Синтез - Дэн Рил

Дэн Рил

Синтез

1. Щелк

Холодно ногам. С этой простой мыслью я и проснулся в последний раз. Стянув одеяло вниз, я открыл веки, пытаясь понять, где нахожусь. Перед глазами все плыло.

Тут на переднем плане возникло лицо незнакомой девушки. Коротко стриженная молодая брюнетка в белой форме. Медсестра. Что такого вчера произошло, из-за чего я оказался в больнице?

Оглянулся. Небольшая палата находилась в полумраке и была заставлена медицинским оборудованием. Бледно-бежевые стены, окно слева закрыто шторкой, напротив него располагалась открытая дверь с холодным светом из больничного коридора. Я снова взглянул на девушку. Она была явно обеспокоена и что-то прокричала в открытую дверь палаты. Но слышен бы лишь гул. Он давил на голову, из-за чего пришлось зажмуриться.

Вновь открыв глаза, я увидел перед собой уже трех человек. Та самая брюнетка смотрела на меня в упор вместе с седым высоким и худощавым мужчиной с мешками под глазами. Ему было за пятьдесят, в белом халате. Это доктор, понял я. А позади этих двоих стоял молодой паренек в синей рубашке и что-то держал в руках. Это был очень старый профессиональный цифровой фотоаппарат. Он поднял его, посмотрел в видоискатель и нажал спусковую кнопку. Щелк.

 У нас нет протокола на раннее пробуждение,  это были слова доктора. Он запнулся, посмотрев на меня.  Энри? Вы меня слышите?

Его лицо заняло все окружающее пространство. Так близко к моему, что я в полной мере ощутил гнилой запах изо рта доктора.

 Не пытайтесь сейчас говорить, просто моргните два раза, если понимаете меня.

Поморщившись, я моргнул и услышал шуршание где-то слева над головой. Сразу не смог понять, но это за окном шел мелкий дождь. Его запах вместе со сквозняком из окна отвлекли меня от безуспешных попыток вспомнить, как я оказался в больнице.

 Энри, не волнуйтесь. С вами все в порядке, вы находитесь в региональном центре пробуждения 277,  доктор переключил внимание с меня на планшет, который ему передала медсестра, и пролистал пару экранов.  Да, он находится в вашем родном городе.

Щелк. Молодой человек сделал еще один кадр и молча вышел из палаты в коридор. Медсестра проводила его взглядом.

 Ц-ц Цнтр?  каждая буква вызывала жгучую боль в горле и груди.

 Энри, меня зовут доктор Ланк, и я не совсем тот, кто должен сейчас с вами разговаривать,  доктор отложил планшет на столик рядом с моей кроватью и, зажмурившись, потер переносицу.  Вы проснулись раньше, чем мы предполагали, и нужного специалиста сейчас нет в центре. Но я понимаю, что вас беспокоит множество вопросов, которые могут помешать крайне необходимому восстановлению сил. Поэтому я постараюсь объяснить, что с вами произошло, но для начала, пожалуйста, позвольте моей коллеге сделать несколько анализов и помочь вам с приемом пищи, хорошо?

Доктор вопросительно посмотрел на меня, в ответ я моргнул два раза.

 Прекрасно, я зайду через полчаса и все вам расскажу.

И, вернувшись, он рассказал мне, как я проспал три года вместе с еще двумястами миллионами людей по всему миру.

Казалось бы, похожая на летаргический энцефалит эпидемия не имела с ним ничего общего, была более агрессивной и распространилась фактически мгновенно по всей планете, убивая каждого второго заболевшего.

Человек начинал испытывать слабость, а потом просто спокойно засыпал. Дома, на рабочем месте, на остановке, ожидая автобус. И больше не просыпался.

О том, как вместе с экономикой разрушалась привычная жизнь, возник продовольственный кризис мирового масштаба и повсеместная паника, уносящая жизни не менее эффективно, чем сама болезнь, в красках рассказывали в дальнейшем местные медсестры и новостные сайты.

За все прошедшие годы не удалось даже типизировать заболевание, не говоря о том, чтобы найти причину и тем более лекарство. Но неожиданно помощь пришла откуда не ожидали. В нескольких странах обратили внимания на разработки частных фирм, работающих над «оптимизацией процесса сна» для повышения эффективности работы, увеличения таким способом продолжительности «осознанной» жизни и другим причинам.

Параллельным направлением исследований стало изучение возможности отказаться от необходимости спать вообще необходимости сна как части жизнедеятельности организма. И такой способ нашли за полгода до того, как я проснулся. Доктор не стал вдаваться в подробности механизма «полной депривации сна», лишь сказал, что мне все объяснят в дальнейшем. Главное, что после коротких этапов испытаний эффективности началось пробуждение спящих. Переоборудованные административные здания городов, куда привозили спящих с начала эпидемии, были переименованы в центры пробуждения. В одном из таких центров я и пришел в себя.

Вот так за двадцать минут сбивчивой и сумбурной речи доктора я оказался в совершенно новом мире, где люди перестали спать.

2. Повезло

Последующие несколько дней были заняты программой реабилитации, привыканию к отсутствию желания спать и моими бесконечными расспросами о пропущенных событиях за последние три года.

Помимо лечебной физкультуры и кучи анализов были встречи с психологом, которого как раз не оказалось на месте во время моего пробуждения, а также десомнологом, который помогал адаптироваться к жизни без сна, объяснял, как у людей изменился распорядок дня и ночи, как теперь распределяются появившиеся дополнительные восемь-десять часов бодрствования в сутках, и давал советы на будущее, которое ждало за стенами центра.

Да, как оказалось, у организма все же осталась потребность отдыхать, но ко сну это не имело отношения и больше было похоже на перерыв просто пару часов в сутки требовалось не заниматься тяжелым физическим трудом и деятельностью, требующей серьезной концентрации.

Помню, как мне тогда говорили, что я очень спокойно принял новую реальность. Многие, по словам медсестер, узнав о случившемся, о потерянных годах и часто своих близких, впадали в депрессию и замыкались в себе.

Тут, можно сказать, мне в некотором смысле повезло. Во-первых, конечно, это не свой собственный «умный летаргический этаж» в особняке на берегу моря, но отдельное помещение все же лучше общих палат на нижних уровнях центра пробуждения. В этих огромных залах, заставленных сотнями коек, далеко не всем удалось проспать столько лет, дожидаясь открытия «лекарства» от сна. Там, кстати, роль психологов досталась медсестрам и видео с краткой информацией о событиях в мире с набором буклетов по адаптации к новой жизни в нем.

Отдельная палата и индивидуальный подход был обеспечен пусть небольшим, но наследством семьи, которое фактически истощилось к моменту пробуждения. И это во-вторых после прихода в себя мне не за кого было беспокоиться. Я пережил смерть родителей в автокатастрофе за год до начала эпидемии, в августе 2032 года.

В двадцать шесть лет я остался один, уволился из архитектурного бюро, где занимался дизайном интерьеров, и решил полностью перезагрузиться, слетав в десяток стран, которые мечтал посетить. Но этим планам не суждено было сбыться. Как оказалось, я вошел в первые тысячи заболевших, заснув во время ожидания своего вылета в аэропорту, до того, как был объявлен карантин и прекращено авиасообщение. Я так и не вспомнил этого момента, узнал о нем из своей медицинской карточки.

В итоге я проспал одну из самых страшных эпидемий в мире, о которой сейчас узнавал со слов персонала центра, из ознакомительных видео и постов в социальных сетях.

Поэтому после пробуждения на меня не давили воспоминания о бессонных ночах из-за страха уснуть навсегда, о поглощающей панике, когда ранним утром просыпаешься первым и не можешь точно знать проснутся ли все остальные члены семьи. Когда часами не можешь решиться разбудить любимого тебе человека, так как боишься, что он не отреагирует на твои попытки. Когда приходишь в ужас от простого обычного зевка в середине дня.