А ты знаешь Евгения Абрамова? спрашиваю друга. Мои глаза, вероятно, горят в этот момент неподдельным интересом.
Егор студент хореографического, вместе мы танцуем уже почти восемь лет, пройдя разные круги ада. Он для меня не просто партнёр, а друг. Я ему доверяю, как и Ирке, хотя она его не очень то и долюбливает и это взаимно. Странно конечно, но они едва ли могут находиться в одном помещении.
А ты что другим спортом решила заинтересоваться? ухмыляясь, всматривается в мои глаза Егор.
По его ответу понимаю, что он слышал о нем как о спортсмене.
Просто спросила, пожимаю плечами, выжидающе сканируя его лицо.
Я как-то был в столице, попали с отцом на его бой. Хорош, а тебе-то чего? задается вопросом друг.
Ничего, просто видела недавно в клубе, пью сок через трубочку, пытаясь не выпустить слова о своем восхищении, интересе.
А если Егор узнает, как впервые встретились, еще и после подмены Ирки, вообще голову мне снесет. Он на самом деле довольно строгий, дисциплинированный. Обо мне печется, слишком даже и его забота одно из главных ценностей для меня.
Твоё рвение к победе и гулянки, у меня в голове не стыкуется очередной раз, порицательно склоняет голову. Будто сам этим не занимается.
Ой, все. Проехали фырчу на друга, ты же меня бросить не собираешься? тыкаю на фотографию его аккаунта в телефоне, где Егор в паре на занятиях с Ксенией. Сокурсница с хореографического.
Даже не рассчитывай, улыбается Егор, окончишь школу, поступай к нам в этом году, тогда только с тобой и буду танцевать.
Эх, вряд-ли мне это светит. Для отца это так, увлечение, ты же знаешь. Бизнес, финансы, юриспруденция, что угодно, с досадой фырчу искренне, не понимая, почему это вообще волнует родителей. Неужели рисовать настолько престижней танцев? Вздор
Думаю, если он увидит тебя в деле, точно передумает. Да ты имеешь разряды в каждом возрасте. Сейчас мы идём уверенно и нам не много нужно очков до следующего класса.
Мне нужен Мастер. Я не брошу потом танцы, но я хочу с тобой этого достичь, а не когда я уеду. Ты же меня ждал, это из-за меня мы топчемся на одном месте. А я уеду. Прости, но опускаю голову, поджав губы.
Да знаю я, знаю. Надеюсь, мы не встретимся с тобой на одной площадке как соперники, пытается пошутить Егор, разрядив обстановку.
Боже, разве я смогу найти такого партнёра? Мы же вместе идеальны.
Уехать учиться в столицу, было давним решением. Не только моим конечно. Отец определённо отправит дочерей учиться в лучшие университеты страны. Но я хочу упорхнуть, отделиться уже наконец-то от семьи, в которой итак не особо заметно моё присутствие. На расстоянии может, будет не так больно, а вдруг? А если они все-таки будут скучать по мне? Боже мой, я бы сейчас все отдала за слова мамы "Дочка я так скучаю, возвращайся скорее". Внутренне понимаю, это главные мотивы желаемого отъезда, как первый, но так же и второй.
Войдя домой уже ближе к ночи, тихонько крадусь в свою комнату. У папы в кабинете горит свет, и слышны голоса. Дверь приоткрыта. Сонька лежит на диване, расположившись головой на папиных коленях, прижимается к нему. Он гладит её по голове, отбросив все свои «велико-важные» дела.
Все у тебя будет Соня, не всегда все выходит сразу, ты ещё слишком мала. Мама твоя тоже не сразу стала знаменитой художницей. Для начала отучись. Моя любимая девочка, вот так. Всегда улыбайся, сверкает ямочками на щеках в ответ своей любимице.
Смотрю на эту картину, а внутри кипит раскаленное масло. Никогда он так со мной не разговаривал, хоть я победила, хоть проиграла. Я чужая. Сейчас я это понимаю. Их любовь определило именно это. Своя и чужая.
Я не хуже неё, нет, черт возьми. «Я красивая и талантливая», вечно вдалбливаю себе как мантру. Повторяю раз за разом, пытаясь удержать эту мысль, поверить в нее однажды окончательно. Соня как яд для меня, но и противоядие. А я их яд
****
Мне было восемь. После очередного неудачного дня после стычки с Соней, меня отправили в спальню.
Мама, но я тоже хочу розовый. Почему все время Соня получает то, что хочет? смотрю на розовый бант к новому платью на праздник в руках сестры.
К черту розовый, хочу, чтобы мне дали, хоть раз, а не Соне, мне!
У тебя тоже красивый, не капризничай, без особого интереса отмахивается мама от моих детских претензий.
Молча сдерживаю слезы, ничего не отвечая. Очередная обида, которую не могу просто так проглотить, давит на меня. Через полчаса, когда Соня увлечена новыми игрушками, разрезаю долбаный розовый бант с камешками, ножницами. И пихаю ногой её только что построенный "замок" из конструктора, которым так восхищалась мама.
Только эта дура так разоралась, что сбежался весь дом, вместе с гостями.
Боже мой, Сонечка что случилось? выпучив глаза, кричит мама, в спешке обнимает свою Сонечку.
Она все испортила, тут же тычет любимица семьи в меня пальцем.
Саша, как ты смеешь обижать сестру? строго произносит мама, с укором и сейчас, я бы даже сказала с отвращением.
А я вас предупреждала, говорит тетя Валя, сестра отца, что из неё вообще может вырасти, тычет в меня своим длинным красным ногтем, словно на какую-то зверушку.
Неприятнейшая женщина. Высокомерная, богатая дама. Которая сама ни черта в жизни не сделала. И воспитание ей бы самой не помешало.
Отец кинул на тётку Валю строгий взгляд, после чего та сразу умолкла.
Живо в комнату Александра. В этом году Дед Мороз не заглянет к балованным девочкам с подарками, если ты продолжишь себя так вести. Она твоя младшая сестра, ты должна защищать её, сурово произносит отец, выставив руку в сторону холла.
Все жалеют бедную Сонечку, утирая слёзки. А меня как всегда за кулисы.
А мне не нужен ваш этот Дед Мороз. Мне никто не нужен, в сердцах кричу всем, словно тот самый дикий зверек бросаю злобный в своем детском варианте взгляд.
Вот вам и благое дело, снова вставляет свои пять копеек тётка Валя.
Обиженно топаю ногой уходя прочь на второй этаж, закрываясь в спальне.
Там я выплакалась в ту ночь сполна. Кровать и мокрая подушка, вот мои самые тёплые объятия, самые верные слушатели. И, кажется, так было всегда. Будь то обычный день, будь то праздник среди толпы. Лишь Соня иногда не получив желаемое от родителей, бежала ко мне, в мои объятия, со своей досадой, своей такой глупой болью. Но я обнимала ее, сама согреваясь теплом любимой сестры. И мне это было нужно больше, чем ей самой.
Совсем не заметила тогда, как уснула. Пробудилась от громких хлопков новогоднего фейерверка. Как заворожённая смотрела в окно, открыв рот. Разве это не чудо? Разве много нужно чтобы наполнить ребенка радостью? Просто вера в чудо. И я в него верила.
Дедушка Мороз, прости, я плохо себя вела, но больше не буду. Пожалуйста, пусть мама с папой меня полюбят. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, сожмурив глаза, шептала себе под нос.
Просидев ещё какое-то время в комнате, успела нарисовать картинку своей семьи, положив на окно, чтобы Дед Мороз видел. Мне ничего больше не нужно, ни розовых бантиков, никаких игрушек, ничего. И я верила в это чудо. «Может, я не умею рисовать как Соня», окидываю свой рисунок взглядом, «но я могу танцевать». Скоро будут очередные соревнования, я принесу им медали, родители увидят меня, будут гордиться, будут любить.
Воодушевленно улыбаясь, я вышла попить воды, тихонько спускаясь по лестнице. Из кухни доносились голоса мама и тёти Вали.
Да вы никогда меня не слушали. Столько способов в наше время было, а вам вот сейчас прям дай. Говорила, верните её, тогда ещё, как узнала что беременна Сонечкой.
Ну что ты говоришь Валентина? К тому же, как бы это отразилось на репутации Сергея. Да и как это отдай? Я люблю её. Она тоже моя дочь, хоть и не родная, отрезает мама.
Слова ее врезаются с точечной болью в каждую мышцу. Просто гулом звенят, тяжело давая услышать продолжение.