Затерянные в Гималаях. Путешествие в поисках себя, обернувшееся катастрофой - Бомбора страница 4.

Через восемь месяцев они снова переехали, из Монтаны на запад, в небольшой город под названием Бивертон, в нескольких милях от Портленда, штат Орегон. Сьюзи привыкла к переездам, поскольку выросла в семье военного. Но этот шаг страшно расстроил Джастина. «Джастину казалось, будто его оторвали от корней этим переездом»,  сказала мне Сьюзи. Терри вспоминает, как его сын «злился» и «убивался» после отъезда из Монтаны. Размышляя об этом периоде своей жизни, Шетлер однажды сказал, слегка преувеличивая, что на тот момент он сменил, «наверное, больше домов, чем ему было лет». Смена школ и переезды в другие города по мере приближения к подростковому возрасту затрудняли поддержание дружеских отношений, и, поступив в среднюю школу Бивертона в Орегоне, он стал замкнутым подростком и самопровозглашенным одиночкой. Он нашел утешение в музыке, научившись играть на маминой арфе, а также на мандолине и гитаре. Самую крепкую связь он установил с природой.

Летом после первого года Сьюзи увидела в местной газете объявление о занятиях по выживанию в дикой природе и на открытом воздухе. Она позвонила по указанному номеру и поговорила с женщиной по имени Крис Кенуорти, которая в 1980-х годах училась у Тома Брауна-младшего. Курсы оказались дорогими, поэтому она устроилась к Кенуорти газонокосильщиком и ландшафтным дизайнером вместо оплаты. Джастин буквально расцвел. Однако вскоре Кенуорти осознала, что интересы ее ученика выходят за рамки того, что она могла ему предложить. В одной из школ за пределами Сиэтла была открыта образовательная программа, основанная на изучении природы, в рамках которой он мог бы развиваться и общаться с единомышленниками.

Кенуорти позвонила Джону Янгу, соучредителю Школы познания дикой природы и первоначальному протеже Тома Брауна-младшего. Она рассказала, что у нее учится молодой человек по имени Джастин, которого она не успевает кормить знаниями.

В конце второго года обучения Сьюзи поняла, что сыну нужны перемены. Он получал хорошие оценки, но формат занятий ему не нравился. Она предложила сделку: Джастин должен был пообещать, что сдаст экзамены для получения школьного аттестата, а она отправит его работать наставником на полный рабочий день к Янгу в его школу. Решение далось легко. Сьюзи и Терри оплатили проживание и питание с помощью пособия на ребенка. Кенуорти сказала, что Джастин еще и выиграл стипендию, которая покроет обучение. На самом деле Сьюзи только спустя много лет узнала, что эта стипендия шла из кармана самой Кенуорти.

Когда в июне 1997 года она отвезла сына в Школу познания дикой природы, расположенную в нескольких часах езды на север, в хвойных лесах штата Вашингтон, у нее закружилась голова. «Выглядело так, будто бабочка высвободилась из кокона,  вспоминает Сьюзи.  Он просто расцвел и полетел. Стало ясно, что он именно там, где должен быть».

В день приезда Шетлера Янг проводил в лесу занятие по птичьему языку и рассказывал небольшой группе о том, как птицы порхают и щебечут, сигнализируя о приближении опасности за две минуты до столкновения. Когда класс замолчал и прислушался, волна малиновок и дроздов пролетела над головой, и Янг прошептал одному из членов группы, чтобы тот засек на секундомере две минуты. По мере отсчета все громче слышались тяжелые шаги и треск в кустах лососевой ягоды, и, когда секундомер подал звуковой сигнал, из зарослей малины вышел Шетлер и удивился тому, что его спокойно ожидают люди, стоя полукругом. Его рост уже перевалил за 180 см, а выгоревшие на солнце каштановые волосы до плеч были собраны сзади в конский хвост. «Меня было настолько хорошо слышно?»  спросил он. С этого дня Джастин решил стать мастером бесшумного передвижения на природе. «Если бы меня попросили подняться по лестнице с Земли на Луну, чтобы получить такой уровень знаний,  однажды сказал он Янгу,  я бы начал прямо сейчас».

Тем летом Шетлер переехал к семье Янга, которая жила на верхнем этаже дома пожарного в маленьком городке Дюваль, штат Вашингтон, недалеко от участка площадью больше семи гектаров, где и работала школа. Друзья того времени вспоминают, что он обожал камуфляж и землистые тона, а еще его вечную дерзкую ухмылку и ненасытное стремление учиться. Он официально записался в специальный филиал Школы познания дикой природы для подростков, одной из основательниц которого была Энн Осбалдестон. «Вот этот ребенок с горящими глазами, которого переполнял энтузиазм от всего, что мы делали, уже столько всего знал,  сказала мне Осбалдестон.  Я бы сказала, что в тот момент, в пятнадцать лет, он знал гораздо больше о том, что мы делали, чем я сама». Школа представляла собой немногим больше, чем несколько хижин, юрт и брезентовых навесов, за что получила прозвище «Тарполония». Каждый день приносил новые задания и уроки. Язык птиц был основополагающим навыком, позволяющим не просто определять виды по уникальным крикам, но и узнавать, о чем сигнализируют интонации и колебания голоса каждой птицы. Студенты изучали, как изготавливать лучковые и ручные дрели и разводить с их помощью огонь, строить укрытия в лесу, где планируется ночевка, находить и собирать съедобные растения, а также практиковаться в ориентировании и выслеживании животных на длинной песчаной отмели вдоль близлежащей реки. На первый взгляд школа представляла собой не более чем собрание кучи подростков на улице с целью познакомиться с природой, изучить обстановку и попрактиковаться в навыках выживания в дикой среде. Но те, кто учился или преподавал в те годы, вспоминают о школе, как об отдушине, позволявшей выразить себя, что было крайне важно для некоторых подростков, которые в противном случае просто провалились бы в какую-нибудь социальную щель. Осбалдестон считает, что во многом это произошло благодаря Джону Янгу. «Он словно удлинитель, подключенный к розетке, который может подключать других людей,  говорит она.  Казалось, что, приходя в школу, люди внезапно загорались, чувствовали связь с природой, а также с собой и своими талантами».

Джейсон Найт, который был на несколько лет старше Шетлера, тоже жил с Янгами. Оба мальчика делили двухъярусную кровать в задней части дома. Они устроили дружеское соревнование, подстегивая друг друга во время прохождения программы Янга «Камана» по подготовке натуралистов. В нее входило ведение видовых дневников на пятьдесят две страницы с рисунками и наблюдениями по шести различным категориям, включая растения, деревья, птиц и млекопитающих. Еще они соревновались в заполнении набора дневников, состоявшего из ряда наблюдений на 500 пунктов, что напоминало грандиозное копание во всякой грязи на природе. Каждый пункт был сформулирован конкретно: следы стоящего койота, следы сидящего койота, следы медленно идущего койота, затем быстро идущего, затем скачущего, экскременты койота, содержащие части млекопитающих, экскременты койота, содержащие перья, экскременты койота, содержащие ягоды или растения И так далее. «Мы учились не ради проверочных работ,  вспоминает Найт.  Мы пытались выучить этот материал так, чтобы никогда не забыть». Шетлеру особенно хорошо удавалось разжигать огонь. Он редко убирал ручную дрель в задний карман. «Мне потребовалось девять месяцев, чтобы добыть первые угли,  вспоминает сын Джона Янга Эйден, который был на три года младше Шетлера,  а он тем временем просто постоянно их добывал». Шетлер поставил перед собой задачу научиться разжигать огонь так же быстро, как с зажигалкой. И он это сделал. «Через пятнадцать секунд у него уже зажигался уголек»,  вспоминает Янг.