– Да все понятно… – Она, не поднимая на него глаз, любовно провела своей ладонью по красной клетчатой юбке, облегавшей ее бедра, и приосанилась, выпрямилась и подобралась вся такая гибкая, кокетливая, женственная и вместе с тем по-девчоночьи угловатая, немножко смешная, словно демонстрируя прежде всего себе всю свою красоту и природное изящество. – Об этом всем известно. Но знаешь, что он сам говорит? Вы, говорит, ничего о нас не знаете, так-то вот… У него своя теория. Но я понимаю, что с ним опасно.
– И давно ты с ним?
– Еще со школы, – она поморщилась. – Давай больше не будем о нем, а? Мне все надоело… и вы все надоели… и ты, и он… Но он считает, что я красивая и что мне нельзя носить дешевые вещи, поэтому он сам иногда покупает мне что-то… У него хороший вкус.
– Но, если у тебя есть он, тогда зачем же ты приходишь ко мне?
– Могу и не приходить, – неожиданно зло ответила она. – И больше не приду.
Она вскочила, набросила куртку, схватила сумку и направилась к выходу. Она знала, что он последует за ней, знала, а потому задержалась в коридорчике, разделявшем комнату от входной двери, дождалась, когда он схватит ее за руку.
– Пусти… Мне надо выйти… на свежий воздух… У тебя тут душно. И вообще все противно… И домой не хочется… Спрашиваешь, почему я хожу к тебе, – ты же здесь, рядом. Если бы ты не был в теплице, мы бы не встречались… Я сейчас приду домой, а там родители в отключке. Еды нет, денег нет… Они будут спать, а мне придется полночи убираться, мыть полы, чтобы окончательно не свихнуться и не уподобиться им… Я хочу жить одна, понимаешь, но у меня нет квартиры… Можно снять… Ты не поможешь мне?
Она оглянулась, и при свете лампы, освещавшей маленький коридор, он увидел ее глаза, широко раскрытые, с густо накрашенными ресницами. Она была похожа на ожившую куклу, что-то неживое было во всем ее облике.
– Как я могу тебе помочь? Вот пусть тебе твой Аш и покупает квартиру, раз у него так много денег. – Он снова сказал не то, что хотел, потому что мысленно он уже сделал все возможное, чтобы помочь ей, и даже успел увидеть довольный блеск в ее глазах.
– У него есть квартира, но там сейчас живут люди, которые приехали к нему из Москвы… Тоже фашисты. Они что-то планируют. Я не хочу принимать участие во всем этом… Там могут быть жертвы. Никакой он не фашист, а террорист… А потом мне с ним идти в тюрьму? У него крыша едет, а нам всем придется отвечать? Его-то отец выкупит, наймет адвокатов…
– Ты знаешь, что он планирует?
– Забудь… Все, мне пора. Я и так тебе уже много рассказала. Мне надо три тысячи.
– Зачем тебе так много?
– Да какой же ты бестолковый, мне нужна отдельная квартира. – Она потрясла перед его носом листком, он схватил его и успел лишь прочесть: «…все женщины умерли». – Ты не туда смотришь, на обратной стороне, там адрес… Всего три тысячи, это же немного, я не могу у него брать, я боюсь его… Значит, так, если не найдешь, мы с тобой больше не увидимся…
Она была безжалостна. Он смотрел, как ее фигурка удаляется от теплицы, как мелькает между огромными дубами.
– Стой! Подожди!
…Он смутно помнил, что случилось потом. Он не хотел верить в то, что все это вообще было. Ведь она ушла, сказала, что они больше не увидятся, и ушла, ушла, ушла… И все остальное – лишь его домыслы, он понял, что ей понадобились деньги, чтобы снять квартиру, чтобы хоть на месяц избавить себя от каждодневного домашнего кошмара, от пьяных родителей… Ничего ведь не было, ничего… И она не возвращалась. Она ушла, он же видел ее среди деревьев…
А на следующий день утром вся школа узнала о том, что Олю Неустроеву нашли в парке мертвой, с разбитой головой…
Глава 5
Женя Жукова позвонила. Сначала за дверью было тихо, тогда она позвонила еще раз, после чего послышались торопливые шаги.
– Кто там? – услышала она низкий женский голос.
– Я от Оли Неустроевой, – ответила Женя.
Дверь неожиданно быстро открылась, на пороге появилась полноватая женщина лет сорока пяти в джинсах и толстом свитере. На голове ее при свете электрической лампочки пламенели рыжие кудри.
– Ты от Оли? Неужели раздумала?
– В смысле…
– Она прислала тебя, чтобы сказать, что не нашла денег на то, чтобы снять квартиру? Или тебя вместо себя прислала? Она же мне задаток оставляла… Пятьсот рублей все-таки…
– Да вы не спешите с выводами. Я же еще ничего не успела вам сказать…
– И то правда! Ладно, проходи! Чего на пороге говорить? Раз пришла, значит, у тебя ко мне дело, правильно?