На вторую ночь к моему дереву пришёл тигр. Кажется, он был не очень голоден: поточил когти о ствол так, что тонкие веточки затряслись, потом зевнул и завалился на спину. Горная ба проявилась на соседней от меня ветке и закричала, как ночная птица. В темноте она светилась голубоватым светом, почти как я сама, когда плела заклинания, только всей поверхностью тела, а не одними узорами, как я. Похоже, тигр оторвал её от прихорашивания: в когтистой лапе она держала коробочку румян, которые на её коже выглядели сиреневыми. Тигр встрепенулся, завертел ушами.
Эй, полосатый! прикрикнула на него ба. Иди к другому дереву, здесь ночует мой гость!
Тигр порассматривал нас с ней, обиженно рыкнул и ушёл прочь. Я еле слышно выдохнула, боясь расстроить хозяюшку своим недоверием. Я не первый раз договаривалась с ба не с этой лично, но наверняка с другими из её семьи. Они никогда не подводили, и у меня не было повода для сомнений. Но когда с тобой приходит поиграть тигр, трудно оставаться совершенно хладнокровной. Я успела подумать, что, когда вернусь, надо будет рассказать отцу, что эта ба так же надёжна, как и её соклановцы, но меня тут же окатило, как ледяной водой, осознанием: я не вернусь. И ничего уже отцу не расскажу.
Третья ночь миновала без происшествий. Прохладная махара ба окутывала меня во сне, как мягкий полог, навевая приятные сны. Мы с хозяюшкой договаривались только о защите, но она, похоже, отнеслась ко мне со всей душой, и за всё время ни разу не потревожила расспросами. Я даже пожалела, что она так чутко блюдёт мой покой поболтать было бы приятно. Надеюсь, ей выпадет удача в ближайшие дни повстречать на своих горах разговорчивого путника.
Проснувшись с рассветом, я разглядела со своего насеста городские крыши Чаата, а за ними и Оплетённую гору, вершина которой терялась в тумане. Осталось миновать всего один пик, и первый этап пути будет пройден.
Я не пойду с тобой дальше, сказала ба, снова явившись во всём своём лазурном и рогатом великолепии. Но вокруг города не живут тигры. Благодарствуй за подарки.
Она поклонилась, и я пригнула голову в ответ, но даже не успела ничего сказать, когда почувствовала, что махара ба удаляется. Я немного расстроилась за эти ночи я привыкла к её присутствию, с ней мне было спокойно. Нехорошо расставаться с добрыми соседями вот так, не попрощавшись.
Внезапно раздался какой-то звук, которому не место в горах металл, трущийся о металл. Я постояла на месте, оглядываясь, но ничьей больше махары не почуяла. Зато краем глаза заметила яркое пятно и, обернувшись, увидела ба, уже стоящую на вчерашнем пике и машущую мне когтистой лапой. Я помахала в ответ и собиралась крикнуть своё прощание, когда со склона рядом с ба кто-то взлетел.
Белые волосы развевались по ветру, а чёрные доспехи сверкали полированными чешуями. Над головой занесён длинный тонкий меч. Махарьят. И нацелился на ба.
Стойте! что есть мочи закричала я. Не надо! Не трогайте её!!!
Но было поздно. Тонкий меч свистнул, и ба развеялась голубоватым облачком. В рассветных лучах блеснули, падая на землю, две коробочки.
Ну зачем?! Я не могла замолчать. Она же вам ничего не сделала! Она вообще безобидная!
Однако махарьят словно не слышал. Оглядел место расправы, потом свой меч. Убрал его и снова оттолкнулся от земли, чтобы гигантским прыжком перелететь через половину склона и скрыться среди деревьев. Только когда он повернулся спиной к солнцу, на доспехах сверкнул герб клана Саинкаеу.
Я стиснула зубы. Вот тварь привилегированная! Конечно, этому клану не привыкать убивать хозяев гор и творить беспричинное зло, распространяя гниль по всей ткани мирового порядка. Убили же они нашу амардавику и не поморщились. Кому как не мне, чей дом они разорили своими руками, знать об этом. Для того я и иду на Оплетённую гору, чтобы сотворить с кланом Саинкаеу то, что они сделали с хозяйкой моей горы.
Я отомщу и за тебя, пообещала я горной ба от всего сердца.
Глава 2 Город
В городе я оказалась под конец четвёртого дня, как раз в то время, когда жители больше не могут сидеть по домам и мастерским и высыпают на улицу, чтобы размяться и подставить лицо косым, рыжеватым солнечным лучам. Ну и прикупить чего-нибудь на ужин.
В толкучке узоры на лицах и руках раздражённых людей посвечивали красным и оранжевым, а у некоторых горели так, что свет пробивался сквозь одежду. Я запрыгнула на крышу одного из домов в торговом квартале, чтобы выбрать путь посвободнее, и при взгляде сверху реки людей пылали, как праздничные гирлянды. В конце концов я высмотрела проулок, где горело не так ядрёно, и нехотя слезла в толпу. Даже здесь, чтобы протиснуться хоть к одному лотку, мне пришлось отцепить меч от пояса и выставить его вперёд, поскольку по моему костюму никто не признавал во мне махарьятту.
Не то чтобы у махарьятов вроде меня была какая-то особая форма одежды конечно, на охоту в струящемся плаще и длинных юбках не пойдёшь, но в остальном мы одевались кто во что горазд: какие-нибудь шаровары поудобнее, чтобы не сковывали движений, какая-нибудь рубаха да плотный безрукавный нэр подлиннее для условного приличия и чтобы сидеть не прямо на земле. Ну и пояс настолько яркий, насколько денег хватило. Я вот накопила на красный, чтобы на его фоне меч лучше выделялся.
Однако в городе у подножия клановой горы привыкли видеть несколько иных махарьятов наподобие того, который убил мою ба. Запакованные в кожу и металл с клановым гербом везде, где только можно, и с пламенеющим мечом за спиной, такие красавцы сразу выделялись из толпы. Да и самомнение у них было под стать не приведи амардавика встать на пути у такого! Взглядом сметёт! Другое дело я среднегородская оборванка с какой-то тусклой тыкалкой. Придётся поднапрячься, чтобы купить себе на обед что-то повкуснее.
Деньги у меня были, хоть и не очень много. Зачем давать смертнику много денег? Мне лишь бы перебиться в городе денёк-другой, пока представится возможность пробраться на гору. Я зажмурилась, усилием воли отгоняя горькие мысли, и тут же оказалась оттиснута от лотка более сосредоточенными покупателями.
Конечно, как махарьятте мне ничего не стоило их растолкать, а то и раскидать. Но Во-первых, не следовало привлекать к себе внимание, а во-вторых, меньше надо отвлекаться на всякие глупости, сама виновата. Эти люди наверняка спешили сжевать что-нибудь побыстрее, чтобы потом успеть ещё до ночи переделать личные дела, которыми они не могли заниматься в течение дня, а я собиралась остаток вечера бесцельно мерить шагами город в поисках подходящей возможности. Я могла и потерпеть.
В результате я решила зайти в чайный дом. Там, конечно, было дороже, но за мои траты я держала ответ только перед собой же, а вот послушать сплетни или найти торговцев, которые снабжают клан Саинкаеу провизией, там было более вероятно.
Внутрь вечерняя духота не проникала. Я высмотрела компанию купцов средней руки, игравших в птичьи фишки, и облегчённо приземлилась за столик в тёмном углу спиной к ним авось услышу что-нибудь интересное. Деревянные брусочки шуршали и стукались друг о друга, напоминая чириканье. Я заказала чего попроще, но побольше, и прислушалась.
А я ему говорю, что-то ты недостаточно чёрный для махарьята! рассказывал один купец, судя по говору, с побережья. Точно, говорю, сдюжишь?
А при чём тут, чёрный он или какой? удивился другой, местный.
Ну как же, ответил ему первый, ведь чем больше в махарьяте махары, тем у него кожа темнее!
Это кто сказал? фыркнул ещё один местный. У нас вон великий клан на горе сидит, и они там все разноцветные. Что ж, думаешь, они неумехи какие-то?