Я попросил Алексея поподробнее прокомментировать случившееся.
Алексей Гостев:
Гипотезу о том, что время нелинейно, подтверждает фантастический случай в моей жизни, когда спустя более чем 30 лет после смерти Виктора Цоя я получил от него виртуальный привет.
Этому историческому, вне всякого сомнения, событию предшествовал забавный театральный перфоманс. Пару лет назад ко мне обратилась актриса и исполнительный директор первого в Казахстане независимого театра ARТиШОК Настя Тарасова. Вместе с группой товарищей она участвовала в создании спектакля в жанре вербатим, посвященного концертам группы «КИНО» в Алма-Ате в феврале 1989 года. А поскольку я в то время был единственным в городе журналистом, которому Цой дал большое интервью, мне позвонили первому. Мы встретились в кафе, Настя включила диктофон, я в сотый раз вспомнил и пересказал каноническую историю о том, как мы с лучшим другом приперлись в гостиничный люкс Виктора Цоя (в восемь утра! нетрезвые!!), разбудили человека и передали ему некий странный, похожий на манифест или даже ультиматум текст, из которого следовало, что музыкант просто обязан дать интервью «золотому перу Казахстана» Алексею Гостеву. Эта хамская выходка, по идее, должна была повлечь за собой немедленное наказание, но Цой, как хорошо воспитанный человек, не только не спустил меня с лестницы, но и, как ни странно, позвонил по указанному телефону, только общался не со мной, а с моей бабушкой, которая послала его во Дворец пионеров, перепутав с другим Виктором. Этот непридуманный анекдот и лег в основу первой главы вербатима, при этом молодые и дерзкие «артишоки» от всей души покуражились над моими заумными вопросами Цою «как вы оцениваете мирные инициативы Советского Союза в Рейкьявике?». В зале от хохота все валялись под стульями, и я вместе с ними. Какой-нибудь Кинчев за подобные вопросы запросто мог набить морду. А чуткий и деликатный Виктор Робертович, когда я от пережитого потрясения и досады, что не смог разговорить и увлечь человека, расплакался у него в гримерке, как школьница, обнял меня за плечи со словами «ну что вы, все же хорошо».
А еще через несколько дней я получил по вотсапу странный скрин от главного биографа Цоя Виталия Калгина с хитрой припиской: «Ни о чем не напоминает»? Я увеличил фотографию и обмер, узнав свой юношеский почерк. Да, то самое письмо-манифест, которое я притащил на 25-й этаж гостиницы «Казахстан». Оказывается, Цой сохранил этот «образец публицистики», сегодня вгоняющий меня в краску. Черт его знает, чем я подкупил тогда Виктора наверное, своей ошалелой искренностью. Но тот факт, что 30 лет этот листок пролежал в архивах и был найден в исследовательской работе Калгина и Наташи Разлоговой, взволновал меня до мурашек. Это только подтверждает слова Марьяны, которая в одну из наших бесед у нее на кухне сделала признание: «Цой очень бережно относился к письмам поклонников, никогда не отвечал на них, но и не выбрасывал».
Меня утомляет и раздражает, когда неутомимые пустословы сегодня строят предположения: доживи до наших дней Цой, какие песни бы он пел, к какому лагерю примкнул, какой политической позиции придерживался Цой пришел в мир и ушел из него по божьему промыслу. Но, судя по тому, что сверстники моей тринадцатилетней дочери в наши дни слушают и поют песни Цоя, он действительно оставил для последующих поколений какой-то очень важный месседж. Уходящие натуры с их низкими вибрациями уже не в состоянии его прочитать и осмыслить, а молодым самое время. И если «перемен требуют наши сердца», то они обязательно наступят
Вот такая история. Что еще по Алма-Ате? Немногим позже в одном из пакетов с письмами отыскалась обычная школьная тетрадка в клеточку с написанными в ней несколькими стихами.
1.
В этой жизни все рассчитано для нас
И не стоит пугаться каждый раз.
Кто б ты ни был грешник иль святой
Будь везде самим собой.
Это тебе необходимо,
Но не значит, что все красиво.
Ты познаешь усталость и радость,
Но не испытаешь к себе жалость.
2.
Если зовет тебя твоя «звезда»,
Ты не умри, пока идешь туда.
Сойдешь с пути, как многие сошли,
И будешь жить, как все на мели.
Это не страшно, это безразлично,
Это совсем никак.
Ты живешь, как все аналогично
И со всеми идешь в такт.
3.
Сделай выбор, как разумеешь,
Бог тебе судья
Иначе жизнь будет как в пещере;
Сам для себя, а так нельзя!
* * *
1.
Меня называют еретиком,
Потому что не верю во что верят все
Меня не остановит железный лом
Я буду идти к своей «весне».
2.
Меня называют грешником,
Потому что верю в силы свои.
В меня могут бросить снега ком
Но лишь бы остались глаза твои.
3.
Меня называют святым,
Потому что верят песням моим.
С дурзьями бываю под час крутым,
Чтоб остались верны словам своим.
4.
Но кто бы я ни был, не всели равно,
Не стоит вешать на меня ярмо
И буду я на пути своем,
Идти, как могу, под своим крестом!
Подписана тетрадка была Бимурзаева Шолпан, а снизу указан номер телефона. При попытке пробить имя по соцсетям я выяснил, что Бимурзаева Шолпан проживает в Алма-Ате. Помню, тогда я подумал, что данную тетрадку девушка вручила Цою на одном из концертов «КИНО» в феврале 1989 года. Однако все было немного не так.
Я сделал попытку связаться с Шолпан через ее дядю Болата Кожахметова, и неожиданно выяснилось, что Болат тоже давний поклонник творчества Цоя. Он несколько лет жил в Ленинграде и бывал на концертах «КИНО». Болат помог мне связаться с Шолпан, и я смог с ней пообщаться по телефону.
Бимурзаева Шолпан:
Где-то с 1985 года, я начала слушать группу «КИНО». Мне сразу понравились песни У меня на стене висел плакат с портретом Виктора Цоя. Всегда заряжалась энергией от него. Делаю уроки, останавливаюсь и смотрю на Виктора Для меня не только песни, но и сам образ Виктора Цоя много значил. Какие-то вещи в своей жизни я с ним сравнивала. А как бы Виктор на это ответил? Как бы в этом случае поступил?
Я была на концерте в 1989 году, в Алма-Ате, во Дворце спорта. Пробилась к сцене, стояла чуть ли не в первых рядах, была такая толпа Я слушала как он поет, весь отдается этому, и была под большим впечатлением. Потом посмотрела фильм «Игла», который тоже произвел на меня сильное впечатление. Я постоянно слушала группу «КИНО», закрывалась в своей комнате, бегала, пела и представляла, что я часть этой группы, что стою где-то рядом с Виктором и пою его песни.
В то время было модно быть металлистами, и хорошо помню, как я где-то раздобыла металлическую цепь, надела ее, ходила гордая в футболке и мне казалось, что весь мой наряд приближает меня к образу Виктора Цоя.
С 1314 лет я писала стихи. Поскольку постоянно слушала «КИНО», я была под влиянием песен Виктора Цоя. Часто пела, представляла себя рядом, и мне так хотелось, чтобы он услышал, прочитал мои стихотворения, а может быть, даже чтобы какие-то строчки из моих стихов попали в его песни. Это была моя заветная мечта. Лет с 15 я начала думать, как передать ему свои стихотворения. Но это же был Советский Союз, тогда не было Интернета. Можно было лишь написать письмо. И после просмотра фильма «Игла» пришла идея о том, что Рашид Нугманов режиссер фильма и друг Виктора Цоя живет в Алма-Ате. Но даже если он жил в Алма-Ате, в то время это был город-миллионник. Я не представляла, как его найти. Было справочное бюро. И как только в нашей квартире появился отдельный телефон я начала звонить туда. Кажется, это номер 09. Я начала спрашивать, не могли бы вы мне помочь найти одного человека, но у меня потребовали фамилию, имя и адрес. Я звонила в течение месяца, говорила мне нужен телефон Рашида Нугманова. Мне отвечали вы должны дать адрес. У меня его не было И вот на какую-то, наверное, сотую попытку, девушка сжалилась Я ей объяснила, что мне нужен Рашид Нугманов, режиссер, я хочу его найти, чтобы он мне помог передать стихотворения, которые я написала для Виктора Цоя. Девушка начала искать и дала мне несколько номеров под именем Рашид Нугманов. Я обзванивала всех и каждый раз попадала не туда. В какой-то момент, это был 1989 год, я дозвонилась до Рашида Нугманова. Спросила его вы режиссер, который снимал фильм «Игла»? Он очень удивился, сказал да. Я объяснила ему всю ситуацию, что еле нашла его номер, что я школьница из Алма-Аты, что я очень люблю творчество Виктора Цоя и группы «КИНО», что постоянно слушаю их музыку, пишу стихотворения, что все мои стихи написаны под влиянием Виктора Цоя и то, что я мечтаю о том, чтобы Цой прочитал мои стихотворения, чтобы он узнал о том, что в Алма-Ате есть девушка, которая его любит. И, может быть, какие-то строчки из моих стихотворений он возьмет в свои песни. Мои стихотворения были такими, как я видела Виктора Цоя, что он еретик, что он не такой как все, он был для меня как космический человек Я попросила Рашида о встрече, он сказал да, конечно, вот мой адрес, приезжайте.