Вот сплетницы старые! Подумаешь, один раз прокатилась
Сказали в синем сатиновом платье!
И не в сатиновом, а из крепдешина! не удержавшись, похвалилась Мезенцева. Отрез в Тянске достали тетя Фая, материна подруга. Там же в ателье и пошили.
А! Так вот ты зачем в Тянск ездила на примерку?
Ну да
Женька склонила голову набок и улыбнулась:
Вообще, Дорожкин неплохой парень, серьезный. И уже давно глаз на тебя положил!
Ой, скажешь тоже
Положил-положил, не отпирайся! Поди, лейтенант уже?
Лейтенант А мотоцикл у него «Ковровец», ужас один! Представляешь одно сиденье. Так Игорь поролон подложил И все равно так трясло, до сих пор попа болит!
Девушки разом засмеялись.
Значит, уже Игорь? отсмеявшись, прищурилась Женя. Завидую. Вот честно! Это все потому, что ты красивая. Не то что я замухрышка какая-то. У тебя вон и грудь, и все а я
Да не переживай ты! Катерина обняла подругу за плечи. Ты тоже очень даже ничего, хоть и худенькая На певицу одну похожа французскую. Ну, помнишь, мы у тебя маленькую пластиночку слушали? Ма жёнессэ фу ль кам ла-ла-ла ла-ла-ла
А-а-а! Франсуаза Арди!.. Что, правда, похожа?
Одно лицо! Только у тебя глаза красивее синие-синие.
Подружки снова обнялись и рассмеялись.
Завтра у тебя готовиться будем, завязывая рубашку узлом на животе, предупредила Катя. Заодно музыку послушаем. А сейчас пойдем-ка перекусим. Окрошку сделаем. У нас квас на хлебных корках. Ну и в залавке что-нибудь поищем. Мама сказала, чтоб без нее обедали Ой, Женька! Боюсь, как бы она не прознала про Анатолия!
Про какого еще Анатолия? Колесникова непонимающе сдвинула на лоб очки.
Модные очки эти, к слову сказать, прислал Катин старший брат Максим, вот уже около года служивший в Венгрии. Вот так вот купил и послал. Две пары. Сестре и ее лучшей подружке. Женька обрадовалась. Она по Максиму еще с шестого класса сохла Правда, это все в детстве было
Знаешь, у нас же с Дорожкиным ничего и нет. Все эти охи-вздохи в прошлом все, лукаво взглянув на подругу, призналась Катерина. Да и простоват Дорожкин. Подумаешь, лейтенант! Тебе, как лучшей подруге, скажу мне давно уже Анатолий нравится, Толик!
Что еще за Толик? Женька вдруг осеклась. А-а! Уж не Анатолий ли Иванович, кружковод?
Ну угадала сконфуженно призналась Мезенцева. Только ты пока тсс никому.
А я-то думаю: с чего это ты в фотокружок записалась? Меня еще потянула А ты вот оно что Ну Анатолий Иванович мужчина красивый, видный И на артиста Цыбульского похож да! Только не слишком ли для тебя старый?
На десять лет всего-то! с вызовом бросила Катя. У меня, между прочим, папа старше мамы на двенадцать лет был. И ничего! Кабы не война проклятая, не раны, так до сих пор бы и жил
Да, война Женька вслед за подругой поднялась по крыльцу на веранду летом Мезенцевы там частенько обедали. Что же до того, что старше Тетя Вера женщина не такая уж и строгая. Не как иные, узнает уж точно не прогонит и не изобьет.
Отца в семье Мезенцевых не было умер от полученных на фронте ран. Мать же, Веру Ивановну, все в городке уважали и любили за легкость в общении и надежный характер.
Так-то оно так, доставая из залавка бидончик с квасом, вздохнула Катя. Да Толику все девки на танцах глазки строят Курвищи! Особенно Светка Кротова из десятого «Б»! Вот ведь
Ладно тебе ругаться-то Женя вымыла под рукомойником руки и обернулась. Где у тебя ножик? Ого колбаска! «Докторская», без жира! Откуда взяли?
В леспромхозовском магазине выбросили.
Здорово!
Еще бы! Катька наклонилась и принялась шарить в залавке. Жаль, огурчики еще не пошли Ага, вот и сметана! И мелкий лук Чего еще надо?
Еще яйцо бы.
Так вот они, яйца-то. На той неделе в «Заре» взяли. Представляешь, без всякой очереди.
Ну, в «Зарю» не за яйцами, за вином ходят. Ой, какие крупные! По рубль пять?
Рубль тридцать!
Дорого. Потому, наверное, и без очереди. Давай только одно сварим нам хватит как раз.
Нет, лучше два. Катерина задумалась, помотала головой. Мама с работы придет тоже окрошку покушает.
Верно.
Поставив варить яйца, девчонки нарезали аккуратными кубиками колбасу, покрошили тонкий лучок-порей да сбегали на огород нарвали только что появившуюся молоденькую ботву. Все на окрошку.
Вообще, времена нынче стояли неголодные, но и не очень-то сытые. Слава богу, волюнтаризм до городка докатился не особенно сильно голодных бунтов не случилось. Однако приусадебные участки порезали, да со скотом и с домашней птицей стало куда хуже. В продуктовых магазинах все доставалось с очередями даже за хлебом очередь, что же касается рынка, так там сразу после денежной реформы цены скакнули в разы и с тех пор толком так и не опустились.
Весна, начало лета самое голодное время. Все прошлогодние запасы подъедены, а нового еще ничего не наросло. Еще месяцок и пойдут овощи: лук, редиска, морковь со свеклою, а там и до картошки недалеко. Да и в лесу, рядом, ягоды да грибы. Бери не хочу, множество.
Завтра пластинки послушаем. Наливая в чугунок квас, Катерина подмигнула подруге. «Лучший город земли» есть у тебя?
Есть.
Обожаю Магомаева! А еще что новенького? Не присылали из Риги?
Старшая сестра Женьки Лена вышла замуж за моряка, старпома из Риги. Туда и переехала и работала на радиозаводе ВЭФ. Женька ездила в Ригу почти каждые каникулы, покупала модные пластинки, которые потом слушала дома на проигрывателе-чемоданчике «Юбилейный». У Колесниковых еще была радиола «Ригонда», но эта считалась как бы родительская, «чемоданчик» же был подарен лично Женечке.
Ну, кое-что прислали. Очистив яйца от скорлупы, Колесникова потянулась к ножику. Да и сама весной ездила, купила ансамбль «Дружба». Наш, ленинградский
А! перемешивая окрошку, вспомнила Катя. Там еще девушка поет похоже, нерусская.
Эдита Пьеха.
Ах, да-да! Так, говоришь, есть у тебя?
Да, завтра послушаем.
Вытерев стол, Катерина разлила по тарелкам окрошку:
Пожалуйста.
Ой, как много-то! округлив глаза, запротестовала Женя. Я столько не съем.
Съешь-съешь! Иначе грудь не вырастет!
Подружки от души расхохотались.
Ой, хлеб-то забыла! Вспомнив, Катерина вскочила со стула и убежала в дом. Вернулась с двумя кусочками черного, заодно включила обычное проводное радио, тут же запевшее песню про валенки, что «не подшиты стареньки».
О, «В рабочий полдень»! обрадовалась Женька. В прошлый раз Магомаева твоего передавали.
«Лучший город земли»?
Не, поспокойнее что-то Может, и сейчас услышим чего
Да ты кушай, кушай! Ложку-то мимо рта не проноси.
Это кто проносит?
Между тем по радио наконец закончили с «Валенками»
А теперь работники колхоза «Новый путь» Ленинградской области просят передать для своего агронома, Героя Социалистического Труда Валентины Ивановны Петровской какую-нибудь хорошую песню Валентине Ивановне недавно исполнилось пятьдесят пять лет
Ой, Магомаева бы! взмолилась Катя.
Что ж, уважаемая Валентина Иванова, принимайте музыкальный подарок! напрочь проигнорировав девичьи просьбы, торжественно возвестило радио. Выступает молодая эстрадная артистка Тамара Миансарова. Музыка Юрия Саульского, стихи Михаила Танича. Шуточная песня «Черный кот»!
Ко-о-от!!! дружно выдохнули девчонки и, бросив недоеденную окрошку, тут же пустились в пляс.
Ах, видели бы учителя! М-да-а
Только черному коту и не везет!
Ну вот! А ты говорила «Валенки»!
Ничего я такого не говорила!
После «Кота» началась передача про Нобелевскую премию знаменитого писателя Шолохова. Подружки это не слушали и, быстро угомонившись, доели-таки окрошку.
Хорошо у вас радио можно и на веранде слушать, облизав ложку, одобрительно покивала Женечка.
Катя потянулась:
Так Максим еще года три назад протянул провод.
Старший брат Катерины Максим неплохо разбирался в радиотехнике, даже когда-то ходил в радиокружок в местный Дом пионеров и школьников. Правда, после школы в радиотехникум не поехал, а выучился в местном училище на шофера, а по весне был призван в армию. Попал служить в Венгрию, сначала в город Секешфехервар, а нынче вот в Будапешт, в столицу. Собственно, это было все, что подружки знали о Максе. Ничего более конкретного он им не писал, не имел права.