Я вовремя ушла с работы, чтобы привести себя в порядок, и всю дорогу размышляла над тем, что надеть. Латиноамериканская вечеринка ассоциируется у меня с умопомрачительно короткими юбочками, загорелыми ногами и яркими блузками с обилием рюшей. Ни того, ни другого, ни третьего в наличии не имелось, поэтому пришлось ограничиться джинсами и белой майкой. Если я не ошибаюсь, в дискотечном освещении белое смотрится особенно эффектно.
Ровно в десять я вышла из дому. Вечеринка назначена на одиннадцать, так что приеду как раз к началу.
В вагоне метро я села напротив хихикающих девиц старшего школьного возраста. Девочки были в боевой раскраске и явно направлялись погулять. Я представила себе, что «Танцующая корова» полна таких хорошеньких школьниц и похолодела от ужаса. Невероятным усилием воли мне удалось удержать себя на месте, хотя очень захотелось выпрыгнуть из вагона и поехать в обратном направлении, вернуться домой и запереться в комнате.
Правда, я вовремя напомнила себе, что еду не развлекаться, а Серхио искать. Вернее, не только развлекаться. То есть просто посмотреть, тот ли это бар, в котором мы с Серхио… Тьфу. В любом случае дело надо было довести до конца.
«Танцующую корову» я нашла не без труда. Долго блуждала по темным переулкам, проклиная владельцев клуба за то, что не открыли его в каком-нибудь более удобном месте. Нашла, наконец, но забрела не в тот вход, и пришлось снова обходить все здание. Когда же мои мытарства подошли к концу и я с облечением сняла куртку в фойе клуба, то обнаружила, что мы с Серхио были не в «Танцующей корове», а вечеринка началась полчаса назад.
Поднявшись по узкой лесенке на второй этаж, я попала в основное помещение. Определить его размеры было довольно тяжело из-за неяркого мигающего освещения. Людей было очень много, и я поняла, что мне повезло. Пришла бы позднее, меня бы скорее всего не пустили. Помещение же нерезиновое. Но мне (повторюсь, но как приятно!) повезло, и я, задыхаясь от табачного дыма и оглушенная громкой музыкой, стала осматриваться по сторонам.
Длинная стойка бара с одной стороны, невысокая сцена — с другой. К стенам жмутся столики, за которыми нет ни одного свободного места. На танцполе темнокожий мальчик отплясывает зажигательную самбу. Несколько девушек в тех самых коротеньких юбочках, с загорелыми ногами извиваются вокруг него и трясут в такт распущенными полосами. Разгоряченные жарой и алкоголем зрители пытаются им подражать.
Не самое приятное зрелище для трезвого человека.
Приглядевшись, замечаю, что на всех посетителях висят длинные гирлянды из цветной бумаги. Наверное, их давали при входе, а на мою долю не досталось. Но я не огорчилась, протиснулась к стойке и с глубокомысленным видом потребовала меню. Текила «Санрайз», двести пятьдесят рублей. Здравый смысл воспротивился было расточительству, но я ловко заткнула ему глотку. Пристроилась на высоком стульчике у стойки и потягивала коктейль, делая вид, что он ужасно вкусный.
Разглядывая лица людей, еще раз подумала, что мне повезло. Людей младше пятнадцати в клубе не было. Может быть, их отпугнула довольно высокая плата за вход (триста рублей, мстительно напомнил мне мой здравый смысл, только за вход триста, а ты коктейли распиваешь). А может быть, здесь установлен возрастной ценз. Отлично придумано.
Правда, не надо было им останавливаться на возрасте. Я бы на месте руководства клуба ввела ценз на внешний вид посетителей. По крайней мере, для мужчин. Такого количества пьяных и уродливых особей мужского пола в одном месте я не видела ни разу в жизни. Они курили вонючие сигареты, гоготали, как дикие гуси, и, по всей видимости, считали, что суть латиноамериканской вечеринки заключается в том, чтобы прижать партнершу как можно ближе к искомой части своего тела.
Но после второго коктейля мне стало казаться, что я слишком придираюсь к бедным мальчикам. Во-первых, каждый веселится, как может. А во-вторых, не всех можно было отнести к категории откровенных и абсолютных уродов. Некоторые выглядели и вели себя вполне адекватно, только были они, естественно, не в одиночестве. Каждого достойного представителя мужского пола обязательно охранял какой-нибудь цербер в юбке (или брюках). Пробиться к стоящим мужчинам не было никакой возможности, зато придурковатые экземпляры резвились на свободе целыми стадами.
Один такой вздумал пригласить меня на танец. Бесцеремонно схватил меня за руку, стащил со стула, и не успела я прийти в себя, как уже кружилась с ним по танцполу. Двигались мы раза в три быстрее, чем предполагал медленный ритм музыки. Моего партнера это нисколько не смущало. Одну мою руку он сжимал в своей потной ладони. Другой я упиралась ему в грудь и героически пыталась отстраниться. Однако он вцепился в меня железной хваткой, и все, что мне оставалось делать, это быстро-быстро перебирать ногами, чтобы не упасть.