И однажды летней ночью, когда воздух был напоен сладким ароматом зелени, они перестали быть детьми и потеряли невинность.
— Мама, ты опять замечталась.
— Что? — Фэйт повернулась, ее руки были по локоть в мыльной воде. Дочь стояла в дверях кухни, под самый подбородок закутанная во фланелевый халатик. С только что причесанными волосами и отмытым до блеска лицом она была похожа на ангела. Но Фэйт знала, каким чертенком она может быть. — Да, наверное, замечталась. Ты сделала домашнее задание?
— Да. Зачем делать домашку, когда вот-вот начнутся каникулы.
— Не начинай.
— Ты сердишься, — заявила Клара, покосившись на вазочку с печеньем. — Тебе надо пойти на одну из твоих прогулок.
— Только одно, — разрешила Фэйт, легко разгадав намерения дочери. — И не забудь почистить зубы. — Она подождала, пока Клара копалась в вазочке. — Ты видела мужчину сегодня днем? Высокого мужчину со светлыми волосами?
— Угу. — С набитым печеньем ртом Клара повернулась к матери. — Он шел к нашему дому, и я направила его в магазин.
— Он… сказал тебе что-нибудь?
— Неа. Сначала он посмотрел на меня как-то странно, как будто уже видел меня раньше. Ты знаешь его?
Ее сердце снова забилось в нормальном ритме, пока она вытирала руки.
— Да. Раньше он жил в нашем городе.
— Джимми понравилась его машина. — Она гадала, сможет ли заболтать маму, чтобы стащить еще одно печенье.
— Пожалуй, я и правда пойду прогуляюсь, Клара, но хочу, чтобы ты отправлялась в постель.
Услышав этот тон, девочка поняла, что печенья не получит.
— А можно я посчитаю подарки под елкой?
— Ты уже десять раз их считала.
— А вдруг там новый появился.
Смеясь, Фэйт обняла ее.
— Вряд ли. — Она ухмыльнулась и повела Клару в зал. — Но, если ты еще раз пересчитаешь их, хуже не станет.
Воздух был морозным, когда она вышла на улицу, и вот-вот должен был пойти снег. Не надо было запирать двери в городе, где она всех знала. Плотнее закутавшись в свою куртку, она оглянулась на окно второго этажа, где спала ее дочь. Благодаря Кларе в доме не было холодно, а в жизни — пусто, хотя и то, и другое было вполне возможно.
Она оставила гирлянду на елке включенной, и огоньки бросали на двери радужные отблески. "Четыре дня до Рождества, — подумала она, — и магия этого праздника снова придет в дом". Оттуда, где она стояла, город выглядел красивым, как на почтовой открытке: мерцание огней, украшенная звездочками елка на городской площади, включенные уличные фонари. Она чувствовала запах дыма из труб и аромат хвои.
Кто-то мог бы найти это слишком консервативным, другие — скучным. Но Фэйт сделала этот город домом для себя и своей дочери. Она подстроила жизнь под себя и была довольна ею.
Никаких сожалений, пообещала она себе, бросив последний взгляд на окно спальни дочери. Она абсолютно ни о чем не жалеет.
Пока она шла, поднялся ветер. На Рождество будет снег. Она чувствовала это. Она с нетерпением ждала праздника, больше не оглядываясь на прошлое.
— Все еще любишь прогуляться?
Глава 3
Знала ли она, что он найдет ее? Возможно. Может быть, именно это ей было нужно.
— Некоторые вещи остаются неизменными, — просто сказала она, когда Джейсон подошел к ней.
— Я понял это сегодня днем. — Он подумал о городе, который так мало изменился. И о чувствах к женщине, которая стояла рядом с ним. — Где твоя дочь?
— Она спит.
Он был спокойнее, чем днем, и твердо намерен таким и оставаться.
— Я не спросил, есть ли у тебя еще дети.
— Нет. — Он услышал отголосок сожаления в ее голосе. — Только Клара.
— Почему ты так назвала ее?
Фэйт улыбнулась. Это было так похоже на него — задавать вопросы, о которых никто другой даже не подумал бы.
— Это из "Щелкунчика". Я хотела, чтобы она была способна мечтать. — Как умела она сама. Засунув руки в карманы, Фэйт сказала себе, что они были просто старыми друзьями, прогуливающимися вдоль сонного города. — Ты остановился в гостинице?
— Да. — Джейсон потер подбородок, выглядя удивленным. — Бинтри сам занес мой багаж.
— Местные парни многого добиваются. — Она повернулась посмотреть на него. Почему-то так идти было легче. Странно, поняла она, когда она увидела его сегодня в первый раз, она смотрела на мальчика. Сейчас она видела мужчину. Его волосы немного потемнели, но все еще были очень светлыми. Теперь они не были растрепанными, а аккуратно подстрижены так, что челка немного падала на глаза. Лицо было по-прежнему худым, с ямочками на щеках, что всегда приводило ее в восхищение. А губы были такими же полными, но в их очертании появилась твердость, которой не было раньше. — Ты ведь действительно многого добился, правда? Ты сделал все, чего хотел.