Ресницы Уолтера… Ах, любая девушка отдала бы мизинец за то, чтобы иметь его ресницы. Пушистые, длинные, черные. Похожи на мои, между прочим. Брови темные, ровные, не толстые и не тонкие, а как раз такие, какие нужно, нос прямой, с небольшой горбинкой, волосы светлые, густые… Нет, не хватает у меня способностей, чтобы описать его. Слова меркнут в сравнении с чувствами, которые охватили меня в тот момент, когда я увидела Уолтера.
Любовь с первого взгляда от души стукнула меня по макушке. И надо же было такому случиться, что я влюбилась в мужчину, чьи взгляды на любовь практически полностью совпадали с моими.
Разумеется, с моими прежними взглядами.
Потому что после встречи с Уолтером я перестала быть собой.
Вернувшись домой, я с пристрастием расспросила мамочку об Уолтере Алистере. Бедняжка так обрадовалась моему интересу, что выложила все, как на духу. Уолтер был образцом для подражания и столпом общества. Идеальный сын и жених: умен, богат, красив, образован, безупречен. Он был дружен с Патриком Сильверстоуном, известным смутьяном и нарушителем приличий, но ни разу не был замешан ни в одной из затей Патрика.
Единственное, что ставили Уолтеру в упрек, это излишнюю замкнутость. Он предпочитал проводить время дома наедине с книгами, а не с друзьями в шумном клубе. Однако большинство сходилось на том, что в наш развращенный век это характеризует Уолтера с наилучшей стороны.
Я ничего не имела против его замкнутости. Пока на себе не ощутила ее ледяную руку.
На приеме у леди Сэппингтон я упустила возможность познакомиться с Уолтером, потому что вместо того, чтобы попросить маму представить его мне, я спряталась за колонны и пожирала Уолтера глазами. Глупо, конечно, но вполне естественно для меня.
Но на дневном спектакле, что устраивала Гортензия Фалстроуп через неделю, я намеренно попалась Гортензии на глаза, когда она беседовала с Уолтером. Нас представили друг другу. Это было непередаваемо… Мое сердце колотилось так быстро, что я была уверена – его слышат все вокруг. Должно было произойти что-то невероятное…
Пусть Уолтера поразит гром любви, как это произошло со мной, взмолилась я. Господи, пожалуйста.
Но мои жаркие молитвы не помогли. Глаза Уолтера равнодушно скользнули по моему лицу. Он поклонился, пробормотал что-то вроде «приятно познакомиться» и тут же забыл о моем существовании.
Не в моих правилах навязываться мужчинам, но ради Уолтера я была готова на все. Увы, он не дал мне возможности даже поговорить с ним – ушел, не дождавшись конца представления. А я к своему ужасу выяснила, что Уолтер очень редкий гость на светских вечеринках и приемах, что он сторонится женщин и вообще редкостный нелюдим. И что если он когда-нибудь женится, то исключительно по указке своей властной матери, леди Алистер.
Что мне было делать? Здравый смысл подсказывал единственный выход. Забыть Уолтера и сделать наконец выбор между Чарльзом Тотенхэмом и Оливером Маккуинги.
Так я и собиралась сделать, пока однажды ко мне не нагрянул нежданный посетитель…
1
Уолтер играет в бильярд
Уолтер стоял в прихожей и рассеянно перебирал визитные карточки вчерашних посетителей. Друзья и знакомые леди Алистер, которым не лень было наносить светские визиты и непременно оставлять карточки. Уолтер как раз дошел до леди Гвендолин Чезвик, когда раздалась заливистая трель дверного звонка.
В доме Алистеров дверь обычно открывал дворецкий, но ему еще нужно было спуститься вниз, а Уолтеру было достаточно протянуть руку, чтобы снять тяжелую дверную цепочку.
Что он и сделал, гадая, кому вздумалось заявиться к ним в гости в это время.
Днем в воскресенье обычно находилось мало желающих наносить визиты. Все отсыпались после бурной субботы и готовились к воскресным вечеринкам. Даже самые стойкие и непогрешимые люди из числа близких знакомых леди Алистер предпочитали оставаться воскресным днем дома, чтобы почитать или повязать.
Но человеку, который стоял на пороге дома Алистеров, было не до сна или вечеринок и уж тем более не до вязания. Ярко-желтая жилетка и высокая шапка безошибочно указывали на то, что нежданный посетитель состоит в рядах тех, кто неусыпно бережет покой граждан.
– Добрый день, сэр, – вежливо сказал полицейский, – Я констебль Бернс. Простите, что потревожил.
– Здравствуйте, констебль, – сухо произнес Уолтер.
У него были свои причины, чтобы не любить представителей закона.