Пи! подпрыгнула Бела.
Не поняла, прожгла я ее мрачным взглядом. Ты за кого: за меня или за него?
Белочка вспрыгнула на Ванино плечо.
Ах ты предательница!
Пи-пи-пи! спрыгнула на пол и завертелась вокруг меня Бела. Потом упрыгала из спальни и вскоре вернулась с орехом, который положила возле моих ног.
Крутилово-закрутилово! И что это значит? Ты решила купить меня каким-то орешком?
Белка возмущенно запищала и снова помчалась к двери. На этот раз она принесла сразу два, с трудом удерживая их в передних лапках и осторожно ковыляя на задних.
Какая неслыханная щедрость! всплеснула я руками, когда пушистое создание положило орехи неподалеку от первого.
Это не подкуп, сказал вдруг Ваня.
А что? Жертвенное подношение великой богине Олене?
Она дала тебе понять, что у нее слишком мало орехов, а она хочет больше.
Пи! радостно подпрыгнула белочка.
То есть если я куплю тебе обещанный мешок, ты согласишься со мной отправиться?
Пи! снова прыгнула Бела.
Значит, так, сказал Иван. Орехи мы белочке купим.
Рыжая проглотка, благодарно попискивая, тут же начала вертеться вокруг его ног.
И все-таки ты предательница! процедила я.
Она никого не предавала, помотал головой мой вредный любимый, просто радуется. Но я еще не все сказал.
Я, наивная клуша, развесила уши Тут же запомнила нечаянную рифму, чтобы сочинить стишок на тему, но пока что тоже начала радоваться, решив, что Ванечка все-таки сдался. Ага, щаз-зз! На губу не наступи. Ванечки не сдаются!
Так вот, продолжил этот хитро глазый красавчик, орехи мы купим на обратном пути.
И снова я не заподозрила подвоха. Ну да, подумала, конечно, на обратном. Не в Темон же целый мешок тащить! Хотя если Бела захочет остаться там
Додумать мне Ваня не дал.
А сначала мы пойдем к Анне, сказал он.
Я бросилась ему на шею и поцеловала в губы. Затем потащила за руку к фотику:
Давай скорей! Может, она страдает! Не только морально, но и физически.
Не торопись, высвободил Ваня ладонь, сам шагнул к тумбочке и взял фотоаппарат.
Как думаешь, что нужно сказать? снова вцепилась я в его руку, чтобы случайно не остаться. Кивнула и Беле: иди, мол, сюда.
Сказать? повесил Ванечка зеркалку на шею. Спасибо этому дому, пойдем к другому. И направился к двери.
Э-э! Ты куда?! потянула я его на себя. Но любимый был определенно сильнее меня. Тяжелее уж точно.
Я ведь сказал: к Анне. Больше чем уверен, она уже дома. Мы просто не заметили, как она ушла.
Крутилово-закрутилово! завопила я. Да никуда она не уходила! Она переместилась! Ну почему ты такой упертый?! Бела видела!.. Ладно, не веришь нам с белочкой, я сейчас ей позвоню!
Я сбегала за сумочкой, достала телефон, набрала номер Из Ваниного кармана заиграла заставка популярного мистического сериала.
Она его забыла, достал и помахал он телефоном нашей ведьмочки. Заодно и вернем.
Зачем ей было уходить? всерьез уже начала я злиться. Ты еще скажи, она в окно выбросилась от неразделенной любви!
Тут мне стало так страшно, что я забыла про злость. Помчалась к лоджии, и зажмурив один глаз, посмотрела другим вниз. Сразу вспомнилось, что несколько дней назад высматривала точно так же и Ваню. С таким же, к счастью, результатом.
Ты идешь? послышалось из прихожей, когда я вернулась в комнату. Я уже обуваюсь.
Фотик оставь! рявкнула я, не трогаясь с места. И можешь проваливать!
Это было первым случаем, когда я наорала на любимого. Стало не по себе. Крутилово-закрутилово! Зря я так, конечно Ваня же это не из вредности, он за меня переживает. Надо было и дальше по-хорошему: на жалость надавить, приласкаться, подластиться. А теперь обидится и точно ни в какой иной мир не согласится пойти. И меня одну тем более не отпустит.
Вот только Ванечка, похоже, и не думал обижаться.
Не оставлю! отозвался он. Я сейчас этот чертов камень выброшу, зайду в магазин и куплю нормальный аккумулятор.
Пи-пи-пи! послышалось оттуда же, из прихожей.
И орехи тоже, сказал Иван. Может, пока не мешок, но куплю обязательно.
В ответ раздался благодарный писк. Предательница все-таки эта Бела! За орехи маму продаст. Меня уже продала.
И они ушли. Я осталась совсем одна. На душе стало непередаваемо горько. Ужасно хотелось реветь. Но вот уж хренушки! Не дождетесь. Идите в свои магазины, грызите свои орехи, а я сейчас возьму и вернусь к себе домой. А что? Если оставил меня одну, значит, я ему не нужна.
Вот только не надо говорить, что он меня с собой звал. Я его еще раньше с собой позвала, а он не пошел. Да еще и дурой меня выставил, будто я про Аню все насочиняла. Но если не поверил, чего тогда собрался аккумулятор выбрасывать? И выбросит же! Надеюсь, все-таки не в жерло вулкана, хоть мне от этого и не легче. Может, побежать, догнать его, не дать это сделать? Но если Ваня что-то решил Не драться же с ним! Говорила уже, он сильнее.
Я вдруг почувствовала такую усталость, что поплелась опять в спальню, повалилась на кровать и стала изучать абсолютно чистый, белый потолок.
В голове стала придумываться и звучать песенка на мотив из старого мультика. А слова ее начинались с той самой рифмы, что я недавно запомнила:
Наивнейшая клуша,
Развесила я уши,
Поверила Ванюше,
Ведь он любимый мой.
Теперь мои страдания,
Как выручить мне Аню и
Как сделать, чтобы Ванечка
Отправился со мной?
Со стороны тумбочки послышался негромкий стук. Я повернула голову. Там, где раньше лежал Ванин фотоаппарат, поблескивал рубиновым цветом камень земликов.
Я лежала и смотрела на этот камень минуты две. Сначала голова была вообще пустой все мысли оттуда будто вытряхнули. Вместе с мозгами. Потом стала придумываться всякая ерунда например, что Ваня взял с собой фотик без камня, который он специально отцепил, чтобы я убралась куда подальше, а его больше не трогала. Мысль была идиотской хотя бы уже потому, что Ванечка так ни за что бы про меня не подумал, да и тумбочка была до этого пустой стопудово. Опять же, стукнуло что-то, мне же не примерещилось. Хотя польза от этой мысли все же была: я убедилась, что мозги на месте, пусть пока и работают криво.
Я села на кровати, по-прежнему не сводя взгляда с камня, словно боялась: отвернусь, он сразу бэм-с! и исчезнет. Да чего там «словно», так и было. Но и в руки взять его мне было страшновато. Не потому что боялась переместиться, я ведь этого и хотела, а вообще как-то стремно появился из ниоткуда, будто кто-то невидимый зашел в спальню и положил.
Крутилово-закрутилово! Вот зря я так подумала. Потому что мне сразу же стало казаться, что в комнате кто-то есть. Стоит и пялится. Меня ведь хлебом не корми дай что-нибудь ужасненькое попридумывать! Разумеется, тут же придумала, что невидимка тоже не кормленый. И думает, как меня лучше начинать есть с головы или с ног. Я тут же забросила ноги на кровать. С головой было сложнее она торчала на самом виду. И раз уж так, я ею воспользовалась, крикнула:
Эй! Тут кто-нибудь есть?!
Ответом была тишина. А что я хотела? Чтобы невидимка сказал: «Ну все, ты меня раскрыла, теперь не буду тебя кушать»? И я еще раз крикнула:
Чего молчите?! Если собираетесь напасть, так нападайте, мне же страшно! Не собираетесь, что ли? Тогда сидите и не гундите!
Я вдруг сильно разозлилась на себя. Разговариваю с пустотой, а в это время Анютку преследуют реальные опасности! Ну а когда я сильно злюсь, то почему-то начинаю более четко мыслить. Вот и сейчас голову посетили здравые мысли. Я подумала, что когда фотоаппарат с камнем появился на тумбочке в первый раз, никаких невидимок не было. А если и были, то не опасные, ничего откусывать у меня не стали. Разве что голову, да я не заметила. Это первое. Второе: Иван все-таки выбросил камень. И это хорошо, потому что землики, или их магия, его снова вернули но не на фотик, а на первое место, что скорее, говорит о магии, а не о земликах непосредственно: так уж было изначально наколдовано.