О том, что Светоч Арина принимает Эйвана без очереди, да еще в личных покоях, друзья молчали. Лес согласился, что староста никому житья не даст ни ему, ни Эйвану. И уж тем более они не рассказывали о том, что Светоч самой Гаты по просьбе Эйвана и в тайне от Верховного Светоча и ордена посещала Дальний Вал пару раз в начале календарной весны и именно поэтому сады и лес рядом с деревней еще не погибли. А вот почему она это делала было тайной для обоих. Впрочем, Эйван с Лесом тоже не всем делился. Да и вообще о каждом своем посещении Дворца Светочей старался поскорее забыть. От одного вида Арины его трясло, и сейчас тоже был не лучший настрой. Захотелось выместить плохое настроение хоть на ком-нибудь, поэтому Эйван повернулся к Лесу, все еще глазеющему на корзину, и прошептал:
Не пойдет за тебя Василика, даже голову бредней этой не забивай. За паскуду Яшку пойдет только потому, что он телегу с блестяшками у соседей смог отбить, а ты нет. Что ей твои вишни? Ваське приданое нужно, живот набивать, да в меха дорогие кутаться. И чтобы детей было чем прокормить. Посмотрю я, как ты ей о своих удочках рассказывать станешь.
А сам подумал, что настоящая паскуда сейчас тут, рядом стоит. И если в зеркало поглядеть, он даже ее рожу увидит. Нельзя человеческие мечты топтать. Верит Лес, что сможет разбогатеть на своих подледных удочках, значит, пусть верит. Даром, что ли, он их с утра до ночи мастерит? Ну и пусть, что их сейчас не покупают, может, еще придет его время. Вот он, Эйван, тоже ведь мечту лелеял. Правда, в отличие от фантазий Леса она у него совсем безумной была, потому приходилось молчать. Эйвану и так хватало, что его за глаза местным дурачком называли.
А вот то, что воровство в Далевале стало у парней излюбленным делом, было плохо. «Блестяшками» все деревенские звали хрустальные камни, что добывали в рудниках, и Яшке, сыну пекаря, удалось отбить целую телегу у эхедемцов. В соседнем поселении землю не трясло, и шахта не обваливались. С добычей все у них было хорошо. Вот только Эхедемия уже год как Светочам за тепло не платила, и налоги в Гату тоже не отсылала. Воевать они собирались. А то, как эхедемцы могли воевать, Дальний Вал понял, когда соседи явились возвращать награбленное. Все мужики далевальские вышли, но закончилась встреча мясорубкой, раненными, шестью новыми могилами и двумя калеками один без руки, другой без ноги, которых староста все грозился отправить в город милостыню просить, да не мог с духом собраться. Как-никак свои были, хоть теперь и обуза.
«Блестяшки» эхедемцы забрали, но Яшка все равно героем прослыл. И если с тех пор Дальний Вал волновало то, как обиду утолить да месть справить, Эйван же думал о том, как эхедемцы без Светочей выживают, и куда свои хрустали сбывают, раз в Гату их отдавать отказались. Неужели как торговлю с южанами затеяли? Но до южных земель еще добраться надо было, Зимнюю Выть перейти, а это только Миражам под силу. Кто из обычных людей пробовал, живым не вернулся. Только мертвым. На своих двоих, с горящим взглядом, но бездушным телом. Будто кто-то сверху им руки-ноги двигал. Таких рубили топорами да секирами, едва они границу Ральвадии пересекали. Тяжелая была у егерей работа.
Староста Далевала губернатору, конечно, нажаловался, а тот и заявил, что эхедемцам гулять на воле месяц от силы осталось. С тех пор все деревенские ждали, когда через Дальний Вал отправят армию с мятежниками разбираться. А вместе с ожиданием лелеяли надежду, что с вояками и Светочи ходить начнут. Не станет же Ральвадия своих солдат морозить, отправит с ними в поход благостных служителей тепла и солнца, вдруг и в Далевале получше жить станет.
С тех пор как ледник приблизился к Ральвадии, окутав ее вечным туманом холода, только Светочи землю с людьми и спасали. Эйван Светочей люто ненавидел за лукавство и скряжничество, но мнение свое держал при себе. За плохое слово в сторону Светочей могли и камнями побить. Согласно договору с Гатой от какого-то там древнего года губернатор Первого города помогал всем поселениям в нужде оплачивал работу Светоча при посеве, а затем обогрев полей до сбора урожая. Да только все понимали, что без регулярных посещений, за которые полагалось платить отдельно, добра не будет.
Пример Лягиля, поселка близ Красивой горы, остался в людской памяти надолго. Денег Светочам лягильские не платили, благостные приходили все реже, встречали их все хуже. Верховный орден вынес Лягилю два предупреждения, а вместо третьего Светочи не пришли. Губернатор, конечно, просил за деревню, но только для вида. Урожай в Лягиле погиб от заморозков в июле, деревню охватил голод, а через пару месяцев люди разбежались одни в разбойники подались, другие в солдаты, а третьи к леднику ушли, Принцессу Весны искать, да только Эйван был уверен, что не было ее там, на севере.
О Принцессе Весны, которую ледник свел с ума, сделав ее чудовищем, Светочи первые рассказали. Может, люди в их байки и верили, да только не Эйван. Он вообще ни в каких богов не верил. До недавнего времени.
И зачем губернатору столько хрусталя? задумчиво произнес он, наблюдая, как измученные лошади тащили по базарной улице телегу, груженную знакомыми мешками. По велению Гаты снежный хрусталь можно было перевозить только в льняных тканях. Лохи, поселок в долине, где хрустальных рудников не имелось, только за счет этого и жил. Все поля у них леном засевали, и судя по тому, что лохийцы сидели не на последних рядах Городского собрания, с доходом у них все было хорошо. Женщины Лохи на все свободные поселки Ральвадии мешки шили.
Сразу видно, что деревня, фыркнул стоящий рядом с Эйваном бородач. Хрусталь наш силу Светочей благостных поддерживает, напиток из него для них готовят. Молодцы Змеинцы, вон сколько камушков наколотили. Не то что далевальцы, сволочи ленивые. Я на них в прошлом году поставил, а они взяли и рудник свой сломали, чтоб им всем с голоду сдохнуть.
Эйван покосился на краснорожего мужика, но вслух ничего не сказал. Горожане деревенских недолюбливали, и неприязнь была взаимной. Делать ставки на то, какая деревня сколько хрусталя насобирает, давно вошло у городских в привычку. Да они вообще разным воздухом дышали. Горожан Светочи грели бесплатно просто потому, что ходили по тем же улицам. А деревенским за то, чтобы благостные прогулялись по их полям, приходилось платить. Логики в этом порядке Эйван никогда не видел. Что будут жрать все эти бородачи, если деревни замерзнут? Точно не крыс. Другое дело, что поселок и деревень в свободных землях Ральвадии насчитывалось больше сотни. И многие сидели на таких жирных запасах хрустальной руды, что добывали ее, особо не напрягаясь. Оттого и денег у них водилось немерено, и Светочи из гостей у них не вылазили. А некоторые деревни, разбогатев, приглашали к себе благостных жить постоянно, и те, конечно, соглашались за приличную сумму.
Нет, не в хрустальном напитке было дело. Эйван в подобные сказки не верил. Однажды они с Лесом отправились на охоту за Красивую гору, дошли до Дуй-Леса, где и заблудились. Плутали всю ночь, пока не выбрались на опушку, откуда увидели вереницу возниц, пробирающихся по едва заметной таежнице, лесной тропе, в сторону ледника, дыхание которого на вершине особенно ощущалось. И гружены те телеги были знакомыми льняными мешками, которые шили женщины Лохи. Эйван сначала решил, что разбойники поживились, но потом разглядел герб Гаты и доспехи стражников, скрытые теплыми зимними плащами точь-в-точь, как на том охраннике, что пропускал очередную партию людей на прием к Светочу.