Нет, определенно ей необходимо избавиться от наивности.
Она спрыгнула с широкой кровати и огляделась в поисках одежды. Они раздевались в такой спешке, что ее вещи были разбросаны по всему номеру.
— Что ты делаешь?
Она схватила свои белые кружевные трусики, которые обнаружились на ручке кресла. Быстро натянув их, спросила:
— А на что это, по-твоему, похоже?
— Я не уверен, — лениво ответил он и потянулся за халатом, — но похоже, ты одеваешься.
— В яблочко, — пробормотала она. — Где это чертово платье?
— Подозреваю, ты найдешь его в гостиной, — в ровном голосе Макса прозвучала едва заметная насмешливая нотка.
Она возмущенно посмотрела на него и отправилась в указанном направлении. Ее голые ноги утопали в густом ворсе роскошного бледно-голубого ковра, но Джанин уже не замечала этого. Мелодичная музыка, мягкий рассеянный свет и два бокала с шампанским на террасе больше не казались ей романтичными. Он следовал за ней.
— Почему ты так расстроена? Я назвал тебе свое имя, — голос был настолько безмятежным, что ей захотелось лягнуть Макса. Но прежде всего она жаждала найти свои туфли на острых шпильках. Удар такой обувью гораздо действеннее, чем голая пятка.
— Да, — прошипела Джанин, обводя взглядом комнату в поисках туфель. Они почему-то оказались за стойкой бара. Она припомнила, что Макс начал раздевать ее, как только они вошли в номер. Тогда она не возражала...
Но сейчас все изменилось.
Он сам все испортил. Они договорились хранить свои имена в тайне, а он, действуя исподтишка, все-таки выяснил, как ее зовут. Джанин влезла в платье и, пытаясь застегнуть на спине молнию, спросила:
— Зачем тебе это было нужно? Почему ты действовал за моей спиной?
— Я не понимаю, почему ты так расстроилась, — возразил он на ее упреки. — Ты сама сказала мне свое имя несколько минут назад.
— Да, но это был мой выбор, — она продолжала сражаться с молнией. Ну зачем модельеры делают эти дурацкие застежки на спине!
— Ты перевозбуждена, — Макс подошел к ней и застегнул непослушную молнию, легонько касаясь пальцами ее кожи.
Его прикосновение снова заставило ее затрепетать от желания. Но Джанин отстранилась от его рук и продолжила поиск своих вещей. Осталось найти только сумочку.
— Перевозбуждена? — переспросила она. — Я так не думаю. У нас была сделка, и ты ее нарушил. Я же не пыталась выяснить, кто ты есть.
— Но я сказал тебе...
— Конечно, сказал. Но к тому времени ты уже знал, как меня зовут, — она кинула на него быстрый гневный взгляд.
Черт возьми, с нее достаточно лжи Джона!
— Если ты ищешь сумочку, — сказал он из-за ее плеча, — то она у меня.
Она резко развернулась и потребовала:
— Отдай!
— Не так быстро, — Макс поднял сумку высоко над головой, словно наслаждаясь ее бессильным гневом. — Джанин, я только хочу поговорить с тобой.
Она скрестила руки на груди, склонила голову набок и гневно уставилась на него.
— Думаю, разговор нужно смочить шампанским, — сказал Макс, не обращая внимания на ее ярость.
— Я не хочу шампанского!
— Жаль. А я хочу. И еще у меня твоя сумочка.
— Ты негодяй!
— Ты тоже ведешь себя не лучшим образом.
Она попыталась успокоиться и последовала за ним на террасу. Там было чудесно. Дул мягкий ветерок. Океан таинственно мерцал в свете бледной луны. Как праздничные фонарики, мигали крупные звезды.
— Не будешь ли ты так добр отдать мою сумочку? — Она с трудом выталкивала вежливые слова сквозь стиснутые зубы.
— Подожди еще немного, — он пододвинул к ней стул и уселся на другой. — Садись. Выпей со мной. Я все тебе объясню и, если ты потом захочешь уйти, сразу отдам тебе сумочку.
— Благодарю вас, Ваше Величество, — прошипела Джанин и отодвинулась подальше от этого предателя. Она продолжала кипеть от ярости.
Макс снова улыбнулся, откупорил бутылку элитного шампанского и разлил запредельно дорогой напиток по бокалам.
— У меня есть к тебе предложение, — он устроился напротив. Его глаза мерцали в лунном свете. — И прошу, перестань постукивать ногой по полу.
Смутившись, она перестала нервно отбивать ритм по плитам террасы и перенесла свое внимание на шампанское.
— Если я выслушаю твое предложение, ты отдашь сумку? — Джанин услышала свой голос как будто со стороны.