— Ну? — раздраженно настаивал Бран. — Что, язык проглотили? Более чем уверен, у вас есть что сказать по этому поводу. — Он нахмурился. — Ой, только не говорите, что вы — плакса!
— Конечно, нет, — сказала девушка, беря себя в руки. — Все так неожиданно. Просто я потрясена, вот и все. Я понятия не имела…
— Еще бы, проклятие! — огрызнулся Бран. — Не хватало только сообщить об этом по радио. Так что держите это при себе.
— Конечно. Но я могу спросить, кто еще знает?
— Естественно. Мейган и Тал Гриффитс. К счастью, мое состояние проявилось не сразу, поэтому врачи «Скорой помощи» ничего не обнаружили. Я был доставлен в частную больницу, где специалист диагностировал временную слепоту. — Бран, повернул лицо так, что казалось, он смотрит прямо в глаза Наоми. — Как видите, я счастливо отделался: никакого непоправимого ущерба для лица, не считая шрама, но это не самое страшное, о чем стоит беспокоиться. Тщеславие не относится к числу моих недостатков. Глазник заверил меня, что постепенно, мало-помалу зрение вернется. Черт возьми, я надеюсь, что он не ошибается. А пока, чтобы не превратиться в живой труп, я согласился поработать над автобиографией. — Бран ехидно усмехнулся. — Но, конечно, не только бегство от скуки сыграло свою роль. Какой идиот отказался бы от гонорара, предложенного издательством?
Наоми оцепенело смотрела в его широко поставленные глаза, обрамленные ресницами, по густоте напоминавшими соболиные щеточки. Когда девушка рассмотрела глаза Брана, то на какое-то мгновение даже забыла о шоке, произведенном на нее неожиданным известием. Вопреки ее ожиданиям они оказались вовсе не темного, а ясного светло-зеленого цвета и излучали такой блеск, что его слепота казалась просто блефом.
— А вы неразговорчивы, — заметил Бран.
— Не могу придумать, что бы такое сказать, — призналась Наоми, пытаясь скрыть смущение. В любом случае слепота в той или иной форме — ужасная беда для каждого человека, но для художника это просто катастрофа.
— Тогда скажу за вас. Вы очень честны! — Его рот исказился в усмешке. — Ну что, мое положение несколько поубавило у вас энтузиазма к работе?
Поскольку Наоми не испытывала в данном случае ни малейшего энтузиазма, известие о слепоте не внесло большого изменения в ее настроение. Другое дело — чувство вины, которое девушка испытала из-за того, что обманом проникла в дом Брана Ллевеллина.
— Нисколько. Я в любом случае буду рада помочь, — спокойно ответила она. — Может быть, вы покажете мне, где я буду работать?..
— Вовсе не обязательно делать это прямо сейчас. Я не стремлюсь стать эксплуататором.
— Как хотите. Я просто подумала, что это могло бы сэкономить время. — Наоми поднялась, испуганно думая, что же ей дальше делать, но Бран почувствовал ее замешательство и предложил до ужина заняться чем ей угодно.
— До семи тридцати вы свободны. Обычно я ужинаю позднее, но, похоже, придется поменять привычку, чтобы вы успевали затем прочитать мне записи.
— Спасибо. — Наоми поежилась. Она-то надеялась, что ей подадут ужин в комнату.
— Опять что-то не так, — констатировал Бран. — Как странно. Когда я был зрячим, я редко замечал реакции людей. Сейчас же они будто вибрируют в воздухе. Или я просто настроен на ваши импульсы, Наоми Берри. Вы хорошенькая? — спросил он.
— Нет.
— Скромница. Тогда опишите себя. — Он повернул к девушке лицо, его губы сложились в насмешливую улыбку.
Наоми нехотя повиновалась:
— Я невысокого роста, глаза и волосы — коричневые, кожа — оливкового цвета.
— Во что вы одеты?
— Белая блузка, желтый джемпер, голубые джинсы.
— А на ногах?
В первый момент вопрос поразил Наоми, но потом она напомнила себе, что он — художник и цвет — неотъемлемая часть его жизни.
— Желтые носки, армейские ботинки с белыми шнурками и подошвами.
— Отлично. Вы заслуживаете, чтобы на вас посмотреть. — Он поводил ноздрями. — И пахнете вы хорошо.
Наоми вспыхнула.
— Я свободна?
Он резко помотал головой.
— Я имел в виду ваши духи. Терпеть не могу тяжелые мускусные ароматы, а ваш — цветочный, легкий.
— Подарок к Рождеству.
— Вы всегда выражаетесь в телеграфном стиле?
— Я нервничаю.
— Что же заставляет вас нервничать, не считая, конечно, очевидных причин? — Бран удивленно изогнул бровь. — Вы что, беспокоитесь из-за ужина со мной?