Я за рулем, бубнит себе под нос Аля, надувает губы и кивает в сторону красной дамской машинки. Осваиваю твой подарок, сменив обиду на милость, игриво улыбается.
Цокаю, обреченно покачав головой. Какой щедрый подарок. Женя тратит на любовницу то, что отсудил у меня. Вот это насмешка судьбы!
Иди уже, отмахивается бывший, покосившись на меня. Значит, моя догадка правильная. От этого еще противнее на душе.
Неугомонная любовница переминается с ноги на ногу, а потом все-таки подается вперед, чтобы поцеловать Женю в щеку и промурлыкать ему что-то на прощание. И пока он не разозлился, цокает в неудобных туфельках к автомобилю. Не высоковаты ли каблуки для беременной? Впрочем, не мое дело.
Знаешь, «любимка», тяну с сарказмом, а сама провожаю Алю взглядом. Твоя фраза: «У нас все само как-то завертелось» обретает новый смысл. В полицию обращался? бросаю на полном серьезе.
Не глядя на Женю, шагаю ко входу в кафе. Мне бы быстро собрать свои вещи и никогда больше сюда не возвращаться. Как бы горько это ни звучало.
Зачем? догоняет меня со спины.
С заявлением об изнасиловании, тихо хихикаю. Немного нервно. По легенде, ты же из нас двоих жертва. Хотя Алька такая навязчивая, что я начинаю верить, что ты правда не виноват в измене, оглянувшись, смеюсь ему в лицо.
Верка, не беси меня! чуть ли не рычит бывший, ускоряя шаг. Шуточки твои идиотские я никогда не понимал.
Не только их, добавляю тихо и ровно. Ты и меня не понимал. Непонятно только, зачем женился.
Полюбил, обгоняет меня и любезно открывает передо мной дверь. Моего, черт возьми, кафе! Такой вариант ты не рассматриваешь?
Не смеши. Больше я на твое вранье не куплюсь, фыркаю недоверчиво. Кстати, от кого свою новую любовь прячешь?
Не твое дело, подталкивает меня внутрь.
Стесняешься? выплюнув это слово, прохожу в холл.
С тоской осматриваю интерьер. Я душу вложила в каждую деталь, а сейчас у меня все отнял человек, которого я любила. Жестоко.
Ревнуешь? самодовольно спрашивает Женя.
Ревнуют свое. То, на что имеют право, несмотря на острую боль, отвечаю с улыбкой. А общественный туалет он ведь для всех. Какие тут могут быть права?
Ревну-уешь, тянет противно. Между прочим, сама виновата. Я не хотел расходиться. Это ты подала на развод.
Собирается помочь мне снять куртку, но я убираю его руки со своих плеч. Делаю все сама. Давно пора было стать независимой.
Что мне было делать после того, как я интимные фотки Альки в твоем телефоне нашла? Помочь ей выбрать нижнее белье получше, а не ту безвкусную ерунду? скрываю жгучую обиду под соусом сарказма. Или ты хотел, чтобы мы втроем жили? оставив гардеробную, привычно направляюсь на кухню. Напоследок. Счастливой шведской семьей?
Не передергивай, спешит следом бывший, будто боится, что я украду у него что-нибудь. Хотя все здесь МОЕ! Будто мало таких пар, где муж налево ходит. И ничего, жена прощает и живут дальше. А ты гордая слишком. Вот поэтому и осталась без ничего.
Резко останавливаюсь и Женя едва не впечатывается в меня. Но я не позволяю ему к себе прикоснуться. Отшатываюсь.
Смотрю со злостью в идеальное лицо, на которое когда-то повелась. Говорят, только мужчины любят глазами. Ошибаются.
Я эстет и тоже искала себе суженого по внешности.
Женя оказался в моем вкусе: высокий, симпатичный, накачанный блондин. Словно только сошел с обложки журнала. Подруги предупреждали, что красивые мужчины для всех. Такими придется делиться.
Не верила, а зря.
Наливное яблочко из райского сада оказалось с гнильцой и червями внутри.
Я осталась без ничего, потому что твой юрист жулик, шиплю, приближаясь к нему вплотную. Не зря ты его фамилию упорно скрываешь.
Он мастер своего дела. А ты дура, шумно выдыхает. Но никогда не поздно все вернуть.
Усмехнувшись, скептически свожу брови к переносице.
Женя, у тебя любовница беременна, напоминаю, словно о таком можно забыть. Как же ребенок?
Ребенка усыновим, невозмутимо предлагает. Он же мой. А ты все равно своих иметь не можешь. Какая тебе, на хрен, разница?
Выдержка трещит по швам. Пока я пытаюсь мысленно склеить то, что от нее осталось, моя ладонь сама взметается вверх. И на всю кухню раздается хлесткий звук пощечины. Прокатывается эхом.
Ох, черт!
Глава 4
Вера, ты не могла выплеснуть эмоции чуть позже? После того, как спокойно забрала бы вещи и документы из кабинета, попрощалась с командой А в идеале, вообще запихнуть обиды как можно глубже и держать чувства в узде. До последнего. Чтобы уйти отсюда с гордо поднятой головой.
Но нет Дипломатия не мой конек. Я слишком импульсивная и честная, за что постоянно себя ругаю.
Кому легче стало от этой оплеухи?
Мне? Ни капли. Внутри все бурлит и клокочет, будто за секунду до извержения вулкана. Ладонь нещадно жжет огнем, а запястье попадает в болезненный капкан, когда Женя перехватывает мою руку.
Ему?
Смело впиваюсь взглядом в багровое от гнева лицо. Вижу, как раздуваются крылья носа, как губы сжимаются в тонкую нить, как подскакивают желваки. И осознаю, что терпеть его не могу. Полностью. Внешность, манеры, слова раздражает все! Правильно говорят, что от любви до ненависти один шаг. Я не собиралась его делать, но муж сам толкнул меня. Прямо в пропасть.
И теперь играет такое искреннее возмущение, что хочется дико рассмеяться.
Грубые пальцы сильнее впиваются в мою руку. Надавливают там, где бьется пульс, будто собираются остановить его.
Кажется, наша ненависть взаимна
Вера Александровна, добрый день, доносится сбоку знакомый мужской голос, и я машинально поворачиваю голову на звук.
Реагирует и Женя. Раздраженно, дергано, скрипнув зубами, он зыркает на того, кто посмел помешать ему убивать бывшую жену. И нервно откашливается.
Добрый, Матвей, как у вас здесь дела? произношу спокойно и легко. И не могу побороть улыбку.
Здоровый детина с черном поварском фартуке устрашающе поднимает шеф-нож и перекладывает из руки в руку. Хмуро поглядывает на Женю, но продолжает делать вид, что ничего не понимает. Знает, что я не люблю, когда кто-либо вмешивается в мою личную жизнь. Пусть даже разрушенную. И не хочет меня оскорблять своей помощью. Но это не мешает ему присматривать за мной.
Впрочем, одного его вида хватает, чтобы Женя отпустил мое запястье и сделал шаг назад.
Возвращайся к работе. Полный зал клиентов, со сталью в предательски подрагивающем голосе говорит он. Лжет. Посетителей не так много. Просто избавляется от ненужного свидетеля.
Женя потирает алую щеку, зло косится на меня и принимается поправлять лацканы пиджака.
В целом хорошо, Вера Александровна, проигнорировав его приказ, Матвей невозмутимо отчитывается передо мной. Но вы почему-то давно не заезжали, и у нас накопились вопросы. Нужно сделать несколько важных заказов. Когда мы можем все обсудить?
Иди на кухню, цедит бывший, а я прищуриваюсь с подозрением. Позже все решим
Стоп! вскрикиваю, догадавшись, в чем дело. Ты не сказал им? Умно-о, демонстрируя широкую голливудскую улыбку, я хлопаю в ладони. И поворачиваюсь к шеф-повару: Матвей, все вопросы вы теперь будете решать с Евгением Никитичем, сообщаю ему, несмотря на предупреждающий кашель бывшего. Я больше не хозяйка кафе.
Нож с характерным звуком врезается острием в деревянную доску и остается там, пока Матвей вытирает руки о фартук.
Нет, Вера Александровна, мы не в курсе, растерянно тянет он. Это многое меняет, добавляет задумчиво.
Ничего не меняется, чеканит Женя и берет меня под локоть, на этот раз гораздо аккуратнее. У нас с Верой Александровной деловые переговоры, а потом я объявлю всем окончательное решение.
Интересно, фыркаю удивленно, а он ведет меня через кухню в административное крыло.
Закрываемся в моем кабинете. Точнее, теперь здесь все принадлежит ему. И его беременной подстилке.