Ах, глупая моя голова! взвыла я. Хозяин теперь её наверняка открутит! Может, я ещё успею как-нибудь подсунуть, там корзинка небольшая? Если побегу быстро
Ещё чего! прервал меня стражник. Без контроля и досмотра управляющего ничего ты никуда не подсунешь. Подождёт твоя корзинка десять дней до следующего обоза, а что хозяин тебе всыплет, так поделом! Давай, пошла, растяпа!
Десяток дней?! Это обоз на гору так редко ходит?! За десять дней у меня дома уж решат, что я не справилась, и пустят в расход другого человека! Ну нет, мне надо изыскать способ проникнуть на гору гораздо быстрее!
Я понуро побрела прочь туда, где оставила вещи, а после юркнула в переулочек, который вскоре вывел меня на одну из главных улиц, где было легко слиться с толпой. И всё же стоило мне вышагнуть из полутени на залитую солнцем мостовую, как я поймала на себе пристальный взгляд какого-то мужчины в одежде, подобающей воину, только без гербов и тому подобных знаков. Канан, что ли, кроме своей дружины наёмников подрядил махарьятскую провизию стеречь? Чушь! Но я на всякий случай скользнула за спинами нескольких торговцев, поднырнула под руку какому-то работяге, шедшему вплотную рядом с с другими такими же, и вскоре меня и след простыл.
Однако найти другой путь на гору оказалось не так просто. Два дня я мыкалась по всему городу, то и дело ловя на себе заинтересованные взгляды наёмников, но узнать смогла только, что резиденция клана окружена непреодолимой стеной, сплетённой из заклинаний, и сквозь неё не прорвался бы даже сам глава Саинкаеу, не говоря уж о махарьятте из дремучего маленького клана.
Соберись, Ица́ра, говорила я себе. Не бывает идеальной защиты. Всегда есть лазейка. Но как я ни старалась, найти её не могла.
Оставалось только ждать следующего обоза, но не просто так, а подготовив на дороге ловушку. Весточку бы домой отправить о том, что моя миссия задерживается, но опасно доверять такое абы кому. После того, как я разнесу Оплетённую гору в дым, кто-нибудь обязательно вычислит, откуда явилась беда. Я поёжилась и прогнала прочь мысли о том что будет, когда я попаду за ту заговорённую стену. Как-то ещё надо будет там всё порушить И людей поубивать. Нет, не хочу об этом думать сейчас. Вот пролезу внутрь, там на месте сориентируюсь! Вселенский порядок привёл меня сюда, значит, и там руку направит.
Поскольку ничего другого мне не оставалось, я собралась всё-таки идти и ставить ловушку, но перед тем решила как следует перекусить. Ловушка дело долгое и после установки требует присмотра, чтобы лишний кто не попал и не обнаружил её раньше времени, так что в город я уже не собиралась возвращаться. Это была моя последняя возможность съесть что-то действительно вкусное.
Выходить из города следовало под покровом ночи, чтобы моя одинокая фигура на дороге, ведущей к Оплетённой горе, не привлекла ненужного внимания, а потому последнее в жизни вкусное блюдо выпадало на ужин. Я подошла к выбору со всем тщанием, чтобы после не обидно было. Глупо же стать мстительным духом только потому, что не угадала с предсмертной трапезой, правда?
Однако вечером рынок снова бурлил густой толпой, и протолкаться к прилавку, чтобы изучить предложение, было не так-то просто. Наконец мне удалось урвать жареного лопатоголового краба. Его круглый панцирь работал сам себе сковородой и миской, а мясо внутри было нарублено и смешано с крылатыми бобами и сладкими кореньями. Длинный и плоский хвост краба отлично заменял ложку. Со всем этим природным удобством была только одна проблема: как его есть на ходу посреди толпы? Пришлось пробиться в какой-то переулок и отойти подальше от торговых рядов. Ну-ка, вон там улочка совсем безлюдная вроде, да и заборы такие хорошие, практически крепостные стены, удобно будет спиной прислониться
Я с комфортом устроилась у нагретой солнцем стены и принялась жевать краба, наслаждаясь каждым кусочком. Кормили в Чаате отменно, особенно по сравнению с тем, что я могла себе позволить по пути, где я опасалась разводить огонь, чтобы не привлечь кого-нибудь менее сговорчивого, чем ба. Глупо было бы погибнуть на полпути ни нашим, ни вашим. Всё же моя главная задача отомстить, а потом уже отдать свою махару.
Заклинание жертвоприношения я выучила назубок, так что мою махару получит только мой клан. Главное побольше всего поджечь и разрушить, а потом в суматохе проникнуть в храм и совершить обряд. Можно и без храма, конечно, но тогда нужно время В общем, сориентируюсь по ситуации. Хорошо, если успею убить главу. И того, в чёрном, который зарубил мою ба. Вот и вся идея.
Вообще я никогда в жизни не убивала людей. Махарьяты обычно народ мирный, а если кто из обывателей попался на пособничестве демонам, их судьбу решают обывательские власти, а не мы. Но, во-первых, мне легко было думать о Саинкаеу как о нелюдях. Какие люди бы поступили так, как они? Отец называл их не иначе как чёрной чумой. А во-вторых, почему-то же выпал мне жребий первой жертвы, и моя гордость не позволяла мне думать, что только ради моей махары. Если же месть и правда была моей судьбой, кто я такая, чтобы спорить с мировым порядком вещей?
Помотав головой, я отогнала суетные размышления. Я уже всё решила. Точнее, я покорилась вселенскому закону, ибо только так и можно латать прорехи в ткани мира и избавлять всех людей от страданий.
Чтобы отвлечься, я оглядела улицу повнимательнее и заметила метнувшуюся за угол тень. Что тут, полный город соглядатаев? Ладно, я уже устала от них бегать. Пускай подходят, потолкуем по-воински, мне терять нечего.
Однако пока что по мою душу никто не являлся, и я могла спокойно жевать и рассматривать улицу. Похоже, я забрела в богатый квартал. Такие стены вокруг обычных домов не строят! Если кто-то выйдет сейчас из ворот или вернётся с прогулки, меня, скорее всего, погонят: кому понравится, что у него под забором сидит какая-то девица и уминает пахучий рыночный обед? Но ничего серьёзного мне не грозит. Пересяду под другую стену, и всё. Даже в Чаате никто не натравит собак или охрану на странствующую махарьятту.
И, конечно, стоило мне пригреться и расслабиться, как кого-то принесли горные духи. Да не абы кого, а не меньше, чем сынка городского канана, судя по изукрашенной повозке и запряжённым в неё лоснящимся гаурам с увитыми лентой рогами. Огромные звери остановились прямо передо мной, и кучер в зелёной форме соскочил с козел, чтобы подставить лесенку для пассажира. Ближайший бык потянулся ко мне, почуяв ароматное блюдо, и фыркнул, сдув с обочины мелкую птицу. Я кинула ему кусок сладкого корня, и он поймал его на лету. Да-а, зверей-то, похоже, махарой подкармливали. Мне даже любопытно стало, что за высокопоставленная особа выйдет из повозки.
Это оказался молодой человек, одетый так, словно изо всех сил сдерживался, чтобы не выглядеть слишком богатым, но подобрал наряд из того, что нашлось по сундукам вышитый зелёным по зелёному шёлк, длинный кожаный нэр с тиснением и серебряными нашивками на груди, сандалии на полированных металлических каблуках. Из повозки он не вышел. Только распахнул занавеску так, что его стало видно целиком, и уставился на меня восхищённым взглядом.
Идеально! наконец выдохнул он. Просто невероятно! Прани́, вы идеальны!
Он даже рассмеялся от восторга. Я, честно говоря, надеялась, что он говорил не обо мне, а о чём-то вокруг, но прани это обращение к махарьятте. Я шумно допила подливку из панциря и вытерла рот рукавом. Молодой кананич всё ещё смотрел на меня, как заколдованный.
Прани, снова сказал он. Сколько вы хотите за то, чтобы выйти замуж в клан Саинкаеу?