Не знаю, как на счет бить. А убивать уж точно не станут. Он же, считай, Колян, нас вчера спас, заключил, натягивая штаны, Тимоха, Тем более, глянь заботливый какой: зубные щетки, врач. Это ж, выходит, его, врача-то этого, на лодке сюда доставят. И, поди, не за просто так. По мне, так он и на фиг не сдался. Но уважить хозяина придется.
Это уж однозначно. Не уважить никак нельзя. Надеюсь, Жорик-то сумеет нас поскорее отсюда изъять. Сообразит. Думаю, направлений для поиска у него будет не столь уж и много, когда обнаружит, что нас не просто нет, а нет вместе с лодкой.
Здрасьте, столкнулись сразу же по выходу на улицу с одетым в темный камуфляж невысоким, коренастым, рыжебородым и бритоголовым мужичком лет сорока с живо бегающим взглядом юрких зеленоватых глаз.
Здорова, ребята. Как ваше ничего?
Спасибо, ничего, с максимально, насколько это было возможно, приветливой улыбкой ответил Тимоха. Николай же не стал уже больше ничего искусственно городить на собственной физиономии, однако, выглядел все-таки заметно встревоженным. Познакомились. Мужичка звали Федором.
А нам бы к Тихону. Не подскажешь, как пройти? поинтересовался Тима.
Так вот же его дом, указал мужчина на стоящее поблизости капитальное кирпичное строение.
А еще и отлить очень даже бы не помешало. Туалет тут какой-нить не завалялся случайно поблизости? проясняя причину собственной тревожности, перетаптывался с ноги на ногу Николай, Или может за баньку просто завернуть? Да, и природа ж как никак.
Так пойдемте за баньку, там сортир как раз и есть.
Лишь только Колян довольно потянулся к дверной ручке оказавшегося позади бани добротного деревянного туалету, как неожиданно услышал позади себя:
Стоять, коротко, но громко окликнул рыжебородый, Ты же у нас Николай?
Ну, да. Николай. А что Николаям здесь того, не дозволено опорожняться что ли?
Показывая в улыбке все тридцать два своих желтых зуба, Федор извлек из обоих боковых карманов куртки по небольшой стеклянной баночке с жестяной крышечкой и бумажной «этикеткой» на боку, одна из которых крикливо провозглашала «Николай», а вторая, не менее крикливо «Тимофей», и, выбрав соответствующую, протянул Николаю:
На вот, шутник, плеснешь сюда немного для медицинского анализа. И тебе тоже, сунул оставшуюся посудину чуток опешившему Тимофею.
Не особо вдаваясь в смысл происходящего, не до того сейчас было, молодые люди поочередно старательно выполнили необходимые манипуляции и сдали емкости с «материалом» обратно рыжебородому.
Глава IV
Дом Тихона являл собой основательное одноэтажное строение довольно-таки внушительных размеров.
Как только наши герои поднялись на крыльцо, так сразу же отворилась входная дверь, и, шагнув навстречу, пред ними предстала совершенно необыкновенная женщина. Причем парадокс как раз в том и заключался, что и одета она была в обыкновенную черную длинную юбку, да такую же обыкновенную, совсем неброскую синюю кофточку, а на голове пестрела, опять же, обыкновенная красная косынка; и золотистые волосы ее были заплетены в обыкновенную косу, и лицо было, в принципе-то, обыкновенным открытым лицом русской женщины, однако, все это в совокупности производило просто необыкновенное впечатление. Ибо тугой пояс юбки элегантно подчеркивал аккуратную талию, а под ее тканью определенно угадывались в меру широкие и упругие бедра. Кофта же, в свою очередь, облегая тело, подчеркивала ту необходимую женщине упитанность, когда большая налитая грудь выглядит вполне естественной и не кажется некой громоздкой надстройкой. Наличие же довольно аккуратного живота не говорит больше ни о чем ином, как о вполне здоровом аппетите его обладательницы, а плечи и руки, ввиду своей допустимой округлости, кажутся весьма и весьма элегантными. Что же касается косынки, она хоть и покрывала голову, но завязывалась сзади и выглядела быстрее именно необходимым аксессуаром на фоне выскочившей из-под нее тугой длинной косы.
Но самым замечательным, конечно же, являлось лицо женщины. Оно было необычайно притягательным и, как уже было отмечено, по-русски открытым: круглое, с гладкой, прямо-таки атласной розоватой кожей, чуть вздернутым небольшим носом, светлыми, почти белыми, ровными дугами бровей и большими голубыми глазами. Лишь только их взгляды пересеклись, женщина тут же, словно школьница, хотя и была постарше своих гостей, зарделась румянцем. И вот этот-то искренне-чистый румянец, он-то и явился самым притягательным, мгновенно подкупающим и непременно располагающим к себе.
Здравствуйте! Проходите в дом, гости дорогие! приветливо улыбнулась хозяйка, и, хоть румянец и проступил, глаз своих, как следовало бы, увидав его, предположить, отнюдь не отвела, а, напротив, открытым взором по-дружески смотрела в лица ребят.
Здравствуйте! словно на военном параде хором приветствовали молодые люди.
Тимофей, как только увидел, так сразу же ее и признал. Это была она. Она их, «продрогших цуциков», ночью чем-то растирала. Прояснившееся обстоятельство, конечно же, не преминуло смутить нашего героя. Была бы она некрасива, или даже «страшновата», он бы отнесся к этим ночным процедурам гораздо проще, нежели в случае с такой вот необыкновенной женщиной. Что же касается Николая, тому просто показалась, что это будто была женщина из его недавнего сна, запомнившаяся ему своим добродушным взглядом и прямо-таки по-матерински заботливым выражением лица. Никаких ассоциативных привязок к ночным мероприятиям в силу известных обстоятельств у него в голове не родилось, а посему он не обнаруживал в себе следов смущения. Правда, чуть забегая вперед, скажем, что длилось это ровно до того самого момента, пока все не прояснилось.
В гостиной или, как принято говорить на Кубани, в зале, куда их провели, гостей радушно встретил хозяин.
Тихон, подал он поочередно свою крепкую ладонь гостям.
Николай.
Тимофей.
В общем так, ребятки, предлагаю чрезмерно не церемониться и перейти сразу на «ты». Кстати, знакомьтесь, моя жена Маша.
Так я же с ними еще вчера знакомилась, а с Колей, покуда его растирала, вообще раза три, наверное, даже пришлось это сделать, весело светилась Маша, глядя попеременно в лица молодых людей.
Да-да, вот и я подумал, смущенно отводя в сторону глаза, произнес Николай, отчего это мне Ваше лицо таким знакомым показалось? но, тут же, встретившись с ней взглядами, с улыбкой добавил, Вернее Гм, твое, Маша. А оно-то, выходит, что и вправду знакомы.
Вчера не считается, вставил Тихон, То был форс-мажор. Правильно говорю ведь, Коля? совсем уж по-приятельски похлопал по плечу молодого человека.
Абсолютно верно, Тихон. Я бы добавил, пожалуй, что это был форс-мажор, отягощенный глубокой, а местами прямо-таки глубочайшей амнезией.
Все рассмеялись, и в воздухе укоренилась атмосфера дружелюбного взаимопонимания.
Пока вы отдыхали, продолжил Тихон, у нас с утреца был товарищ ваш, Окнеруг Георгий Михалыч. Не стал он вас беспокоить, а попросил передать, что его срочно отправляют в командировку, то ли на какую-то учебу, то ли еще по какой надобности, в Краснодар, и что всю неделю его не будет. Служба, сказал, есть служба. Собственно говоря, мы предложили, чтобы вы эту недельку у нас погостили. На том и остановились. А порыбачить у нас уж точно не хуже можно будет.
Неожиданно, прокомментировал новость, свалившуюся словно августовский снег на разгоряченную голову, Николай, но вполне в Жорика стиле. У него всегда если не понос, то обязательно случится золотуха. То лед вчера внезапно помер, то срочная командировка сегодня нежданно родилась.