Нет, не попросил. Если выражаться точнее, Мистер Хадсон рекомендовал ее, а Фрэнк Мейсон бросил на нее сердитый взгляд из-под темных бровей и согласился, как он выразился, дать ей возможность…
Вдруг по коридору пронесся и отозвался эхом взрыв смеха, его заглушили звуки музыки. Лайза взглянула на часы. Пять часов. Время окончания работы в почтенной юридической фирме «Хадсона, Штейна, Гесса и Мейсона» – и чествование Бетти уже началось.
Она пока не сможет пойти туда, если сможет когда-нибудь вообще. Дело «Нортон против Нортона» сводило ее с ума. Судя по тому, что она уже прочитала, Джек Нортон был подлым трусом и невероятным бабником, но его экзальтированная жена не хотела верить этому.
Почему женщины так чертовски глупы? Почему мужчины такие негодяи? Почему?..
Дверь распахнулась.
– Пора отправляться, – сказала Мэнди.
Лайза покачала головой.
– Я еще не закончила.
– Но поторапливайся. Уже шестой час.
– Совершенно верно. Мистер Мейсон скоро вернется. И я должна к его приходу подготовить изложение дела.
Мэнди скорчила гримасу.
– О боже! Я бы с удовольствием сказала ему, что я по этому поводу думаю.
Лайза улыбнулась.
– Пожелай от моего имени Бетти всего самого наилучшего.
– Ты можешь и сама это сделать. Я вернусь через полчаса, чтобы забрать подарок, а заодно и тебя захвачу с собой.
Лайза и не пыталась протестовать. Дверь захлопнулась, и она еще некоторое время продолжала напряженно работать. Наконец она встала со стула, решив сделать перерыв. Пройдя вдоль своего маленького кабинета, она налила себе чашку кофе, затем вернулась обратно. Ее внимание привлекла золоченая коробка. Она вытащила из нее рубашку, приподняла и, покачивая головой, стала рассматривать легкие завязки и прозрачную ткань.
Может быть, Бетти повезет и то, о чем она сейчас мечтает, будет длиться долго. Может быть, ее муж будет мужчиной, а не мальчишкой, за которого так опрометчиво Лайза вышла замуж. Он был так несдержан, когда речь шла об удовлетворении его желаний, что спал с другой женщиной в их кровати. Она все еще помнила пронзительную боль, охватившую ее, когда она, вернувшись с работы раньше, обнаружила их. А на ковре лежало нечто черное, кружевное, очень похожее на то, что она держала сейчас в руках.
Дверь распахнулась и стукнулась о стену. Мэнди, подумала Лайза и, полуобернувшись и не глядя на вошедшего, протянула эту проклятую ночную рубашку.
– Возьми ее, пожалуйста, – произнесла она. – Не хочу, чтобы она валялась тут… – Поток сердитых слов застрял у нее в горле. На пороге стоял ее шеф.
– Это мне, мисс Уильямс? – Фрэнк Мейсон взял рубашку из ее внезапно одеревеневших пальцев. – Великолепно, – сказал он, и голос его прозвучал довольно мягко. Легкая улыбка изогнула губы. – Но не мой размер.
Щеки Лайзы покраснели.
– Я… я не знала, что это вы, мистер Мейсон.
– Да. Я вижу. – Взгляд Мейсона безучастно скользнул по ней, по гладко зачесанным и заколотым каштановым волосам, по карим глазам, скрывавшимся за огромными очками, по серому шерстяному блейзеру и юбке длиной до лодыжек в тон блейзеру, потом опять по лицу. Он протягивал рубашку, а губы его опять изогнула жесткая улыбка. – Подарок от поклонника, наверное?
На этот раз она почувствовала, что ее лицо просто пылает.
– Нет! Конечно нет. Как вы могли подумать?! – Она замолчала. Он над ней потешается, черт его побери! – Это подарок, – твердо сказала она, выхватывая у него рубашку, – для Бетти из технического отдела. Она в воскресенье выходит замуж и…
Улыбка Мейсона исчезла.
– Избавьте меня от деталей, – сказал он и прошествовал мимо нее. – Возьмите свои записи по делу Нортона и зайдите в мой кабинет… Если у вас найдется на это время, конечно.
Лайза посмотрела ему вслед.
– Да, сэр. – Она засунула злополучную рубашку в коробку и прикрыла крышкой. Затем быстро прошла к двери и распахнула ее. К ней приближалась девушка, спешившая в столовую сотрудников, откуда доносились громкие звуки шумного веселья.
– Вот, – сказала Лайза и сунула коробку девушке в руки. – Возьми это.
– Что это?
– Это для Бетти, пода…
– Мисс Уильямс! – загремел сзади нее голос шефа, и Лайза вздрогнула.
– Просто возьми ее, – прошипела она и захлопнула дверь. Затем, схватив карандаш и записную книжку, поспешила в кабинет Фрэнка Мейсона.
Это была большая комната, отличавшаяся почти спартанской простотой. Но, казалось, сам воздух пропитан в ней властью и могуществом. Так же, как и ее хозяин. Он стоял у окна, спиной к Лайзе, и рассматривал мост Золотые ворота, сверкавший в последних лучах заходящего солнца. Но одного взгляда на его застывшую спину и жесткие плечи было достаточно, чтобы понять, что пейзажем он не любовался.