Танец алого и золотого - Ибис Александра

Александра Ибис

Танец алого и золотого

Глава 1. Воспоминание о мальчике в бамбуковой шляпе

В последнее время я вспоминаю его чаще обычного. Глубокая ночь, неестественная тишина, ветер колышет флаги винных лавок; на улице лишь заблудший ребёнок да мальчик в бамбуковой шляпе, протягивающий малышке руку. Был ли он наваждением? Призраком в ночи? Или выдумкой маленькой девочки, рвавшейся на гору бессмертных из родительского дома?

 Глава школы Ван, что вы об этом думаете?

Думаю, что вы все мне чудовищно надоели.

 Думаю, что мы на сегодня закончили,  отвечаю главе дворца Скорби с вежливой улыбкой и едва сдерживаю наползающие на лоб складки: то, что я произнесла вслух, не лучше того, что хотела бы сказать. И то, и другое непозволительно грубо.

Мою ошибку, разумеется, не оставляют без внимания.

 Глава школы Ван, их поведение вызывает вопросы решает вмешаться в обсуждение глава дворца Великолепия, и у меня во рту становится кисло. Когда шишу Люй открывает рот, значит, всё действительно плохо!

 Они никого не убивают, верно?  прерываю я.  Напротив, помогают. Должно ли нам тревожиться сейчас?

Раздражение в моих словах столь явно, что даже глава дворца Нравственности, не склонный присматриваться к настроению окружающих, хмурит кустистые брови и щурится. Я стискиваю кулаки под рукавами, судорожно размышляя, как исправить положение, когда шишу Бай поднимается и, уважительно попрощавшись, покидает зал, вынуждая остальных поступить так же. Глава дворца Безмятежности старший заклинатель своего поколения на совете, его речи и поступки имеют вес, а мои Мало быть старшей по положению, без опыта навязанное положение ничего не стоит.

Я прячу лицо в ладонях, сгибаясь под грузом наваленных обязательств. Не успев походить в старших адептах, я стала главой школы в непростые времена. Внешние проблемы, внутренние проблемы, лежачие, ходячие

Со стороны дверей раздаются нарочито громкие хлопки, и мне с тяжким вздохом приходится оторвать руки от лица пожаловала ходячая.

 Занимательное было представление!  Ян Гуйцзу уверенно входит в зал и, подхватив чужую подушку, бросает её у моего стола.  Но мне не хватило зрелищности, шимэй!

Под мышкой у него зажата пара ароматных кувшинчиков. Рухнув на подушку, он без стеснения ставит один передо мной и прилипает губами к другому кувшину.

 Шисюн,  я подавляю неприязнь и отодвигаю вино подальше,  где ты их взял?

Ян Гуйцзу строит удивлённую рожицу, будто не понимает, о чём я его спрашиваю, и спустя несколько глотков отмахивается:

 Нашёлся кто-то добрый!

Я тру виски. Добрые ученики, приносящие из поселений вино, пряности и сласти осуждённому брату по учению, действительно находятся. Ян Гуйцзу удалось обаять многих в главном дворце с того злополучного дня, как его судили. Он проявил поразительно участие к обучению младших учеников, и сколько бы крови на его руках ни было, ему начинают доверять. Решение пощадить его выглядит правильным, однако

 Знаешь, тебе следовало достать меч,  насмехается шисюн Ян.  Шишу Бай так не вовремя тебя остановил! Шишу Юаню или шишу Люй не помешало бы подрезать рукава!

 Я не собиралась никому ничего подрезать!  вспыхиваю, смахнув со стола неоткупоренный кувшин. То, что он разбивается, приносит мне странное удовлетворение.

Ян Гуйцзу поигрывает языком:

 Такое славное вино, шимэй, такое славное. Лишаешь последних радостей!

 Эта шимэй знает, что радостей у шисюна достаточно!  Потерев нос, я неохотно интересуюсь:  Зачем ты пришёл, шисюн?

Тень скрывает юное лицо, когда он кривится:

 В одной комнате дворца ночью было светло как днём. Не объяснишь, как так вышло, шимэй?

 Шисюн может проявить хоть немного почтения?  облегчение, принесённое разбитым сосудом, мгновенно испаряется, и я вперяю взгляд в лужу с осколками, похожую на мою жизнь.

 Я крайне почтителен, глава школы Ван,  хмыкает Ян Гуйцзу. Под моим мрачным взглядом он предлагает:  Почему бы тебе не спуститься с горы, шимэй? Ты сама помнишь, когда в последний раз на кого-нибудь охотилась?

Нахмурившись, я пытаюсь припомнить, какого духа наставила, какого демона отогнала или какого монстра усмирила хотя бы за этот год, и с досадой осознаю, что если кто и был, то за упрёками старших мастеров, попытками защитить учителя и Ян Гуйцзу от представителей других учений и наставлением учеников никого не видно.

 Не помнишь, значит,  заключает шисюн Ян.  Мне тут напели, что в городке неподалёку пропадают молодые мужчины

 Как давно?  подскакиваю, рукавом отправив книги и свитки в полёт. Рвано вздохнув, подбираю с пола:  Почему я узнаю только сейчас? Надо кого-нибудь послать!..

 Шшшшш!  Ян Гуйцзу стремительным движением отбирает всё сваленное и прижимает мне палец к губам.  Весточку принесли не больше часа назад, во время чудного собрания. А послать я уже нашёл кого тебя!

Он небрежно возвращает всё на стол и стряхивает с ладоней несуществующую пыль. Её нет, ведь я обращалась к этим правилам и записям бесчисленное количество раз. Я выучила всё наизусть и переписала бы не единожды, если бы потребовалось. Но как бы то ни было, подобное отношение к древним текстам злит.

 На Нинцзин хватает учеников,  я прячу руки в рукава,  расскажи подробнее до того, как я решу, кого отправить.

 Ты запылилась, шимэй,  шисюн Ян хмурится.  Потому я расскажу лишь тогда, когда ты сама решишь спуститься с горы.

 Это бесчестно!

 Я демон, забыла?  ухмыляется Ян Гуйцзу.  Мне мало известно о том, что такое честь.

Бороться с ним взглядами бессмысленно проигрываю. Спрятав книги в бездонный рукав, я сбегаю из зала совета, и он не следует за мной.

Путь к библиотеке главного дворца лежит через многочисленные залы и учебные комнаты, распахнутые летом. Ветер гуляет по коридорам и покоям, пока младшие ученики, отдыхающие после утренних занятий, мастерят фонарики и воздушных змеев с разрешения старших учеников. С улицы доносится чистый смех тех, кто уже закончил с работой и имеет возможность поиграть. Как бы я хотела

 Учитель,  заметив меня на пороге, Фэн Цзяньсюэ делает знак рукой, и адепты приветствуют:

 Дашицзе!

Я слабо улыбаюсь не я брала ребят в ученики, не меня им звать учителем, и это радует.

 Утренняя тренировка принесла пользу?  я захожу в комнату и рассматриваю плоды их трудов.

 Они умницы, дашицзе,  подходит ко мне шимэй Вэй. Мы стали ученицами главного дворца в одно время, и она дружески трогает меня за напряжённые кисти. По старой памяти.  Не хочешь к нам присоединиться? Ты же любишь воздушных змеев.

 Правда, учитель?  Фэн Цзяньсюэ удивляется наравне с младшими учениками.

 Правда,  я вздрагиваю, не ожидая услышать этот голос сейчас.

За моей спиной стоит Нин Хэфэн.

 Учитель,  с надломом произношу под его изучающим взглядом.

Пока другие ученики приветствуют наставника, я с облегчением замечаю, что его веки посветлели и не выделяются на лице красными пятнами:

 Эта ученица счастлива, что вы спали дольше обычного.

 Эта ученица подарила мне свой сон?  укалывает меня Нин Хэфэн.

Я скольжу рвущимся наружу языком по плотно сомкнутым губам.

 Слышал, ты отправляешься за пределы школы,  он рассматривает фонарик одного из шиди и аккуратно поправляет рисунок на нём изящными мазками подобранной со стола кисти. Юноша сияет благодарностью и показывает фонарик сидящему рядом приятелю, тыча пальцем в бумагу и рискуя размазать чернила.  Будь осторожна, ты давно не бывала снаружи.

 Я не плечи дёргаются в негодовании!

Нин Хэфэн вскидывает руку они с Ян Гуйцзу что-то решили вместе ещё до того, как шисюн завалился ко мне!!! Решили и

И я не вправе обвинять учителя при моих братьях и сёстрах по учению. Стиснув зубы, храню молчание до того, пока мы не уходим в библиотеку вместе и не остаёмся наедине среди знаний, что сотни лет собирались здесь. Для простых жителей Поднебесной срок долгий, но для заклинателей дни бывают столь же скоротечны, сколь взмах крыла бабочки.