Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце - Лесневская Вероника

Вероника Лесневская

Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце

После развода я лишилась всего. Муж изменил мне, сделал ребенка любовнице, так еще и отсудил мой бизнес. Я должна подниматься с нуля. Подрабатывать кондитером, брать любые заказы. На одном из мероприятий я встретила его Воскресенский отец-одиночка в разводе. Холодный, циничный, презирает женщин и идет по головам. Мне надо держаться от него подальше Но как вышло, что его дочки похожи на меня, как две мини-копии?

Глава 1

Константин

 Давай оставим их в роддоме

Жестокая фраза, произнесенная обманчиво нежным, слабым женским голоском, долетает до меня и останавливается, будто бьется в плотное, бронированное стекло. Рикошетит и тонет в детских криках, доносящихся из других палат. В бесконечном больничном коридоре шумно. И только в «випке» моей жены царит уничтожающая тишина.

 Как ты себя чувствуешь, Даш?  невозмутимо переступаю порог. С внешним спокойствием шагаю к постели, небрежно опускаю пакет с продуктами на тумбочку, поддеваю носком ботинка случайно выпавшее яблоко, и оно катится под кровать. Не смотрю туда. Как и на женщину, которая будничным тоном предлагает отрезать от себя кусок, выкинуть и забыть.

Не могу. Иначе не сдержусь.

Неторопливо отхожу к окну, складываю руки в карманы и невидящим взором гипнотизирую внутренний двор лучшей клиники в городе. Нам ее статус не помог. Как и мои связи, и деньги все зря.

 Отвратительно, Кость. Или намекаешь, что я помешалась? В нашей ситуации все возможно,  слова друг за другом вонзаются мне в спину, превращая ее в решето, но я не поворачиваюсь.  Ты все слышал и правильно понял, не притворяйся. Я хочу отказаться от них, пока не поздно.

Внутри взрывается ядерная боеголовка, поражая все и оставляя лишь пустую оболочку. По-прежнему холодную и стальную.

Нехотя оглядываюсь, беру стул и сажусь напротив постели жены. Иначе воспринимаю ее. Вижу в ней свою персональную «зону отчуждения». И не верю, что все это происходит с нами.

 Речь идет о детях,  чеканю каждый слог и подаюсь вперед, упираясь локтями в колени.  О наших с тобой детях. Ты понимаешь, что предлагаешь?

 Ты ведь сам слышал, что сказали врачи

 Врачи не боги, могут ошибаться,  меняю позу, чтобы увеличить расстояние между нами. От греха подальше. Откидываюсь на спинку стула, который поскрипывает подо мной.  Рано сдаешься. После нескольких лет безуспешных попыток забеременеть. После лечения, процедуры ЭКО, шести тяжелых месяцев беременности,  воспламеняюсь, стоит лишь вспомнить, через что мы прошли.  Ты же родила их. Ты мать. Неужели не чувствуешь связи и готова так легко отказаться от собственных дочек? Не верю,  отрицательно качаю головой.

 Я молода. У меня вся жизнь впереди. И я не хочу тащить этот крест до конца дней,  продолжает оправдываться.  Это равносильно тому, чтобы похоронить себя заживо. У них нет будущего, но почему его должны лишаться и мы?

 Я же не отказался от тебя, когда узнал о твоем бесплодии.

Ожесточившись, бью ее по больному. Пока только словами. И чтобы не нанести физический вред жене, я резко встаю, откидывая стул.

 К тому же, пока ничего толком неизвестно, сложно сказать, что нас ждет,  до последнего сохраняю сдержанный тон.

 Мне дали образец заявления. Рассказали, что и где нужно заполнить

Даша тянется к тумбочке, достает какие-то листы, но я выхватываю их и, не вчитываясь, разрываю пополам. Отпускаю и, когда они оказываются на полу, наступаю подошвой.

 А дальше?  упираюсь кулаком в поверхность тумбы.  Что дальше?  нависаю над женой, повышая голос.  Ты сможешь спокойно жить, шастать по ресторанам, развлекаться, пока твои дочки в детдоме? Не зная, как там с ними обращаются Сможешь жрать и спать, когда дети хрен знает где и с кем?

Даша отодвигается к стене, испугавшись моего гнева. Дергает рукой, натягивая капельницу. Перехватываю ее, чтобы не вырвала катетер из вены и не навредила себе.

 Лучше так, чем обрекать себя на мучения. Я не справлюсь, Кость, я не хочу,  Даша внезапно срывается в истерику.  Не так я представляла себе счастливую семью.

Выпрямившись, смотрю на плачущую жену сверху вниз. И ничего не чувствую, кроме опустошенности.

 Далеко не все происходит так, как мы ожидаем,  выдаю поучительно.  Бог дает нам ровно столько, сколько мы способны выдержать. Так что вытри слезы, дорогая. Твое дикое предложение спишем на послеродовую депрессию. И забудем об этом разговоре.

Хлестко, грубо и повелительно. Пусть я выгляжу бесчувственным тираном, но только так могу достучаться до паникующей матери. Она запуталась, и я единственный, кто способен уберечь ее от ошибки.

 Но

 Закрыли тему,  обрываю резко.  Дочек беру на себя. Я уже договорился с ведущим перинатальным центром за границей, нас там примут,  бесстрастно сообщаю о своих планах. Ставлю Дашу перед фактом, потому что менять их не намерен.  Поеду с малышками и буду постоянно находиться рядом. Компанию оставлю на Славина, он хорошо зарекомендовал себя в роли моего заместителя. Думаю, справится. Если у тебя какие-то проблемы или просьбы будут, тоже ему звони. Я его предупредил. Ну, а пока восстанавливайся. Заодно хорошо подумай о нашем будущем,  добавляю многозначительно.

Ухожу, не дождавшись ответа. Плотно прикрываю за собой дверь, но не хлопаю, как бы ни хотелось вбить ее с размаха в косяк. Самообладание это все, что у меня осталось на данный момент. И оно не дает мне сломаться и разнести клинику, сравняв ее с землей.

 Кто сегодня дежурил?  выплевываю у стойки в приемной, а миловидная медсестричка испуганно хлопает ресницами.  Мне нужна фамилия врача, который надоумил мою жену подписать отказ от новорожденной двойни. Ну же!

 На дежурстве был Коновалов,  лепечет она, беглым взглядом беспокойно окидывая помещение.  Он уже сменился.

 Передайте главному, пусть ищет ему замену,  хмыкаю зло.  Вопрос времени

И профессионализма ребят из моей юридической компании. У любого врача можно при желании найти скелет в шкафу. А то и раскопать маленькое кладбище.

Щелкаю пальцами, чтобы вывести ошеломленную медсестру из транса, и мне тут же накидывают халат на плечи. Провожают в отделение для недоношенных. На короткое время оставляют рядом с кувезами, в которых спят мои дочки. Два крохотных комочка, слабых и тихих. В ворохе одежды, пеленок и обмотанные датчиками. Цыплята внутри инкубаторов, искусственно поддерживающих нужную температуру.

Если бы я мог отдать за них жизнь, я бы это сделал, не задумываясь. Но это было бы слишком просто. Видимо, у нас свой путь.

 Я тоже не так представлял себе счастливую семью,  все-таки соглашаюсь с Дашей, не замечая, что произношу это вслух.

 Константин Юрьевич, вашим котятам очень повезло,  доносится от женщины-врача, которая неожиданно возникает рядом со мной.  Вы на редкость сильный человек и настоящий отец.

Касаюсь ладонями стекол, отделяющих меня от детей, согреваю своим теплом несколько секунд, будто девочки могут почувствовать. И одергиваю руки, оставляя запотевшие следы.

 Не представляете, что бы я отдал, лишь бы стать обычным.

***

Три месяца спустя

Осторожно спускаюсь по трапу частного самолета, крепко держа в руках две люльки со спящими дочками. Стараюсь не спешить и сильно не раскачивать их, чтобы не разбудить. Перелет и так выдался нелегким, но я рад наконец оказаться дома. Да и малышки притихли, словно почувствовали себя спокойнее на родной земле.

Позади суетится нянька, пытается услужить, помочь мне, но я осекаю ее легким кивком. И так достаточно сделала для нас. Я специально вызвал ее из России, когда девочек уже выписали из клиники, но назначили дополнительные анализы и процедуры. Не захотел подпускать к ним иностранку такой у меня заскок.