— Простите? — холодно переспросил он.
— Я буду пить чай, если вы не против, кофе я не пью, он меня слишком возбуждает.
— Один кофе и один чай, — поправился Брет и снова повернулся к Хилари: — Как же вы просыпаетесь по утрам без кофе?
— Веду здоровый образ жизни. — Она перебросила косу через плечо и сложила руки.
— Вы сейчас живая реклама здорового образа жизни. — Он откинулся на стуле, достал сигареты, протянул ей, закурил и заговорил снова: — Вы со своими косичками никак не тянете на двадцать четыре. Редко встретишь по-настоящему черные волосы — особенно в дополнение к глазам такого цвета, как ваши. — Он долгое мгновение смотрел ей в глаза. — Они у вас необыкновенные — временами почти лиловые, поразительно эффектные, а костная структура изящная и экзотическая. Скажите, — спросил внезапно он, — откуда у вас такое удивительное лицо?
Хилари давно считала себя невосприимчивой к комментариям и комплиментам по поводу своей внешности, но отчего-то его слова ее сильно сконфузили, и она обрадовалась, что в этот момент подоспела официантка с чашками и дала ей передышку.
— Мне говорили, что я пошла в свою прабабушку, — небрежно ответила она, отпивая чай. — Бабуля была из арапахо — племени североамериканских индейцев. Кажется, я сильно на нее похожа.
— Как же я не догадался, — кивнул Брет, не прекращая разглядывать ее. — Скулы, типичная костная структура… да, теперь я вижу ваше индейское происхождение. А вот глаза сбивают с толку. Кобальтовые глаза достались вам явно не от прабабки.
— Нет. — Она приложила силы, чтобы спокойно выдержать его пристальный взгляд. — Глаза мои собственные.
— Ваши, — подтвердил он кивком, — но в последующие шесть месяцев также и мои. Полагаю, что совместное владение будет приятным. — Тут его взгляд переместился на ее губы, недовольно сморщившиеся в ответ на его слова. — Откуда вы родом, Хилари Бак-стер? Вы точно не из Нью-Йорка.
— Это так заметно? А я считала, что уже приобрела нью-йоркский лоск. — Она сдержанно пожала плечами, радуясь, что его придирчивый осмотр, кажется, подошел к концу. — Я из Канзаса, наша ферма расположена немного севернее Абилина.
Он склонил голову набок и, вскинув брови, поднес чашку к губам.
— Вы безболезненно превратились из селянки в горожанку или все же остались боевые шрамы?
— Всего несколько, и они уже зажили. — И добавила поспешно: — Вам же не нужно объяснять, какие преимущества дает Нью-Йорк, особенно в моей профессии.
Он медленно кивнул:
— Вас легко представить и канзасской фермершей, и изысканной нью-йоркской моделью. У вас есть примечательная способность легко приспосабливаться к окружающей среде.
Хилари недовольно надула пухлые губы.
— Это так звучит, словно я как личность слишком… простая.
— Простая? — Его смех заставил обернуться нескольких посетителей кафе, а Хилари уставилась на него с непониманием. — Простая! — повторил он с таким выражением, будто она отпустила в высшей степени остроумную шутку. — Оригинальное замечание. Нет, я считаю, что вы как раз сложная натура, способная тонко чувствовать свое окружение. И этому научиться нельзя, тут нужен врожденный талант.
Его слова необычайно польстили Хилари, и она, скромно потупившись, принялась мешать чай. «Почему от его любого самого банального комплимента у меня костенеет язык? — подумала она, стараясь не хмуриться. — Мне не нравится, что его слова все время выводят меня из равновесия…»
— Вы ведь играете в теннис?
Вот и снова быстрая смена темы разговора привела Хилари в замешательство, и она мгновение смотрела на него непонимающе. Но тут вспомнила, что дневная фотосессия состоится на теннисном корте привилегированного загородного клуба.
— Разок-другой мне удавалось отбить мяч, — ответила она с нетипичным для нее смирением, обидевшись на его снисходительный тон.
— Вот и славно. Снимки получатся более выигрышными, если вы умеете правильно подавать и двигаться. — Бросив взгляд на золотые наручные часы, он достал бумажник. — Мне еще надо заглянуть в офис. — Он встал и поднял ее с места за руку с прежней фамильярностью, игнорируя попытки высвободиться. — Я посажу вас в такси. Вам же понадобится некоторое время, чтобы превратиться из девочки в спортсменку. — Он посмотрел на нее, и она почувствовала себя непривычно маленькой без каблуков. — Ваш теннисный костюм уже доставлен в клуб… а в этой крошечной сумочке у вас, должно быть, всякие профессиональные штучки? — Он кивнул на вместительный баул, висевший у нее на локте.