Старк вскочил. Он попятился, предупреждающе покачивая провисшей цепью. Его новое тело двигалось великолепно. Снаружи все было хорошо, но внутри его психоневрологическая установка взорвалась гражданской войной. Он был зол на себя за то, что не убил Фаолана. Он был зол на себя за то, что потерял контроль настолько, что захотел убить человека без причины. Он ненавидел Фаолана. Он ненавидел Фаолана не потому, что знал его недостаточно хорошо. Тренированный, расчетливый, бесстрастный мозг Старка боролся с приливной волной беспочвенных эмоций.
Он не осознавал, что это было беспочвенно, пока его ментальный монитор, выработанный годами жестокого контроля, не остановил его от убийства. Теперь он вспомнил женский голос, говоривший: "Мой разум будет с твоим, я буду направлять тебя"....
Кошачья лапка, да? Просто наемный работник, которому заплатили новым телом в обмен на две жизни. Да, две. Этот Бьюдаг, кем бы он ни был. Теперь Старк знал, к чему приводила эта холодная чужеродная эмоция.
Подожди, хрипло сказал Старк. Держись, кошачья лапка! Ах ты, зеленоглазая дьяволица! На этот раз ты выбрала не того парня.
Всего на одно мимолетное мгновение он снова увидел ее, наклонившуюся вперед, с волосами, струящимися, как вода, по мягким, искрящимся пеной плечам. Ее глаза цвета морской волны были полны насмешливого смеха и прямого, вызывающего восхищения. Старк слышал ее совершенно отчетливо:
Возможно, у тебя нет выбора, Хью Старк. Они знают Конана, даже если ты его не знаешь. Кроме того, это не имеет большого значения. Конец для них будет одинаковым это всего лишь вопрос времени. Ты можешь сохранить свое новое тело или нет, как пожелаешь. Она улыбнулась. Мне бы хотелось, чтобы ты это сделал. Это хорошее тело. Я знала это еще до того, как разум Конана сломался и оставил его пустым.
Внезапная мысль пришла Старку в голову: "Моя шкатулка, миллион кредитов".
Иди и забери их.
Она ушла. Разум Старка был ясен, в нем не бродила чужеродная воля. Фаолан скорчился на полу, держась за голову. Он сказал:
Кто говорил?
Ромна бард стоял, уставившись на него. Его губы шевельнулись, но не произнесли ни звука.
Старк сказал:
Я говорил. Я, Хью Старк. Я не Конан, и я никогда не слышал о Фалге, и я размозжу голову первому парню, который приблизится ко мне.
Фаолан оставался неподвижен, его лицо ничего не выражало, дыхание со всхлипом вырывалось из горла. Ромна начал ругаться, очень тихо, как будто не думал об этом. Старк наблюдал за ними.
Дальше по коридору распахнулись двери. Тяжелый красноватый туман клубился над флагами вместе с дневным светом, а вместе с ним и скопление разгоряченных боем тел, принося запах крови.
Старк почувствовал, как сжалось сердце в волосатой груди тела по имени Конан, наблюдая за одинокой фигурой, возглавлявшей стаю.
Ромна крикнул:
Бьюдаг!
Она была высокой. Она была сложена и мускулиста, как львица, и ходила с надменным видом, а ее волосы были подобны вьющемуся пламени. Ее глаза были голубыми, горячими и яркими, какими, возможно, когда-то были у Фаолана. Она была похожа на Фаолана. Она была одета так же, как и он, в кожаный килт и сандалии, ее великолепное тело было обнажено выше пояса. За спиной у нее висел длинный меч, рукоять которого возвышалась над левым плечом. Она им пользовалась. Ее кожа была перепачкана кровью и грязью. У нее был длинный порез на бедре и еще один поперек плоского живота, и горькая усталость лежала на ней тяжким бременем, несмотря на то, что она отрицала это.
Мы остановили их, Фаолан, сказала она. Они не могут прорваться через ворота, и мы можем удерживать Кром-Дху до тех пор, пока у нас есть еда. И море кормит нас. Она рассмеялась, но смех получился каким-то пустым. Боги, как я устала!
Затем она остановилась перед помостом. Ее огненно-голубой взгляд скользнул по Фаолану, по Ромне, поднялся, встретился со взглядом Хью Старка и задержался на нем.
Под челюстью Старка снова забился пульс, и на этот раз его тело было сильным, а пульс напоминал барабанную дробь.
Ромна сказал:
Его разум вернулся.
Последовало долгое, тягостное молчание. Никто в зале не пошевелился. Затем люди, стоявшие позади Бьюдаг, большие мускулистые воины в килтах, начали приближаться к помосту, переговариваясь низким рычащим голосом, который переходил в вой толпы. Фаолан поднялся, повернулся к ним лицом и рявкнул, чтобы они замолчали.
Он мой! Оставьте его в покое.
Бьюдаг вскочила на помост одним красивым плавным движением.
Это невозможно, сказала она. Его разум сломался под пытками. Он был пускающим слюни идиотом, у которого едва хватало ума прокормить себя. И теперь, внезапно, ты говоришь, что он снова нормальный?
Старк сказал:
Ты же знаешь, что я нормальный. Ты видишь это по моим глазам.
Да.
Ему не понравилось, как она это сказала.
Послушай, меня зовут Хью Старк. Я землянин. Это не возвращение мозга Конана. Это новая сделка. Меня запихнули в это тело. Что он делал до того, как я его получил, я не знаю, и я не несу ответственности.
Фаолан сказал:
Он не помнит Фалгу. Он не помнит больших кораблей на дне морском. Фаолан рассмеялся.
Ромна тихо сказал:
Но он тебя не убил. Он легко мог бы это сделать. Пощадил бы тебя Конан?
Бьюдаг сказала:
Да, если бы у него был план получше. Разум Конана был подобен змее. Он полз в темноте, и ты никогда не знал, куда он ударит.
Старк начал рассказывать им, как это произошло, лениво покачивая цепью в руке. Пока он говорил, он увидел лицо, отраженное в полированном щите, висевшем на столбе. По большей части это была просто спутанная черная копна волос, закрепленная на каркасе из длинной, жесткой, выступающей кости. Рот был чувственным, с какой-то мрачной усмешкой на нем. Глаза были желтыми. Жестокий, ярко-желтый цвет ястреба-убийцы.
Старк с ужасом осознал, что это лицо принадлежит ему.
Женщина со светло-зелеными волосами, тихо сказала Бьюдаг.
Ранн, сказал Фаолан, и арфа Ромны издала звук, похожий на проклятие верховного жреца.
Ее народ обладает такой силой, сказала Ромна. Они могут превратить душу человека в паука и наступить на нее.
У них много сил. Может быть, Ранн следовала за мыслями Конана, куда бы они ни направлялись, и подсказывал им, что говорить, и возвращала их обратно.
Послушайте, сердито сказал Старк. Я не спрашивал....
Внезапно, без предупреждения, Ромна выхватил меч Бьюдаг и метнул его в Старка.
Старк увернулся от него. Он посмотрел на Ромну уродливыми желтыми глазами.
Это прекрасно. Закуйте меня в цепи, чтобы я не мог драться, и убейте меня на расстоянии.
Он не стал поднимать меч. Он никогда им не пользовался. Цепь ощущалась лучше, она не слишком отличалась от тяжелого ремня, отрезка кабеля или других цепей, которыми он иногда размахивал.
Ромна спросил:
Это Конан?
Что случилось? прорычал Фаолан.
Ромна швырнул мой меч в Конана. Он увернулся от него и оставил его на земле. Глаза Бьюдаг сузились. Конан мог поймать летящий меч за рукоять, и он был лучшим бойцом на Красном море, за исключением тебя, Фаолан.
Он пытается обмануть нас. Ранн направляет его.
К черту Ранн! Старк звякнул цепью. Она хочет, чтобы я убил вас обоих, я до сих пор не знаю почему. Все в порядке. Я мог бы легко убить Фаолана. Но я не убийца. Я никогда никого не убивал, кроме как для того, чтобы спасти свою собственную шею. Так что я не убил его, несмотря на Ранн. И я не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с Ранн. Все, чего я хочу, это убраться отсюда к чертовой матери!
Бьюдаг сказала:
У него акцент не Конана. И выражение его глаз тоже стало другим.
В ее голосе прозвучали странные нотки. Ромна взглянул на нее. Он взял несколько струнных аккордов на своей арфе и сказал:
Есть один способ, которым ты могла бы проверить наверняка.