. Ноги и спина гудели от усталости. Он ощущал отголоски отчаяния где-то на задворках подсознания. Слишком далеко, чтобы думать о них всерьез, но их появление свидетельствовало о том, что Игорь буквально объят отчаянием, хоть и не показывал это. Молодой человек украдкой взглянул на запыхавшегося и выбитого из сил спутника.