Неожиданно хочется согреть её, успокоить и обнять. А потом взгляд сам собой скользит по фигуре Арины. Ливень хорошо постарался: рубашка плотно прилегает к её телу, и даже лифчик не особо спасает. Он явно без поролона, потому что маленькие и острые соски чётко проступают на мокрой ткани. Сглатываю. С трудом перевожу взгляд на её лицо Арина ничего не замечает. Слишком поглощена волнением.
Я не увольняю за такое, успокаиваю. И, не выдержав, добавляю, дразняще снизив голос: Только наказываю.
Арина там вообще дышит? Так подбирается вся под моим пристальным взглядом, что никаких сомнений намёк понят. Хоть и, конечно, несерьёзен.
Пауза затягивается. Я многозначительно улыбаюсь и, клянусь, в этот момент девчонка чуть не пошатывается на месте. Такая реакция с одной стороны забавляет, но с другой Подсознательно чувствую, что мой флирт не столько сбивает её с толку, сколько злит.
И вы На-накажите меня? наконец решается она нарушить накалённое молчание.
Задумчиво потираю подбородок, по-прежнему не сводя с неё глаз. Такое ощущение, что я даже не моргаю. Даже на секунду не отвожу взгляд. Подозреваю, что это на неё тоже давит.
А ты этого хочешь? вкрадчиво спрашиваю.
И тут она хмурится, не выдерживает.
Прекратите, строго осаживает.
Правда, слегка краснеет при этом. Явно не привыкла так ни с кем разговаривать. И будто даже выслушивать подобные вольности тоже. Что странно, учитывая работу в том клубе
Прекратить что? изображаю непонимание, слегка забавляясь, но больше изучая её. Наказания штраф, Арина.
Она вздрагивает. Хищно ухмыляюсь, с укором покачав головой. Типа это именно девчонка ни с того ни с сего подумала лишнее.
Но мне нравится ход твоих мыслей. И, кстати, давай на «ты».
Она поджимает губы в недовольстве. Снова подтверждая, что ей моя игривая манера не заходит от слова совсем.
Думаю, в первый раз можно обойтись без штрафа. Дождь и так меня наказал, серьёзно говорит, давая понять, что и мне пора перейти на деловой тон.
И сам знаю.
Почему ты не воспользовалась такси? уже иначе спрашиваю. Ведь на это точно должны быть причины при таком дожде.
Я Арина осекается, отводит взгляд. Не подумала об этом.
Её заминка слишком красноречива. А я и без того считываю почти любую эмоцию на её лице. Такая невинная, даже притворяться не умеет
Ясно. Значит, у Арины проблемы с деньгами, но она не хочет об этом говорить. Гордая девочка.
Это можно оформить как представительские расходы, прямо, но мягче обычного говорю.
Я помню свой путь. Пришлось набить немало шишек, прежде чем заполучить компанию. И были времена, когда не хватало денег даже на элементарное.
Арина мнётся, усиленно избегает зрительного контакта. Я на всякий случай тоже отвожу взгляд, чтобы ей было проще собраться.
Не надо, сдержанно говорит она. То, что я живу не рядом мои проблемы, а не проблемы фирмы.
Её задевает моё предложение. Это очевидно. Но дело явно не только в этом.
Ты боишься, что это станет проблемой, и мы от тебя избавимся? догадываюсь, не сдержав усмешки. Арина совсем отличается от привычных девушек моего окружения. Никому из них и в голову не пришло бы такое. Какие глупости. Это мелочь.
Мои слова про мелочь почему-то злят её. Слишком уж однозначно сверкают глаза Арины.
Хорошо, она говорит так спокойно и даже мягко, что тот блеск мне, наверное, только показался.
Снова откидываюсь назад, прищурив взгляд. Эта Арина та ещё загадка. Не терпится её разгадать.
Снова окидываю её взглядом и вздыхаю. Громче, чем хотелось бы.
Одежда Арины всё ещё мокрая и облегает тело. А ещё девчонка почти без остановки едва заметно подрагивает.
Иди в ванную, приведи себя в порядок. Там же есть сушилка для вещей. У тебя час. Я пока сам сделаю себе кофе. Список дел заберёшь позже.
Она тоже вздыхает, быстро поправляет волосы, пробегается взглядом по кабинету И вдруг резко разворачивается, уходит. Не стала даже спрашивать, где ванная.
Ничего. Подскажут.
Снова утыкаюсь в отчётности.
Глава 3. Лиза
Дождь лил всю ночь, не закончившись даже под утро. Я плохо спала, но ещё сложнее было проснуться.
Как назло, ехать пришлось из квартиры подруги. На время работы мы поменялись домами для убедительности. Конечно, Макс вряд ли заявится по адресу, но ничего нельзя исключать.
Хорошо, что, как только мне исполнилось восемнадцать, мама подарила купленную папой ещё заранее, год назад, квартиру-однушку. Для новой и самостоятельной жизни. Очень удачно, ведь сразу после переезда я устроилась на работу к Максу.
Да, вот так сразу. Мне восемнадцать. Первый курс универа, а я уже в большой игре. Но ставки слишком высоки. Да и терпеть больше невыносимо. Папа и так слишком долго в тюрьме. Несправедливо, больно, обидно, жестоко.
Мама не знает про мои планы. Наверное, только поэтому я ждала своих восемнадцати и новой квартиры. Которую, кстати, можно было и прдать ради хороших адвокатов, но папа выступал резко против. Мама его послушалась. И тогда я решила, что тем более должна пойти до конца.
Хотя планировать было гораздо легче, чем делать. Сердце грозило выскочить из груди, когда уже в метро я поняла, что опоздала. А ещё сломался зонт. И ладно бы просто спица соскочила нет, его безнадёжно сорвало и унесло порывом ветра.
И если трамвай и подземка спасали ситуацию, то снова оказаться на улице стало куда большим испытанием. Я спотыкалась от ветра и луж, дрожала от холода, убегала от безжалостных струй воды. И, конечно, безнадёжно промокла. К зданию офиса подошла, чуть ли не хлюпая ногами. На этот раз обошлось без каблуков. Хотя не сказать, что это облегчило мне участь.
Ещё никогда я не чувствовала себя так жалко, как проходя по элитным коридорам офиса промокшей курицей и оставляя влажные следы. Казалось, все смотрели на меня. Напрямую никто ничего не говорил, но от этого было только хуже.
И сейчас, стоя под струями тёплой воды, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не сбежать. Из этого офиса, где все смотрят на меня оценивающими и отчуждёнными взглядами, из ванной, которая напоминает о моём унизительном положении, и От Макса. Как можно дальше. Его взгляды уж точно не назвать отчуждёнными и это злит намного больше. А его слова Да что он вообще себе позволяет?
Сильнее тру кожу мочалкой. Трусиха. Слабачка. Раз уж ввязалась, надо довести до конца. Смысл сейчас уходить, позорно сдаться? Притом всего-то из-за парочки заигрываний и незначительных неудач?..
Папа в тюрьме. Его единственный шанс мои доказательства, что грязно играл прежде всего Макс. Может, даже получится шантажировать его, чтобы забрал заявление и опроверг свои обвинения.
И пусть для этого придётся распалить его интерес, который меня так бесит Ничего. Главное удовлетворение от победы. А до постели у нас ни за что не дойдёт. Можно разогревать, дразня, влюблять, тянуть
За свои восемнадцать у меня не было отношений. И я понятия не имею, как соблазнять мужчину. Тем более, такого взрослого и пресыщенного. У него наверняка даже сейчас есть любовницы.
И всё же я его интересую. Не надо даже разбираться, чтобы понимать это. Кожа до сих пор горит от его взглядов, и даже мочалка не смогла их выскрести.
Надо посоветоваться с Ариной, что выжать из этой ситуации. Уж подруга точно знает толк в мужчинах разного возраста, статуса и характера.
Сердце отчего-то бьётся сильнее. Накрывает странным волнением, и я принимаюсь яростнее мыться. Впрочем, мысли и переживания настолько углубляют в себя, что я даже не замечаю, когда уже выхожу из душа.
Что ж, сушилка успевает справиться. Уже можно одеваться. А ещё тут есть фен. Надо будет воспользоваться, как оденусь
Успеваю только надеть нижнее бельё и потянуться за рубашкой, как резко вздрагиваю. Непонятно, что происходит первым я почувствовала взгляд Макса, или увидела его в зеркале сзади себя. В любом случае, ощущение его присутствия накрывает с головой, и сердце подскакивает в груди.