С наступлением темноты, в полной тишине, армия, имея в авангарде Корниловский полк, Юнкерский батальон и Чехословацкий с батареей, выступила на юг на станицу Усть-Лабинскую, находящуюся в 30 верстах к юго-востоку. В арьергарде шел Партизанский полк, насчитывавший в это время в своих рядах до 400 штыков. К арьергарду присоединилась 4-я рота Офицерского полка, бывшая в охранении, а также и батарея. Обойдя станицу Раздольную, колонна армии вышла на большой тракт на станицу Усть-Лабинскую.
6 марта. Армия шла спокойно всю ночь, и только рассвело, как партизанам пришлось отбиваться от преследующих армию красных сорокинцев. Генерал Корнилов избрал рискованный путь. Добровольческая армия вошла в «железный треугольник», образуемый железнодорожными линиями, соединяющими Екатеринодар, Кавказскую и Тихорецкую. Эти вершины треугольника были крупными базами противника; между ними курсировали бронепоезда. Там находились сильные гарнизоны и стояли эшелоны, готовые к переброске в угрожаемый пункт. Прямо перед армией, пересекая тракт, лежит железнодорожная линия, связывающая Екатеринодар с Кавказской. Далеко белеют дымки паровозов, спешно подвозящих и справа и слева эшелоны пехоты и артиллерии на помощь усть-лабинским большевикам. Налево болото. Сзади наседает Платнировский отряд сорокинцев, преследующий армию. Направо железная дорога на Екатеринодар.
К рассвету прошли половину пути. Утро принесло неприятность: погода изменилась к худшему, подул холодный ветер, небо покрылось тучами, стал накрапывать мелкий дождь, как вдруг тишину нарушил треск ружейной пальбы. Это красные из Платнировской догнали колонну армии и стали наседать на Партизанский полк, шедший с батареей и 4-й ротой Офицерского полка в арьергарде. Однако после решительного отпора противник стал осторожнее и не слишком напирал, но зато не давал нам покоя своей артиллерией. Перелетавшие снаряды падали и около походного лазарета. Партизаны сдерживали наседавших преследователей. Останавливаясь, быстро рассыпаясь в цепь и отстреливаясь и снова собираясь в колонну, арьергард дошел до хуторов, верстах в четырех от Усть-Лабинской. Здесь партизанам пришлось остановиться и принять бой по всем правилам. Двигаться вперед уже было невозможно, так как окраина станицы, железнодорожная насыпь и каменный мост через реку Кубань были заняты крупными силами противника, занимавшего свежевырытые окопы. С ними уже вступил в бой авангард под командой генерала Маркова. Наше положение было серьезное во что бы то ни стало мы должны были пробиться через станицу и перейти каменный мост через глубокую, с крутыми берегами реку Кубань. Сзади энергично наседал Сорокин со значительными силами. Обоз с 500 ранеными попал между двух огней. Жуткое было ожидание для несчастных раненых и всего состава обоза. Все знали, какая ужасная участь грозила им в случае победы красных. Стоять приходилось на совершенно открытом поле, где не было никаких укрытий, и лавировать между фонтанами из земли от падающих гранат. Санитарный обоз нес потери от артиллерийского огня. Положение арьергарда становилось все труднее: партизаны еле сдерживали наседающих сорокинцев.
Корниловцы, шедшие в авангарде, быстро сломили сопротивление противника, захватили каменный мост через Кубань и увлеклись преследованием противника вдоль реки, не оставив заслона в сторону железнодорожной линии на Кавказскую. И вот, когда все слабые силы добровольцев были разбросаны на значительном пространстве в разных концах станицы, внезапно появился со стороны Кавказской эшелон красных. Поезд остановился верстах в двух, красные моментально разгрузились в поле, выкатили на руках 4 орудия, установили их на позицию и повели наступление на станицу. За головным эшелоном красных подошел бронепоезд, и на площади, где остановился штаб генерала Корнилова и часть обоза, стали рваться шестидюймовые снаряды. Осколком шрапнели был убит донец сотник Козьма Хохлачев. Генерал Корнилов отдал приказ: на площади поставить батарею, Корниловскому полку возвратиться назад, а Офицерскому полку повернуть против подошедших от Кавказской. 1-я батарея в течение трех четвертей часа, пока собирались другие части, удерживала противника. Контратаками подошедших частей противник был отброшен. Батарея принудила красную батарею к молчанию и подбила неприятельский бронепоезд. Красные, понеся большие потери, поспешно погрузились в поезд и исчезли с горизонта.
Путь через станицу и переправа через Кубань со слегка испорченным мостом свободны. Спешно проходят вперед походный лазарет, а за ним Партизанский полк с батареей. Армия еще раз выскочила из окружения, в данном случае полного.
Только ночью армия, пройдя еще 10 верст, втянулась в станицу Некрасовскую, совершив за сутки 46-верстный переход и проведя серьезный бой.
7 марта во время дневки противник обстреливал станицу Некрасовскую ружейным и артиллерийским огнем. Больше всего снарядов падало на площадь у церкви, где обычно в доме священника помещался генерал Корнилов со своим штабом. На совещании у генерала Корнилова было решено глубокой ночью с 7-го на 8 марта форсировать реку Лабу переходом вброд, так как мост через реку был испорчен красными. Начать эту операцию выпало Юнкерскому батальону.
8 марта. Красные отходили. Перепрыгивая с одной подводы на другую, поставленные рядом поперек реки, партизаны генерала Богаевского быстро перешли на противоположный берег Лабы и, перетащив батарею, энергично повели наступление на хутора, занятые красными, и сбили их. Противник отходил. Инженерная рота быстро навела мост, но для переправы артиллерии и санитарного обоза пришлось использовать слабый паром, и армия двинулась прямо на юг. Этим ясным солнечным утром вдали на горизонте были видны туманные синие горы Кавказского хребта. Мы вошли в местность, населенную вперемежку казаками, черкесами и иногородними крестьянами; последние отличались особой революционностью и ненавистью к казакам и к нам, добровольцам. Хутора мы находили почти пустыми. Население перебежало к красным, окружавшим нас, которые рассказывали всяческие ужасы о насилиях, якобы творимых нашими войсками, и население часто принимало самое деятельное участие в борьбе против нас, добровольцев. Эти хутора один за другим стали загораться. Их поджигали шедшие в авангарде кубанские казаки, мстя за их совместные с красными выступления против казаков и добровольцев. Это было жуткое зрелище. На ночлег армия остановилась в нескольких, близко один от другого расположенных хуторах Киселевских, находящихся в 20 верстах от Некрасовской. Противник находился в непосредственной близости.
9 марта. В этот день армия оказалась в наиболее тесном тактическом окружении, имея свой фронт всего лишь версты в две, а глубину своей колонны версты в четыре. Едва стало светать, колонна армии двинулась дальше на хутора Филипповские, находящиеся в 15 верстах южнее. Она вклинилась в расположение противника, в то же время преследуемая его частями из Некрасовской. Многочисленные хутора, пересеченная местность с небольшими рощами все это затрудняло движение армии и давало прикрытие красным, которые хорошо это использовали и обстреливали ружейным и пулеметным огнем не только строевые части, но и походный лазарет с ранеными, который двигался в центре колонны, охраняемый со всех сторон. Хутор Филипповский защищался значительными новыми силами красных, засевших в окопах по гребню перед хутором. Офицерский и Корниловский полки с фронта, а Партизанский в обход, не останавливаясь, пошли в атаку на окопы. Особенно ожесточенный бой был у партизан, туда была направлена из резерва 4-я офицерская рота. Красные, подпустив к окопам Офицерский полк шагов на 200, когда уже можно было различать даже их лица, вдруг стремительно очистили окопы и бросились в ближайший большой Княжевский лес, где и укрылись. Во время этой атаки генерал Корнилов, как всегда, находился вблизи наших стрелковых цепей. Пули все время посвистывали вокруг. Положение походного лазарета и обоза создавалось очень опасным, но с ними был оставлен генерал Марков с батареей, которая вела огонь на все стороны. Хутор Филипповский был взят почти пустым: все жители бежали. За минувший бой Офицерский полк потерял около 50 человек; немалые потери понесли и другие части.