Мама, ура, мама посмотри, воодушевленно кричу я, как только распахнула входные двери. В руках гордо держу кубок, а на шее медаль, я выиграла мам, помню, как была переполнена этой гордостью, но больше всего жаждала увидеть ее в глазах матери. Затаив дыхание замираю, предвкушая получить главную победу.
Ты чего так кричишь Саша, тише. Отлично дочка, я тебя поздравляю, гладит по голове она, осмотрев бегло золотистую статуэтку в моих руках, провела рукой по макушке моих волос, продолжая набрасывать мазки кистью на холсте.
Спасибо, с горящими глазами произношу я, все еще ожидая улыбки, гордости, хотя-бы обними мам, обними меня оторопев, стою, сдавливая детской ладонью статуэтку.
Мама, спустя мгновение с возгласами врывается Соня, мой рисунок самый лучший, его отправят на конкурс.
Боже мой, это лучшая новость, я знала, что ты безмерно талантливая. Я так тобой горжусь Сонечка, уверена, ты будешь лучшей, на лице женщины рисуется долгожданная искренняя широкая улыбка. И она незамедлительно укрывает Соню в свои материнские объятия, давно отбросив свои кисти в сторону.
Соня красивее меня, умнее, добрее. Она не виновата, что делает все лучше, это ведь так. Я не дотягиваю, но я сделаю. Буду лучше. У меня всегда будет пять, я буду всегда получать первые места, и мной так же будут гордиться.
Лет до восьми, я думала, что Соня чем-то больна. Ведь гиперопека со всех сторон была не объяснима. Да еще так, наверное, проще было объяснить самой себе холодность родных людей к своему существованию.
«Дай Сонечке, она же маленькая. Ну что же ты, ты же старше, умей уступать. Соне пригодится больше. Не жадничай, не забудь отдать сестре. Саша ей сейчас нужна наша поддержка, внимание, будь терпеливее. Соня, Соня, Соня всю жизнь эта Соня».
Все на меня сваливала, мелкая противная идиотка. Всё наказания доставались мне. Никто даже не разбирался. Соня не могла!!!
Так хотелось вытворить что-то до абсурда страшное, чтобы только на меня смотрели, пусть орут, но на меня. Ругают, но только меня. Я же тут как белая стена, почти прозрачная, невидимая, чужая. Я лишняя тут, всегда это чувствовала. Но только Соня ночью порой заползала на мою кровать, тихо прижималась ко мне, обнимала. Иногда она плакала, ища утешения в моем присутствии. И я любила ее. Как сестру любила. Ненавидела, как ту, что не оставляла капельку шанса, быть такой же нужной в этом доме.
Соня единственный человек, что с раскрытым ртом слушала мои слова, что безо лжи и притворства смеялась, обнимая меня до удушья от своей любви. И она же, надменно сверлила взглядом, когда вздумается. Порой без единого колебания тыкала пальцем, кажется, со всеми осуждая за натворившую ей же ошибку. Она была той, кого я безмерно любила и той, кого горячо ненавидела.
****
Я влюбилась Саш, задумчиво произносит Соня.
Я её все равно люблю, очередной раз расслабленно выдыхаю. Она моя сестра, как не крути.
И кто он? Артём? припоминаю старшеклассника, о котором она недавно жужжала мне во все уши.
Нет, Дима, мы с ним, ну это понимаешь? закусывает губу, покрываясь румянцем.
Что? Ты дура, тебе всего четырнадцать. Ты о чем думала?
Сонька подскакивает с кровати, сощурив свои выразительные глаза.
Ой, только от тебя мне нотаций не надо, ладно? Я поделиться пришла, а не слушать, с обидой выплевывает мне.
Хорошо. Ты только глупостей больше не делай, если папа узнает я даже боюсь думать, что будет, причем с нами обеими, подмечаю про себя.
А он не узнает, уверенно парирует она, гордо взодрав свой носик, и мне через несколько месяцев пятнадцать, как и тебе, добавляет Соня.
Ну и как? со страхом, но все же присущим интересом задаю вопрос.
А ты сама не пробовала? Это да это словами не объяснить. Восхитительно, крышесносно, выпучивает свои голубые глазища, жестикулируя, разводит руками.
Я не пробовала Сонь, мне не до этого, бурчу себе по нос.
А вот и зря. Вечно чем-то занята, с укором сверлит меня Сонька.
Ты тоже, утвердительно отвечаю.
Но я все успеваю. Может, перестанешь быть такой злой, чмокает меня в щеку, лукаво улыбаясь, удаляется за двери.
****
Ну же, пару бокальчиков можно, толкает меня Ирка в бок, пытаясь перекричать громкую музыку. Ведет к барной стойке с танцпола.
Натягивая вниз задравшееся платье, не сопротивляясь, иду за ней.
А вот и наша выскочка, папочка знает, что ты тусуешься в таких местах? толкая меня плечом, шипит Юля из старшего класса, всплывая перед нами.
Заткнись и ещё раз сделаешь так, получишь по своему разукрашенному лицу, шиплю ей в ответ, едва ли удерживая себя, чтобы не разодрать ей рожу.
С того самого дня как её обожаемый Стасик предпочёл её мне, эта дура стала меня доставать. Постоянные стычки, драки и сплетни наши взаимоотношения. Безмозглая дура, которая вместо того, чтобы понять, что ее Стас мне не сдался, своим поведением просто вынуждает делать назло. А мне и стараться не надо, я вообще ничего и не делаю, достаточно появиться в одном помещении, как внимание парня приковано ко мне.
Ну, попробуй, думаешь, я тебя боюсь? провоцируя, снова толкает меня ладонью.
Юля отвали, вмешивается Ира, уводя меня в сторону, мы пришли веселиться, у тебя соревнования на носу, не ведись на нее, позже это сделаешь, успокаивающе подруга тут же смиряет мой разгоревшийся пыл.
Трусливая сучка, Стас просто не знает какая ты шлюха. Те фото, были цветочками, я тебе обещаю, швыряет Юля мне в спину.
Что ты сказала? разрывая хватку подруги, кидаюсь в сторону этой гадины.
Полгода назад кто-то выставил смонтированные фотографии с моим присутствием в компрометирующем фото. Дело конечно быстро раскрылось, ибо вышло за рамки школы, и отец быстро все пресёк. Но мне тогда досталось. Со мной дома долго никто не разговаривал. Наверное, это худшее наказание от родителей. Стать ещё более прозрачной, но так было всегда.
К тому же сплетни и в школе долго не утихали. Не буду же я каждому излагать, что это фальшивые кадры. Мне было трудно обуздать свое оскорбленное эго, от чего драки были ежедневными. Проще было заткнуть им рты, но не унижаться, доказывая обратное, если не поняли с первого раза.
Я тебя убью, кричу, кидаясь на эту дрянь. Сжимаю кулаками накрученные волосы, с силой повалив ее на пол, бью. Знаю что пропускаю некоторые удары, но не чувствую за потоком ярости, получит за все.
Практически сразу ощущаю крепкую удерживающую меня руку, сжимающую со спины. Брыкаюсь, стукая Юлю ногами, пока не повисаю в воздухе. Её тоже кто-то оттаскивает от меня, когда она что-то орёт, собираясь ответить. Тут же подбегают два охранника в костюмах, собираясь выпроводить нарушителей на улицу. Происходит быстрая неразборчивая суета.
Да отпусти ты меня, отпусти, кричу, вырываясь из тисков кого-то сзади.
Когда Юлю уводят, меня почему-то отпускают. Охранник передо мной вопросительно кивает тому, кто позади меня, замирая на месте.
Оборачиваюсь, поднимая голову вверх, чтобы посмотреть на этого человека. Неожиданно врезаюсь в уже знакомые ярко зелёные глаза.
Ты точно истеричка, серьёзно говорит, уже «знакомый человек», все нормально ребят, девушка себя так больше вести не будет, обращается он к охране, на что они послушно почему-то соглашаются.
Опять же недовольно фыркаю, герой твою мать. Укладываю растрепанные волосы. Рассматриваю свои дрожащие руки, поправляю задравшееся платье, с раздражением одергивая вниз. Меня еще трясет от злости, его в самое время принесло ну конечно.
Тебя ещё не хватало, не глядя отчеканиваю я себе под нос. Вряд-ли он что-то слышит, но мне все равно.
Спасибо, заявляет громко Ира, этому не помню, как его зовут.
Мужчина кивает головой, прислоняясь спиной к барной стойке, закидывает на него локти. Бармен подставляет ему стакан. Коньяк со льдом.