И фразу зачем эту сказала. Хотела вызвать в нем хоть что-то? Увидеть отголоски раскаянья? Потому что если их нет, то он заслуживает все, что я ему приготовила. Потому что тогда я не буду чувствовать вину за то, что сознательно разрушаю его жизнь
Сжимаю кулаки, пытаясь в себя прийти, но до сих пор чувствую напряжение Расслабиться не получается. Так что иду в ванную, набираю горячую воду и почти варю себя в кипятке. Словно это отмоет его прикосновения. Словно это позволит не думать о том, что этот урод снова будет меня касаться. Не только касаться. Рано или поздно мне придется стать его подстилкой, иначе я никогда не вызову в нем полного к себе доверия, чтобы сделать все так, как мне нужно.
Нам нужно.
Слышу тихие шаги, и дверь открывается. Ирина немного сонная, в халате, проходит в ванную и садится на бортик, щупая воду.
Господи, Алис, свариться хочешь?
Когда три года моешься только холодной водой, то начинаешь ценить тепло.
Ну да, кивает Ирина, втыкая в меня оценивающий взгляд. Рассказывай.
Мне кажется, я переборщила. Ты говорила быть развязной и настырной, но он спросил, что я задумала
Да ладно? Этот щенок вряд ли хоть о чем-то может догадаться.
Я бы не стала его недооценивать, он все-таки был лучшим в школе, да, этот факт не делает его краше в моих глазах, но когда-то в школе я его уважала, потому что, несмотря на богатенького папу, он действительно любил учиться, любил побеждать.
А по жизни лошара, которого любой болван разведет. Иначе почему все его проекты провальны?
Потому что ты прикладываешь руку?
Если бы он был умнее Ну да ладно. Что именно он заподозрил?
Ничего конкретного, просто подумал, что мои игры с ним неспроста, и, кстати, я тебе говорила, что лучше в непреступную поиграть.
Ну, конечно, ведь тогда тебе не придется с ним спать?
Да я же не отказываюсь, просто говорю, что доступных у него целый вагон, а он, хоть и мальчишка, но охотник. Мы ведь не хотим, чтобы он все понял раньше времени?
Да что он поймет? Или ты надеешься, что в нем проснется совесть? Может быть, рассчитываешь, что он вспомнит одноклассницу, которую попользовал? Думаешь, поинтересуется тем, что с ней сделал его папаша. Думаешь, этим мужикам есть дело до твоих страданий? Тебе напомнить, что из-за него ты три года на зоне провела?
Я помню! боль острая сдавливает грудную клетку, а дышать становится невыносимо. Я все помню и все сделаю как надо! Просто твоя тактика может не сработать, предлагаю выбрать другую!
Чем быстрее ты начнешь с ним трахаться, тем быстрее мы сделаем дело и посадим отца и сына за решетку. И все. Свобода. Медицинский. Но ты, конечно, можешь поиграть в непреступную, тогда он просто найдет себе другую удобную дырку.
Она выходит за дверь, а я опускаюсь на дно ванной и задерживаю дыхание. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Если досчитать до ста, то я больше не всплыву, если досчитать до ста, то мне ничего не нужно будет делать, если Если Если Я смогу увидеть маму. Ее улыбку. Ее последнюю улыбку. Улыбку Эллы. Вон они. Улыбаются мне, и я тяну руки. Готовая встать рядом с ними, как вдруг меня вытягивают из-под толщи воды и бьют по щекам, приводя в себя.
Я не для того столько денег в тебя вбухала, чтобы ты с собой кончала.
Я и не собиралась, толкаю Иру в грудь. Я ничего с собой не сделаю, пока не доведу дело до конца
Лучше если так. Для всех лучше.
Она снова уходит, а я наконец выхожу из ванной. Встаю перед зеркалом совершенно обнаженной и беру телефон.
Ладно, в конце концов, мне все равно придется с ним спать, и чем раньше начнем, тем лучше, с этими словами я поворачиваюсь спиной и делаю фото, которое тут же отправляю на номер Миши и иду ва-банк, пишу:
«А если мы и правда хотим сделать что-то очень плохое, неужели тебе не хочется узнать, что именно?».
Убираю телефон, накидываю полотенце и иду в спальню. Сушу волосы. Все равно спать уже не смогу. Смотрю на свое отражение в зеркале. Интересно, будь я такой и в школе, стал бы Хворостов меня насиловать? Или я просто стала бы одной из тех, с кем он спал, пока его девушка хранила девственность до свадьбы Одно я знаю точно, эта девушка в отражении не я, в ней слишком много фальши, а я никогда никому не врала.
Сообщение прочитано, а ответа нет. Так и хочется узнать, где в данный момент его руки и не дрочит ли он. Но я себя торможу. Что бы Ира не говорила, манить можно, а вот откусить я дам не сразу.
Сон все-таки срубает, но через пару часов я сама вскакиваю, чтобы надеть спортивный костюм, взять сумку и ждать, когда соберется Ирина. Иногда я ей завидую. Она так легко легла под Сергея Петровича, словно работала в притоне и для нее заняться сексом, как в туалет сходить. Ничего не значит.
Ты уже готова? она бросает взгляд на мой костюм и надевает пальто. Она всегда элегантна, даже если идет на свой фитнес. Отлично. Машина уже ждет.
А чего не на своей, надеваю кроссовки, смотрю, как Ирина красит губы.
Потому что нужно давать мужчине возможность за собой поухаживать, выглядеть в некоторых местах очень беспомощной. У них сразу просыпается инстинкт защитника.
У Хворостовых-то? Защитника?
Все мужчины одинаковы. Просто некоторые женщины для них мясо, а некоторые божества. И только женщине решать, кем она хочет стать.
Ну мне ты предлагаешь снова стать мясом
У Миши возраст такой. Для него секс сейчас основа основ, поэтому легко мясо может стать божеством. У Сергея уже другие приоритеты
Ну конечно, закатываю глаза и закрываю дверь квартиры, пока Ирина вызывает лифт. Мы едем загород часа два на машине с личным водителем Хворостовых, поэтому общаемся на посторонние темы, называя друг друга мамой и дочкой. Этот спектакль настолько отработан, что порой я верю, что она моя мама. Пусть даже приемная.
В какой-то момент притворяться утомляет, и я просто включаю музыку, тихонько подпевая песне, которая буквально погружает меня в прошлое, когда мы с мамой жили вдвоем, готовили, смеялись, придумывали стихи Тогда мама была для меня всем, тогда я обещала себе, что когда-нибудь куплю ей машину, чтобы она не таскалась целый час на пазике.
Как много я обещала ей, себе А теперь еду в дом, где буду той, кого всегда ненавидела. И остается только надеяться, что мама мне поможет. Хотя бы украдкой.
* * *
Под музыку засыпаю, просыпаюсь уже возле огромного особняка. Хочется удивиться масштабам, но в голову лишь приходит на слезах скольких людей выстроены эти хоромы.
Нас встречает некая Татьяна, очень спокойная женщина, которая показывает наши комнаты. Ирина осматривает свою и идет ко мне. Татьяна приглашает на завтрак.
Спасибо, мы переоденемся и придем, закрывает двери Ирина и поворачивается, достает прибор, который исключает прослушку, проходится вдоль стен и, только убедившись, что мы можем разговаривать, подходит ко мне. Найди комнату Миши.
Предлагаешь сразу в постель к нему лечь? Он не приедет.
А что с фотографией? заметила, как я несколько раз открывала телефон, чтобы глянуть, не ответил ли он ничего. Молчит?
В сети таких фотографий как моя можно найти тысячи.
Тем не менее ты его раздразнила этой своей тайной. Он приедет.
Мне кажется, нет. Да и что я смогу, его невеста тоже планировала приехать?
Ты видела, какой огромный дом. Тебе надо просто мозолить ему глаза, а его либидо все сделает за тебя. Только не криви лицо, когда он к тебе подходит, да я и не собиралась. Тем более, несмотря на все его грехи, пахнет он приятно. Раньше мне казалось, что он будет пахнуть кровью, именно с ней он ассоциировался у меня все эти годы, ее было очень много Но теперь нет, он пахнет горьким мускусом, мятой и шафраном. Теперь еще один мой нелюбимый запах, хоть и приятный Одно хорошо, я не буду блевать, пока он будет меня трахать.
Когда мне нужно будет подать ему идею про завод?